Вид груды растерзанных книг отрезвляюще подействовал на нас обоих.
— И после этого Вы скажете, что не владеете магией? — издевательски проговорил Снейп.
— Какая магия?! Я бросила в Вас книгой, — растерянно ответила я, с ужасом оглядывая последствия содеянного. — А не надо было молоть всякую чушь!
— Я Вас проверял, — обыденно произнес профессор, пытаясь поднять одну из полок невербальными заклинаниями.
— Проверяли?! — опешила я. — Ну тогда еще не мешало бы разворотить Вам камин и развалить кровать! — зло добавила я.
Все, что не удалось восстановить магией, пришлось поднимать вручную. У Северуса оказалось много любопытных книг. Я успевала читать некоторые названия, расставляя томики на полках: «Омолаживающие зелья» Сахариссы Тагвуд (с ума сойти!); 20 толстенных томов Адальберта Ваффлинга — колдовского теоретика (неужели он прочитал все 20!); рукописи алхимика Дзу Иена, датированные IV в до н. э. на китайском языке (а что, Северус знает китайский?); «Любовные снадобья» Лаверрик де Монмаранси (интересно, Снейп пользовался хоть одним составом из этой книги!?) и даже рецепты лекарственных зелий Мунго Бонам, основателя больницы Волшебного целительства.
Пока мы расставляли книги, все обиды были забыты. Обычно неразговорчивый Снейп рассказывал мне об известных авторах, книги которых ему попадались, вспоминал свои первые серьезные удачи в зельеваренье, даже припомнил несколько самых запоминающихся взрывов на его уроках.
«Сколько же всего он знает! — думала я. — Да, с его умом не в школе преподавать!»
— А это что? — Северус поднял маленький томик с разорванными страницами. — «Хеспер Старки. Новейшие исследования лунных фаз в изготовлении снадобий», — прочитал он на обложке. — Такой книги у меня точно не было.
— Это мой подарок к прошедшему дню рождения, — застенчиво улыбнулась я. — Может, с ее помощью наконец–то удастся усовершенствовать аконитовое зелье для Ремуса?
— Надо же, — проворчал Снейп, закатив глаза, — целый час не говорили о Люпине!
Потом мы пили чай и говорили о несовершенном устройстве магловского мира. После заваривали крепкий черный кофе и обсуждали проблемы волшебников. Затем появился французский коньяк, а мы все говорили, говорили, говорили…
Удивительно, но Северус в этот вечер был приятным и даже очень милым. Я рассказывала ему о своей жизни, а он мне о своей. Оказалось, что он путешествовал по миру и, действительно, много знал… Ему не очень нравилось преподавание в школе, но он с упоением посвящал жизнь великому искусству снадобий. О зельях он мог говорить, не прекращая. И когда его глаза теплели, мне хотелось верить, что теплело и его сердце.
Когда разговор коснулся моих личных пристрастий, я поняла, что нужно уходить.
— Уже очень поздно или рано… в подземелье не поймешь…, — улыбнулась я. — Мне пора!
Снейп в дверях вернул мне мою палочку.
— Северус, скажи честно, ты серьезно мог думать, что я…
— Ну, только в самом начале, — усмехнулся он. — Потом решил, что ты, вероятнее всего, потомок вейлы, только долго жила среди маглов. А затем, просто с иронией наблюдал за твоими фокусами.
— Фокусами?
— Ну, а как еще можно назвать инсценировку обморока, разбитые пробирки, шотландские танцы с приведениями, твои наивные попытки примирить нас с Люпином. Я даже предупреждал Дамблдора, чтобы держал с тобой ухо востро и поменьше любезничал… Только он меня не слушает…
— Директор? А мне кажется, что он тебе безгранично доверяет.
— Он скорее доверит свою жизнь какому–нибудь Хагриду.
— Зато тебе он доверит свою смерть…, — тихо проговорила я, борясь с искушением открыть еще несколько секретов из будущего. — А что касается Люпина, — добавила я, грустно улыбаясь, — через год вы будете вместе пить чай за одним столом в доме Блэка. Звучит невероятно, но поверь мне на слово!
Снейп ничего не ответил, а я быстро зацокала каблуками вверх по гулкой каменной лестнице.
Глава 29. Последний день семестра
Как ни странно, но и без успокаивающего зелья я мгновенно заснула, как только добралась до своей кровати. А когда я с трудом заставила себя проснуться к обеду, то первым делом отправилась в Большой зал. И тут же наткнулась в коридорах школы на Дамблдора.
— Добрый день, миссис Черри! — улыбался директор. — Вот и замечательно, что Вы мне встретились.
