пошевелиться не могла, перед глазами то будто что-то вспыхивало, то словно темнело.
— Варра не должна увидеть, — с трудом продолжил мужчина.
Его было почти не слышно из-за усиливающегося дождя, но имя девочки будто отрезвило меня и придало сил. Кивнув, я попыталась встать, но ноги не слушались. Тело сотрясала крупная дрожь, по щекам катились слёзы, и от одной мысли, что малышка увидит своего отца таким, леденело в груди. Собравшись с силами, я поднялась и, прижимаясь к прутьям беседки, прошептала:
— Я позову на помощь.
— Нет, — выдохнул он и потянулся ко мне, словно желал удержать. — Не уходите.
Но заметив, как я отпрянула, безвольно уронил руку, а в следующее мгновение сам рухнул на землю и замер. Я несколько минут смотрела на неподвижного мужчину, более всего желая сбежать, но всё же привычка победила, и я послушно опустилась на колени. Осторожно, готовая в любое время отдёрнуть руку, проверила, дышит ли мужчина, а потом приподняла плащ на его ране.
«Это ужасно!»
Поддавшись порыву, вынула из кошеля чистые тряпочки и аккуратно поместила их на следы, похожие на ожог, как вдруг к ногам упал сложенный вчетверо белый лист. Я подняла бумагу и развернула её. При виде почерка Иргана, вскрикнула, а записка рассыпалась прахом.
Думала, что упаду в обморок, но неожиданно страх придал мне сил. Не думая ни о чём, я помогла мужчине подняться и, дрожа всем телом от напряжения и тяжести, повела его к дому. Когда мы добрались до двери, стук капель перерос в ровный шум ливня. В холле никого не было, а со стороны кухни раздавались весёлые голоса слуг и звонкое цоканье Варры. Малышка снова играла в лошадку.
Я же, чувствуя себя ломовой лошадью, повела раненого Эштана в свою каморку.
«Скоро я приеду за тобой. Жди».
Вздрогнув, я распахнула глаза и посмотрела вверх, ожидая увидеть Иргана…
…но в тёмной комнате моего прежнего хозяина не было. Едва перевела дыхание и потёрла дрожащие пальцы, на которых, казалось, всё ещё оставался пепел от записки.
Я ненавидела каллиграфический почерк Иргана так же сильно, как и его совершенное лицо и идеальную фигуру. Он был подтверждением того, что часто самые опасные существа скрываются под красивой внешностью. Как же я ошиблась, решив, что передо мной добрый и благородный господин!
А вот лорд Этвеш сразу вызвал у меня чувство страха. И дело даже не в том, что болтали о нём слуги Иргана. До сих пор я не видела ни одного дракона… Наверное, ведь воспоминания прошлой жизни пока не вернулись. Но почему-то была твёрдо уверена, что их не существует.
Но в магию верила — её следы ранили душу каждый раз, как приходилось раздеваться, чтобы освежить кожу влажной тканью. Прикасаясь к цветам, которые «нарисовал» мой прежний хозяин, я испытывала омерзение и ужас. И до смерти боялась, что кто-нибудь их увидит. Ведь картина была предназначена лишь Иргану.
«Скоро я приеду за тобой. Жди».
Сон, который обрушился на меня ледяным водопадом, выбил воздух из лёгких, пошатнул землю и оставил после себя привкус крови на губах. Провожая меня, Ирган сказал это с улыбкой презрения на губах. Он явно недолюбливал лорда Этвеша, и это объяснимо, ведь мой прежний хозяин был ему должен огромную сумму, раз для её погашения не хватило бы даже денег от продажи дома. Пришлось отдать любимую игрушку!
За несколько дней, проведённых в новом доме, я будто стала потихоньку оттаивать. Начала чувствовать вкус пищи и яркие запахи, наслаждаться светом дня и свежим воздухом. У меня появились желания, которые пока вились, будто пугливые бабочки, вокруг очаровательной малышки, но даже они заставляли моё сердце радостно трепетать по утрам, когда я открывала глаза. Раньше после пробуждения я мечтала лишь об одном — чтобы день как можно быстрее закончился, и я снова, закрыв глаза, впала в анабиоз. Таким был сон без видений. И без боли.
Я старалась не думать о записке, которая выпала из моего кошеля, но мысли раз за разом возвращались к клочку бумаги с ненавистным почерком. Когда её туда положили? Кто? Вдруг тень, которую я заметила среди деревьев, мне не померещилась? Это был Ирган? Вдруг мой прежний хозяин напал на лорда Этвеша?
Сердце билось всё быстрее, предположения роились и, будто дикие пчёлы, жалили меня в самую душу, вызывая леденящий страх. Я только-только начала привыкать к тому, что жизнь не совсем ад, как светловолосый дьявол напомнил о себе. И обещал, что вернёт себе любимую игрушку.
Раздался стон, и я прижала ладонь к губам. Боже, я совсем забыла о лорде Этвеше! Он лежал на моей кровати, где я его положила, практически втащив в дом. Сама же так вымоталась, что села на пол и, прислонившись к стене, незаметно уснула в комнате, где кроме меня кто-то был. Никогда бы не подумала, что такое возможно.
Затаив дыхание, я вытянула шею и посмотрела на кровать. Этвеш больше не шевелился и не стонал. Я не знала, что делать, ведь господину срочно нужна медицинская помощь, но он запретил мне кому-либо говорить о его возвращении. Возможно, он не желает, чтобы кто-то проболтался, и дочка испугалась. Или же не доверяет кому-то из слуг? Какая разница, ведь я оказалась в крайне затруднительном положении и не видела никакого выхода.
Собравшись с духом, я потихоньку поднялась и снова присмотрелась к раненому. Медленно, двигаясь бочком, приблизилась к кровати и замерла, прислушиваясь. Дышит! Отважившись, сделала ещё шаг и наклонилась над мужчиной. Потянулась к мокрому от дождя плащу, чтобы ещё раз взглянуть на раны, как вдруг Этвеш распахнул глаза и схватил меня за запястье.
Беззвучно вскрикнув, я отпрянула, едва не теряя сознание, но лорд моей руки не отпустил, и я упала перед кроватью на колени. Наши лица оказались рядом, и я мгновенно утонула в иссиня-чёрных глазах лорда. Возникло чувство, что я лечу в бездонную пропасть, даже голова закружилась.
«Ненавижу чёрное!»
Уцепившись в эту мысль, как в спасительную соломинку, я с трудом разжала сведённые судорогой челюсти и процедила:
— От-пус-ти-те…
На «пожалуйста» сил не хватило, но этого и не потребовалось — Этвеш разжал пальцы, и я поспешно отползла обратно к стене. Мужчина пристально смотрел на меня, наблюдая за каждым движением.
Я понимала, что сейчас не выгляжу красиво и веду себя отвратительно, за что прежний хозяин жестоко бы наказал, но ничего не могла с собой
