Подскочив к жертве, эльф быстро обыскал, связал коротышку и отволок его в укромный уголок. Я подобрал с пола неказистую сумку гоблина и грубо сделанное копье, последовал за Эредором. Тот уже прислонил связанного к стене и пару раз двинул по роже, гоблин очнулся и замычал. Я стал копаться в сумке, какие-то грибы, куски мха, пара камней, должно быть кремень, и сушеный крысиный хвостик, завязанный в баранку, – негусто.
– Ррти то кту, – произнес Эредор и поднес нож к роже гоблина. Тот замычал сильнее, глаза забегали, глядя то на кончик лезвия, то на эльфа.
– Ррти то кту, салахет, – Эредор схватил гоблина за руку, стиснул, раздался противный хруст, и пленник замычал сильнее, его глаза выпучились, ноги засучили голыми пятками по полу. Последовала серия ударов кулаком по морде, и снова требование на непонятном мне языке. Сообщить Эредору, что у пленника в пасти кляп я как-то не решился. Эльф тем временем продолжал свои пытки, он схватился снова за нож и одним движением начисто отсек коротышке ухо.
– Следующим будет глаз, – бесцветным, спокойным голосом проинформировал он гоблина и придвинул жало клинка к его морде. Резко запахло мочой, пленник забился в истерике, меня начало откровенно подташнивать, но отвернуться я не посмел.
– Будешь говорить?
Гоблин мелко затряс головой, стараясь не наколоться при этом на кинжал. Эредор вытащил кляп, и пленника прорвало на ломаном всеобщем, то и дело сбиваясь на свой родной язык. Он рассказал все, что знал, помнил или догадывался. По мере рассказа Эредор задавал наводящие вопросы, уточнял и перепроверял. Болтовня гоблина внезапно оборвалась на полуслове, в его глазах мелькнуло удивление и голова упала на грудь. Казалось, он наклонился посмотреть на рукоятку кинжала, торчащую из его груди.
Все, что нам нужно было знать, он рассказал. Четыре кулака охотников пришли в город за мясом и расположились в одной из пещер на отдых. Он и еще трое внешний дозор, еще один сторожит непосредственно в лагере. Остальные, он думает, что спят, налакавшись чего-то там с кровью. Охота выдалась на редкость удачной.
– Это наш шанс, – обрадовал меня эльф.
О да, двое против двадцати… девятнадцати, но все равно это слишком много.
– Пошли, это здесь недалеко, если застанем их спящими, обойдется вообще без драки.
Немного поплутав в лабиринте из маленьких тоннелей и пещерок, мы оказались в удивительном месте. Сквозь разлом в потолке бил ослепительный луч света, он отражался на стенах от лужи на полу мириадами солнечных зайчиков.
– Жди здесь, – приказал Эредор и исчез в одном из тоннелей. Несмотря на неприятные ощущения от яркого света я с удовольствием разглядывал это чудо природы. Пещера была похожа на планетарий, так любимый мной в детстве.
Сильный удар в спину скинул меня с камня прямо в лужу. Отфыркиваясь, я подскочил и развернулся к обидчику, подняв кулаки в стойке. Это был Эредор, а я-то чуть не обделался.
– Не расслабляйся. Значит, так, мне нужна твоя помощь. Спящих сторожат не один, а двое гоблинов, причем они видят друг друга. Ты должен будешь тихо убить одного.
Я приподнял арбалет:
– С тридцати шагов я попаду ему в голову.
– Нет, хлопок тетивы тебя выдаст, убьешь ножом, – сказал, как отрезал, эльф и направился к выходу.
Далеко идти не пришлось. Похоже, это была цепь природных пещер, которую потом соединили проходами. В одной из них гоблины организовали себе стоянку. Посередине догорал обычный костер из дров, дым от которого уходил сквозь щели в потолке. Над костром жарилась крысиная тушка, источая умопомрачительный аромат. Желудок напомнил о себе приступом голода, а рот наполнился слюной.
Эредор, к моему удивлению, уселся прямо на входе и принялся медитировать. Оставалось надеяться, что много времени у него это не займет, до гоблинов было рукой подать. Спустя секунд тридцать эльф очнулся и подозвал меня.
– Так, теперь ты. Твой тот, что слева, видишь, вон у камня.
Я пригляделся, ага, вот он, сидит, нахохлившись как воробей, и кивнул.
– Хорошо, иди.
– Погоди, а это чего такое сейчас было?
– Ничего, просто немного покрепче заснут. Так, на всякий случай.
– А сигнал, какой сигнал?
– Не надо тебе сигнала, просто иди и убей этого гоблина, а я уж со своим не опоздаю. Понял?
– Да.
