Пошли. Саша закурил.
— Слышь, Сань, — сказал я, — а ты, я так понял, Витьке не предлагаешь на вагонах поработать?
— Не, — он мотнул головой. — Витька твой лодырь из лодырей. При прочих своих плюсах. Я его не ругаю, говорю, как есть.
— Понимаю.
— Так что толку от него там будет как от быка молока. Да он и сам не согласится из-за лени… Ты знаешь, кстати, что он всяким барахлом спекулирует?
Таиться было глупо.
— Да знаю, конечно. А мой джинсовый костюм откуда?
— А! Ну да, верно. Вот ты скажи ему по-дружески, что сильно погореть может на этом деле.
— Скажу, — кивнул я, хотя подумал, что это бесполезняк. Здесь надо, чтобы жизнь хорошо так провезла парня мордой по земле, и дай Бог, чтобы обошлось без анкетных последствий…
Тут счастливый Витек нагнал нас:
— Есть! — потряс он газетной книжечкой. — Молодец, старикан, оставил для меня специально. Знаток знатока видит издалека!
— Это ты знаток? — с легкой иронией скосился Саша.
— А то нет⁈ Да я ж даже играл в полузащите… ну, недолго, что правда, то правда…
И Витька довольно горячо распространился на футбольную тему. Похоже, в самом деле был неравнодушен к ней.
Я зачем-то мельком подумал, что данный номер «Футбол-Хоккея» во многом посвящен чемпионату мира в Аргентине. Конечно, уже больше месяца прошло, но настоящий анализ, он как раз должен быть не по горячим следам, а именно «по холодку»… При этом спортивная журналистика в СССР была весьма качественная, в ней трудились люди, знавшие суть дела, и при том умевшие писать. Иногда в эту сферу шли вчерашние спортсмены — и среди них находились литературные таланты. Словом, и «Советский спорт» и «Футбол-Хоккей» были реально увлекательным чтивом.
На проходной технопарка мы расстались: Витька побрел на свое рабочее место, а мы с Сашей в уже привычное хранилище.
— Здорово, лейб-гвардия! — встретил нас Козлов. Был он заметно возбужден и озабочен. — А где ваш этот… третье ваше плечо?
— Так здрасьте, Новый год, Николай Савельевич! — воскликнул я. — Вы же сами его на другой участок перебросили. В аренду.
— А! — завсклад необычайно звонко хлопнул себя по лбу. — И точно! Вот ежова голова… Все, на пенсию пора! Наработался. Память перегружена.
— Давай, давай, — съехидничала подвернувшаяся тут же Раиса Павловна. — А меня на твое место. Давно пора мне оклад повысить!
— Да хоть сейчас! — внезапно вспыхнул Савельич. — Давай, заведуй. Взвоешь ведь через два дня!..
Здесь у складских тружеников возникла перепалка, которую описывать неинтересно. Завершилась она следующими репликами:
— Тьфу! Дура ты была, дура и есть. Видать, так дурой и помрешь!
— Ну ты зато помрешь профессором! Башка вон в гроб не поместится. Особый такой придется делать. Как балалайка!..
Она сделала разводящее движение руками, демонстрируя нестандартный гроб.
Николай Савельевич еще раз плюнул, махнул рукой и заспешил за Витькой. Минут через пятнадцать оба вернулись.
— Здорово, мужики! — Витек расщемил рот до ушей. — Давно не виделись!
— Тихо! — оборвал Козлов. — Значит так, кирасиры. Слушай мою команду!
Речь Савельича оказалась краткой, матерной и внятной. Сегодня на склад должна была поступить крупная партия химреактивов, и работа предстояла большая. Разгрузить, распределить по стеллажам… Словом много чего.
— Обедать придется по очереди, — предупредил завсклад. — И без перекуров, без протирания штанов. Пожрал — и пулей обратно. Можете драндулет брать, быстрее получится.
— Какой драндулет? — изумился Витька.
— А! — вторично за день звезданул себя по кумполу Савельич. — Точно, ты же у меня пока без категории!..
Яснее от этого Витьке не стало, и я вкратце растолковал ему про электрокар ЭК-2 и доступ к его вождению. Приятель воспрянул:
— Ух ты, класс! Николай Савельич, я тоже хочу разрешение получить!
— Сделаю. Только не сегодня. Некогда! Где-то через час должны подъехать, даже раньше. Айда, полки надо подготовить! Переодевайтесь.