— И Вам доброго дня, профессор! Вы искали меня? — удивилась я. — Если мне не изменяет память, Вы назначили разговор на вечер…
— После ужина, боюсь, нам поговорить не удастся. Гости, знаете ли, и прочее…
В высоком кабинете за строгой горгульей, как всегда жужжали затейливые приборы и тихо переговаривались люди на портретах. Дамблдор занял место за столом, а меня усадил напротив.
— Итак, дорогая миссис Черри, хочу выразить Вам свою признательность, что так замечательно выручили меня и школу, согласившись вести курс «Магловедения».
— Но, сэр, кажется, я сама напросилась на эту должность, — удивленно проговорила я.
Дамблдор лукаво улыбнулся:
— И проявили блестящие способности в педагогике!
Я совсем смутилась. Кажется, у директора приподнятое настроение и ему все вещи кажутся несколько прекрасней, чем они есть на самом деле. Тем временем он продолжал:
— Поскольку наш деловой магический контракт истекает завтра в полдень, я имею намерение просить Вас…
— Завтра я уезжаю, — взволнованно перебила я его. — Это решено окончательно. Я итак перешла все дозволенные границы, сроки и пределы… Я не знаю, что там произошло на той платформе, но мое появление в вашем мире совершенно случайно и, к тому же, катастрофически опасно!
Я замолчала, пытаясь унять бешеное колотящееся сердце, а бородатый волшебник лишь продолжал лукаво улыбаться, глядя на меня поверх очков–половинок.
— Ведь Вы лучше меня все знаете, — чувствуя себя маленьким ребенком под рентгеновским взглядом строгой мамы, вновь заговорила я. — Я несу в себе очень опасные для вашего мира знания. Впереди грядет великая битва с Темным Лордом. Весь магический мир может пасть к его ногам! Это не сможет бесследно пройти и для маглов. Только равновесие между нашими мирами способно держать на себе всю нашу планету. Я знаю, что мне нельзя находиться в мире волшебников!
— Почему? — спросил Дамблдор таким тоном, как будто сам заготовил несколько вариантов моих ответов и теперь лишь ждал, выберу ли я правильный.
— Я могу не сдержаться, и все здесь испортить, — выпалила я. — Мои чувства могут выйти из–под контроля, и вся история магического мира потечет не в том направлении, в котором ей предначертано.
— А Вы большая умница, миссис Черри! — он радостно хлопнул в ладоши. — Я очень рад, что Вы сами пришли именно к такому выводу. Собственно, поэтому я и оставил Вас в Хогвартсе, под присмотром так сказать. Вы ведь не первая, кто случайно или с умыслом проникали в волшебный мир. И многие из них, поддавшись соблазну, пытались нарушить законы времени или миров. Это ни к чему хорошему не приводило… Войны и катастрофы… Мы два зеркальных мира: что происходит в одном, то, как в зеркале, отражается в другом.
Дамблдор легкими взмахами волшебной палочки сервировал чайный столик.
— А у меня для Вас тут письмо, — он протянул мне свернутый трубочкой желтый пергамент. — Полагаю, от профессора Люпина.
— Я не могу взять это письмо, — с трудом вымолвила я, борясь с огромным желанием его прочитать. — Я и так уж слишком далеко зашла. Мне пора возвращаться обратно.
— Почему? — вновь задал этот вопрос Дамблдор, как ни в чем небывало наливая в свою чашку молоко.
— Потому что я магл, и мое место не в мире волшебников, — раздраженно проговорила я, злясь, что со мной разговаривают, как со школьницей.
— А вот тут я могу с Вами поспорить! — Дамблдор как будто ждал от меня именно этих слов. — В волшебном мире не бывает случайностей, моя дорогая.
— Что Вы хотите этим сказать?
— Насколько я знаю, Ваша мама воспитывалась в чужой семье, — медленно проговорил директор. — Что вы знаете о ее родителях?
— Бабушка рано умерла. А о ее муже мало кто слышал…, — я пожала плечами.
— А вот в магическом мире, напротив, — Дамблдор вновь лукаво улыбнулся. — Не скажу, что его имя очень известно, но он был удивительным ученым и оставил несколько блестящих научных работ по магической ботанике.
— Мой дедушка был волшебником?! — до меня с трудом доходил смысл этих слов. — Но, почему же в семье никогда…
— У каждого свои скелеты в шкафу, моя милая!
Уверенной и очень легкой для его возраста походкой директор прошел к окну, давая мне время справиться с услышанным.
— Магическое сообщество не очень охотно впускает под свое крыло маглорожденных, — продолжал объяснения директор, любуясь видом из окна. — Мы оберегаем свой мир, свой дом, своих детей… Но, если рядом существуют два государства, наивно полагать, что они смогут сохранить чистоту крови. Сейчас во многих людях из магического мира течет кровь не волшебников, и наоборот, многие маглы и не подозревают, что имеют к магии самое кровное отношение.