Для себя, я еще у тех гоблинов решил, что сомневаться и жалеть их не стану. Оставлять за спиной живых врагов тоже не собираюсь. Это враг, и раз тут в норме убивать, я буду убивать. Я медленно двинулся по камням, как учил дед. Лагерь спящих гоблинов производил огромное количество шума. Постоянно кто-то вертелся, чесался, храпел, сопел и кашлял. Поэтому я смог без проблем зайти в тыл к моей цели. Проблема появилась после. Стоило мне достать нож, как я осознал, что просто не знаю, как бить и куда, чтобы наверняка, чтобы сразу. Передо мной была лишь спина, прикрытая облезлой шкурой, над которой торчала макушка. Можно, конечно, и по башке двинуть, но хрен его знает, какой у него череп, лезвие может и сломаться.
Пока я соображал, как бы поудобнее к нему подступиться, гоблин начал проявлять признаки беспокойства. Он стал ерзать, вертеть головой во все стороны, наконец, поднялся на ноги и огляделся. Я подумал было, все, кранты, заметил он нас или почуял, хотя от смеси жареного мяса и немытых тел тут было не продохнуть. Коротышка еще повозился и принялся отливать прямо перед собой, нисколько не заботясь, что его брызги могут попасть на товарищей. Он так увлекся процессом, что с него сползла шкура, обнажая щуплую спину с выступающими лопатками.
Пора! Я прыгнул гоблину за спину, обхватил его цыплячью шейку левой рукой, прижал к себе как можно сильнее и несколько раз быстро ударил ножом в район поясницы. Моя жертва дернулась, болтая ногами в воздухе, и тут же обмякла. Я аккуратно положил его на пол. Голова гоблина болталась, как на веревочке, а изо рта вывалился язык. Кажется, вдобавок ко всему прочему, я ему и шею сломал.
Тут я опомнился и поднял глаза на второго охранника. Тот сидел все в той же позе и смотрел прямо на меня, а среди спящих ангелом смерти ходил Эредор. Он наклонялся и легко касался их своим кинжалом, я как завороженный следил за его движениями. Через пару минут восемнадцать спящих стали мертвыми и остались лежать в лужах собственной крови. Мне захотелось срочно подышать свежим воздухом. Я направился к противоположному выходу из этой могилы. Внезапно из зева тоннеля на меня вышел еще один представитель племени гоблинов. Он был пузат, вислоух, сильно морщинист и скорее опирался на свое копье, чем нес его. Увидев меня, старикашка сначала замер, заглянул мне за спину, потом перевел взгляд на мою руку с окровавленным ножом. Его рожу перекосило, рот распахнулся и исторг дикий вопль звериной ярости.
Бросок копья я едва не проморгал, успев лишь скрутить корпус влево, так что удар пришелся вскользь по наплечнику. Снова заорав, гоблинский старикашка выхватил откуда-то из спины здоровенный тесак и, новым воплем бросился в атаку. Быстрые рубящие удары мигом искромсали мою кожаную броню. Еще парочка ощутимых тычков пришлись мне в живот. Все мои попытки ударить его в ответ уходили в пустоту или натыкались на жесткий блок соперника. В ответ на каждый мой удар гоблин выдавал два-три своих. Если бы не кольчуга, я был бы уже трупом. Похоже, что гоблин тоже это понял и кинулся мне в ноги, успев полоснуть ножом по бедру, прежде чем я отпрыгнул. Боль в ноге разожгла неведомое доселе чувство ярости. Я подскочил к гоблину вплотную, схватил за голову и двинул коленом в морду, а затем еще и еще. Раненая нога внезапно подогнулась, и я упал вместе с ним в лужу крови. Однако гоблина и это не остановило, воя и скуля, как собака, он подполз ко мне и принялся душить. Его цепкие пальцы стальной хваткой обхватили горло. Силясь его оторвать, я стал подниматься на ноги, но старикашка вцепился и не отпускал, повиснув на мне, как клещ.
Легкие горели огнем, в глазах все плыло. Я в отчаянии дернулся в сторону и отшвырнул от себя этого гада. Гоблин с хеканьем врезался спиной в стену пещеры и сполз на пол. Я упал обратно на колени, кашляя и стараясь отдышаться. Воздух врывался в легкие со свистом и хрипом, перед глазами плавали разноцветные круги, а в висках стучали молотки.
Старый гоблин снова зашевелился и медленно, придерживаясь о стену, стал подниматься, прихватив с пола камень. Его глаза пылали ненавистью. Я тоже стал нашаривать оружие, чтобы прикончить его. Под руку попалось ложе арбалета, я вскинул его, одновременно натягивая рычагом тетиву. Болт, скорее болт, засела в голове мысль, а гоблин уже отлепился от стены и сделал первый шаг в мою сторону. Тубус нашелся аж на пояснице, дрожащими пальцами я вытащил из него болт и вложил его в паз. Еще шаг. Пальцы сдавили спусковую скобу, мягкий толчок, и гоблина отшвыривает обратно на стену, пришпилив к ней, словно муху булавкой. В наступившей оглушительной тишине как выстрелы раздались хлопки ладоней.
