– Ира, ты так вчера ничего не поняла?
Она вопросительно и ожидающе посмотрела на меня.
– Давай я тебя снова обниму, а ты попытайся понять.
– Если так можно…
– А кто нам запретит?..
Я поманил её к себе и обнял, стал гладить по спине и волосам. Ира укрывалась за мной, и ей было легко и просто. Я это чувствовал. Может быть, ей не хватало некоторой сдержанности, что я всегда ценил, но сейчас это казалось чем-то ненужным, лишённым всякого смысла. Зачем? Ира была такой непринуждённой, открытой, незапачканной кривизной души. Разве не эту естественность я всегда желал видеть?
– Просто доверься чувствам, – сказал я. – Здесь ты не можешь ошибиться.
Мне подумалось: вдруг что случится, и слова Демиурга обернутся самым трагичным образом. Отец прощался с дочерью навсегда. «Дорога в один конец», – сказал он. Я так привык к её присутствию, что даже временная разлука оказалась бы для меня пыткой.
«Нет, я сделаю всё, чтобы этого не случилось. Пусть будет трудно. Мне не привыкать».
– Ты необыкновенная девушка, – прошептал я. – Во всех смыслах.
Ира подняла голову. Я осторожно поцеловал её в губы. Она задрожала, как перепуганный зверёк, но ничего не сказала. Я попробовал ещё раз, она робко ответила. Мы понимали друг друга без слов. Наверное, это и есть высшая точка любви.
Мне хотелось дать ей всё тепло человеческих чувств, то, чего она лишилась в своём мире. Я гладил её по волосам, хрупким плечам, по гибкой спине. Ира мне отвечала сначала неуверенно, потом смелее, всё больше растворяясь в новых ощущениях. Тёплые ладони проникли под рубашку. Сердце бешено колотилось, но я сдерживал желание, ловя каждое мгновение. С плеч соскользнула одежда, обнажая прекрасный стан. Да, Демиург создал её идеальной. Я подхватил её и понёс к ложу, осыпая прекрасное тело поцелуями, говоря извечные слова. Не знал, что она такая лёгкая, или это любовь придала больше сил.
Природа говорила на том же языке, что и миллионы лет назад, во все времена. Мы полностью растворились друг в друге, позабыв обо всём на свете, и не было ничего восхитительнее этого сладкого забытья.
* * *
На вылете разведывательного бота настоял Белоусов. Александр Николаевич хотел собрать как можно больше материала и передать его в Центральную Академию Наук. Я возражать не стал, тем более что Мирослав бойко поддержал археолога – команда определилась сама собой.
Когда учёный поднимался на борт, его охватил очередной приступ важности, словно бы он вобрал в себя все знания мира. Однако о каком конкретно материале шла речь, я не совсем понял, но догадывался, что это «газ» облака.
Мы затормозили в ста миллионах километров от червоточины, но пока не приближались. До расчётного времени скачка через межпространственную воронку оставалось почти десять часов. Так что у нас в запасе имелось ещё достаточно времени на бурную деятельность археолога.
Проводив разведчик, я направился на мостик. Хотя, направился – это громко сказано: просто вышел из ангара и тут же очутился на месте. После марш-броска через слои мира на мостике оставались только двое: Ян и Ира.
– Куда они полетели? – спросила она.
– Белоусов решил собрать научный материал.
– Хочет изучить поздние этапы эволюции вещества? – спросил Ян из-за МСОРа.
– Похоже на то.
Я сел на капитанское кресло.
– Неудачная идея, – отозвалась Ира.
– Почему?
Пространство здесь довольно необычное, с провалами.
– Их вернуть?
– Нет, не стоит. Самое страшное, что с ними может случиться, это выпадут из реальности на несколько минут.
– Для меня звучало страшновато.
Здесь временные аномалии, складки пространства-времени, но они не играют существенной роли. Можно не опасаться.
«Если Иру не пугает небольшое путешествие археолога, то и мне не стоит опасаться последствий», – рассудил я.
Минут через десять Ястреб доложил:
– Засёк вспышку гамма-излучения.
– Они здесь сто раз на секунду, – проворчал Ян. – Сигналят и не краснеют.
«Нисколько не изменился», – отметил я.
– Сейчас несколько иная ситуация, – объяснил искин. – раньше гамма-излучение я регистрировал из одной точки, но теперь появилось еще два источника. И судя по всему, они движутся.
– Выведи на экран!
На МСОРе отобразилась схема, в центре которой висел наш корабль. Канал отмечался синей пиктограммой, два источника – красной. Их скорость не превышала десятой части от световой, что составляло примерно два часа полёта, и они целенаправленно двигались на нас.
– Я захватил изображение, – сообщил искин и выдал картинку.
Изображение оказалось трудным для восприятия. На чёрном фоне виднелись едва заметные контуры, словно к нам приближалось то ли облако, то ли прозрачное образование, покрытое блестящей тканью.
– Из чего состоят эти штуки? – спросил я.
– Водород, – ответил искин.
– Ира, ты не знаешь, что это такое?
– Нет. Искажения какие-то, наверное…
– Мне кажется, стоит отойти с дороги на всякий случай. Ястреб, передай картинку Мирославу. Мне нужно с ним поговорить.
На МСОРе появился пилот, точнее, верхняя его часть. Если на мониторе это выглядело нормально, то в сфере изображение вызывало бурную реакцию. Наверное, к этому надо было просто привыкнуть.
– Ястреб, передай картинку на экран.
– Сделано.
– Снова привет. Какие новости? – спросил Мирослав уже через монитор, затем посмотрел в сторону. Видимо, пришло «сообщение» от искина. – Что это?
– Мы не знаем, но хотим свернуть с дороги.
– Да, лучше свернуть. Белоусов будет очень недоволен. Он только начал… Кажется, он снова сел на своего любимого конька.
– Чем он там занимается?
– Ветер собирает, – ответил пилот. – Но не думаю, что он успеет. Это же дело не часа и даже не двух. Изображает из себя великого физика.
– Хорошо. Давайте, сворачивайте удочки. Мы вас ждём. Ястреб, вызови Корона.
– Одну секунду…
Каргонец появился почти мгновенно, словно стоял под дверью. Он быстро вник в курс дела и поддержал решение.
Как только разведчик оказался в ангаре, мы приступили к манёвру уклонения. Корабль сместился, но произошло то, чего никто не ожидал: «облака» тоже поменяли направление.
– А так идут, словно атакуют, – отозвался Ян одновременно с искиным. На мостик вошёл Северин.
– Давайте без табличек, – сказал я.
– А я согласен с ним, – сказал каргонец. – Идут боевым порядком, берут нас в клещи.
Я скептически отнёсся к словам Корона. Кто мог нас атаковать в мире, где нет даже ни одной более-менее приличной каменной глыбы? Но факт оставался фактом: нечто шло прямо на нас и не желало избегать встречи. Может быть, это какой-то газ, который притягивается кораблём…
