Кеара знала, что соседка по телу и без зрительного контакта считывает эмоции, но всё равно постаралась выглядеть уверенно – насколько это возможно в мокрой ночнушке.
– Я в него верю.
Джания прерывисто вздохнула, помедлила – и всё-таки кивнула.
– Хорошо. Я тоже… Буду верить. Напиши.
– Утром. – Кеара зябко потёрла ладони друг о друга и обернулась на лес. – Пошли спать, а? А то ещё немного и нас сожрут комары. Или мы сдохнем от воспаления лёгких, безо всякой магии.
Джания снова рассмеялась, коротко и почти весело, и скользнула вперёд по тропе. Кеара двинулась следом, аккуратно обходя веточки и камушки, но то и дело болезненно морщась.
Надо будет сказать этой дуре, чтобы в следующий раз брала хотя бы тапочки.
Надо будет сказать наставнице, что эта дура ходит во сне, пусть запирает дверь снаружи.
Надо взять себя в руки и не паниковать.
Надо перечитать договор и выяснить, что делать, если дух берёт контроль над телом без согласия носителя.
Надо…
На полу у кровати в лунном свете белели обрывки бумаги. Кеара подобрала один клочок, расправила на ладони – почти целый глаз, кусочек уха, коротко стриженные волосы на виске… Она сгребла оставшиеся куски портрета в горсть, стиснула в кулаке, изо всех сил стараясь не закричать.
– Нет. Он тоже не похож.
Ведьма не ответила. Кеара сунула обрывки под подушку, стянула мокрую ночнушку и свернулась клубком под одеялом.
– А наутро приехал прекрасный принц, – прошелестела Джания. – Он явился, чтобы всех спасти – и принцессу, и злую ведьму, и целый мир в придачу. Но от башни остались одни развалины, и мёртвое сердце на дне озера давно перестало биться. И лишь обрывки писем с его обещаниями качались на волнах… Я не знаю, сколько мы ещё продержимся. А ты?
Кеара упрямо фыркнула и демонстративно накрыла ухо подушкой.
Она тоже не знала – но предпочитала верить в лучшее.
Иначе выйдет очень неправильная сказка.
***
День выдался жарким. Занятия по общему согласию перенесли в сад, на уютную тенистую полянку, и сейчас над цветущими розовыми кустами плыла мелодия арфы, тихая, спокойная – и ужасно мешающая сосредоточиться.
Кеара искоса глянула на провидицу, в полутрансе перебирающую струны. Она наконец-то перестала носить чёрное и наглухо закрытое: воздушные рукава свободной голубой блузы спадали до локтей, обнажая руки, из-под широких тёмно-синих штанин выглядывали тонкие щиколотки, а белые босоножки валялись в траве рядом. Весь образ арфистки дышал покоем – впечатление портила лишь прикушенная губа.
Изначально методика строилась на рисовании, цветах и узорах – но в случае Карисы музыка помогала лучше. Добиться устойчивых видений на нужную тему пока не удавалось, однако получилось избавиться от, как выразился майор, спонтанных эмоциональных всплесков. Пациентка нормализовала сон, научилась стабилизировать настроение, стала спокойнее и намного приятнее в общении, а о редких видениях, в которых попадался Ильнар, рассказывала насмешливо, но не зло. Мол, радуйся, я специально для тебя подсмотрела, чем занимается твой парень в твоё отсутствие – посторонних баб не было, и это же кошмар какой-то, бедные мальчики с их физиологическими потребностями, три месяца Змей знает где, никакой личной жизни…
Опыта в личной жизни и удовлетворении потребностей у Карисы, безусловно, было больше, да и найденные в шкафу рисунки не позволяли игнорировать тему. Кеара предпочла бы задать вопрос лично, но мысль об агентах Тайной канцелярии, изучающих переписку, убивала всю романтику. А обсуждать с условными подругами то, чего ещё не было…
Нет уж, к Змею. А мальчики пусть займутся боксом – девочкам вон помогает.
Ярсана сдержала слово и каждое утро проводила тренировку, и мышцы уже почти не болели от нагрузок, а лишние эмоции действительно удачно сбрасывались. Идея молотить грушу, представляя на её месте кого-то неприятного, Кеаре не слишком нравилась, а вот Кариса выкладывалась по полной. Кого она представляла, спрашивать не хотелось.