И стремительно полетело время рабочего дня. Мы освобождали стеллажи, перетаскивали по указаниям Раисы Павловны мешки, бутыли, коробки. Не заметили, как промчалось около часа — и точно, прибыли два грузовика с химикалиями, заполненные под завязку. ГАЗ-53 и ЗИЛ-130. Последний — под управлением Алексея, который был по обыкновению, хмур, впрочем, без враждебности. Нам с Витькой кратко кивнул, с Сашей они, отойдя, о чем-то перемолвились вполголоса.
— Давай, давай, правофланговые! — возопил Козлов, — приступай к разгрузке!..
В этом плане он погорячился, поскольку машины еще надо было еще подать задним ходом в склад. Саша так и сказал:
— Да мы-то готовы, пусть шоферы наши сдадут назад…
— Так это само собой. Эй, мастера руля, давайте! Кто первый?
Первым оказался Алексей. Он в самом деле мастерски, одним плавным поворотом, не спеша и не мешкая, загнал грузовик в склад, наполнив помещение бензиновым выхлопом.
Витек вдруг едко улыбнулся мне на ухо:
— Слышь, Базилевс! А вчера-то, когда ты ушел… А ты, кстати, чего ушел-то?
— Да почувствовал себя неважно. Голова малость разболелась. Но все прошло, не обращай внимания.
— Ага… А там, знаешь…
По Витькиным словам, еще догнавшись, Алексей начал оказывать знаки внимания Любе. Ну а та, вообще резковатая, а тут еще и поддатая, огрызнулась по-хамски… Алексей, известно, тоже не подарок, он тут же отличился злостными словами, и черт знает, чем бы дело кончилось, но присутствующим удалось погасить срач в зародыше.
— Кстати, — я оживился, — а Люба еще пела что-нибудь?
— А как же! Из Окуждавы, и вроде из Галича еще.
— И как тебе?
— Да ну! Нет, исполняет-то она здорово, слов нет. Но мне это изначально не нравится. Нытье какое-то. Мне и Высоцкий-то… Хотя тут да, за душу может взять. Но вообще меня рок интересует. У нас, правда, это все еще в коротких штанишках… Вот, говорят, в Ленинграде такая рок-группа есть: «Аквариум». Слыхал про них?
— Нет, — сказал я, подумав, что мой ответ достоин попадания в учебники логики как уникальный феномен: высказывание, одномоментно и ложное, и истинное.
— Ага…
Он еще хотел что-то сказать, но тут в наш диалог бурей ворвался Савельич:
— Ну, кончай отдыхать! Давай, гренадеры, давай-давай!..
Мы приступили к разгрузке.
Вот тут на самом деле время полетело стрелой, и словом перемолвиться-то некогда, только по делу: вира! майна! И так далее.
До обеда мы раскидали ЗИЛ, Алексей укатил по маршруту. В столовую первым отправили Витьку, а на разгрузку, воя стареньким мотором, закатил потрепанный ГАЗ-53.
Ох, знакомая колымага!.. Именно с нее в прошлой жизни я начинал шоферскую карьеру. Ох и помаялся с капризным старичком, вымотавшим душу внезапными, ни с того, ни с сего остановками! Особенно чудесно это было в морозные зимние ночи. Бац! — и заглох, как нарочно: а ну-ка, угадай, пацан, с чего это вдруг мне вздумалось заглохнуть?..
Нахлынули воспоминания. Однако, ковырять душу было некогда, Савельич суетился, как подорванный, да и без него ясно было, что тянуть незачем…
Глава 20
Мы с Сашей добросовестно пахали, а Витек запропастился куда-то. Возник с заметным опозданием, и мы поднаехали на него, хоть он и оправдывался очередью в столовке, и тем, что пешком шел… И тут я подумал, что прав наш старшой: работничек из поклонника футбола и рок-музыки еще тот.
— Теперь ты давай, — сказал я Саше. — А я уж в арьергарде, как контр-адмирал…
Тот угромыхал на электрокаре. Витька, словно бы чувствуя вину, поначалу трудился довольно ретиво, но потом вновь взялся филонить. Как будто незаметно так — но я-то заметил. Пришлось ядовито высказаться, отчего друг-приятель смутился:
— Да не, это я так… После обеда малость тяжеловато, а потом-то я раскочегарюсь!
— Смотри! Сказал кочегар кочегару…
Витек, похоже, ассоциации не понял, но на всякий случай хихикнул.