Кеара обеими ладонять разгладила на коленях подол расшитого ромашками сарафана и снова уткнулась в блокнот с черновиком письма. Со слов Джании выходило, что перстень привязывал дух к себе и одновременно питал необходимой для существования энергией, которую брал у связанного договором носителя. Артефакт Дайлона был связан с древом сфер и обладал мощным энергетическим ресурсом – но более мелкие артефакты на долгую автономную работу рассчитаны не были. А разрушение связей разрушало и сам дух, медленно, но неотвратимо.
Хорошей новостью было то, что для Лейро отключение основного артефакта тоже должно было стать проблемой. Плохую новость Джания озвучила ещё ночью – до проблем Лейро они обе могли и не дожить.
Особенно если ведьма всерьёз сойдёт с ума.
Как объяснить всё это Ильнару, не сообщая о собственной одержимости? Может быть, действительно проще написать Фину? Но что он может сделать?
Кеара прикусила губу и помотала головой. Нет, только не Фин. Пусть держится подальше и не провоцирует ведьму на очередную глупость. Она и без того к утру почти передумала договариваться с Ильнаром – ах, он так похож на Лейро, ах, я ему не доверяю! Как можно прожить двести лет и остаться большей дурой, чем в двадцать?!
Стоит ли в двадцать лет считать себя умнее тех, кому двести?..
Она со вздохом захлопнула блокнот и выпрямилась. Лежащая на покрывале Ярсана подняла взгляд от книги и сощурилась.
– От душевных метаний, – сообщила она, – отлично помогает физическая нагрузка. Что скажете, девочки?
Музыка смолкла. Кариса уронила руки и сдула с лица отросшую за два месяца чёлку.
– Не получается, – бросила она в пространство. – Опять не получается! Позвонить бы, да толку…
– Кому? – уточнила Кеара, разглядывая кончик собственной косы. Взять, что ли, и тоже подстричься, будет не так жарко…
Кариса помедлила, вздохнула, но всё-таки призналась:
– Тео. Он мне снился сегодня, и я… – Она пошевелила в воздухе пальцами, подбирая слова, и рукав снова сполз к локтю. – Я его вижу. Не там, где он должен быть. И не могу понять – полноценное это видение, или воспоминания о сне, или сон тоже был видением…
Она сердито покачала головой и отвернулась. Кеара нахмурилась. Майор отдельно упоминал, что о видениях провидицу стоило расспрашивать подробно, но говорить о Тео…
– А что с ним такое? – с любопытством поинтересовалась Ярсана. – Он ведь всё ещё в Ксантарской больнице, так?
Блокнот выскользнул из рук и упал в траву. Кеара спешно наклонилась, чувствуя, как ползёт по спине холодок.
Тео – в Ксантаре?!
Кариса поймала её взгляд, поморщилась, с неудовольствием глянула на подругу, но призналась:
– Да. В последнем письме жаловался, что его боятся из палаты выпускать, и условия почти как у инициированных… А чем лечить – до сих пор не знают.
Кеара молча листала блокнот, впитывая информацию. Неизвестная болезнь с некоторых пор ассоциировалась у неё именно с инициацией, но вряд ли мага стали бы держать в общей больнице. Кариса перечисляла симптомы и методы лечения, она так явно переживала за брата, и вряд ли он смог бы врать интуиту десятого уровня в глаза…
А вот в письмах – легко.
– Я точно знаю, что ему плохо, – проговорила провидица, словно прочтя её мысли. – Но то, что мне снилось, больше было похоже на вечеринку. Не с медсёстрами же он там развлекается!
– Это ведь мог быть просто сон, – заметила Ярсана. Она встала, потянулась, с неудовольствием глянула на небо, потерла ярко-красный, под цвет спортивного костюма, нос – на дневном солнцепёке её кожа обгорала мгновенно, не помогали никакие кремы. – Я в дом. Сделать вам чай?
Кеара поспешно кивнула, Кариса пожала плечами и уткнулась лбом в арфу.
– Я знаю, о чём ты думаешь, – тихо сказала она, стоило Ярсане скрыться из виду. – Он к тебе не полезет, я с ним поговорю. Когда меня отсюда выпустят, конечно… И его ведь тоже не выпускают.
