Наконец, когда вот-вот должен был забрезжить рассвет, жрец омыл лицо обескровленной пленницы водой священного Неметона, возложил на волосы девушки венок из омелы. Приготовил отдельно веточку, чтобы вложить ей в рот после смерти. Еще раз заставил ее вдохнуть аромат травы, приводящей в чувство. Опустился рядом на колени, склонил голову, ожидая появления посланника.
Голос верховного жреца сделался громче, в нем звучали нотки безумия. Песня взвилась отчаянным воплем, пронзая мрачные небеса, потом упала до шепота. Великий Бессмертный склонялся все ниже, прислушиваясь к бурлению воды в священном озере, из которого выходил посланник.
Он поднялся из Неметона, связующего миры, неслышно скользнул по черной глади, встал у подножия статуи Дита, жадно принюхиваясь к запаху крови. Жрец распластался по земле, не смея поднять взгляд на грозного слугу смерти. Он больше не пел, не шептал, в молчании ожидал, когда посланец заберет девушку и утащит к своему господину. Дит примет жертву, и смерть, насытившись, отступит от племени.
Вдруг жрец почувствовал: что-то неуловимо изменилось вокруг. Он кожей ощущал: ритуал нарушен, все пошло не так. Посланник, вместо того чтобы схватить девушку, отступил назад, в темноту, за изваяние своего повелителя, туда, куда не достигал свет от костра. Великий Бессмертный поднялся с земли, пытаясь понять, какую ошибку допустил при вызове. Он не успел оглянуться, когда короткий дротик-пилум со свистом пробил его спину и вышел из груди. Жрец удивленно захрипел, опустив взгляд на торчащий слева наконечник, ухватился за древко обеими руками, дернул. Но силы оставили его, он упал вперед и застыл, на волосок не коснувшись лицом земли, в которую уперся пронзивший его дротик. Теперь в желобки лилась уже его кровь: бессмертие жреца оказалось мифом.
На поляну со всех сторон выбежали мускулистые люди в бронзовых шлемах и кольчугах поверх туник. Один кинулся к жрецу, взмахом меча отсек ему голову. Двое подошли к девушке, отвязали ее от столбов, опустили на траву. Пожилой легионер склонился над нею, прислушался к дыханию, отрывисто бросил:
– Мертва.
– Сжечь здесь все! – приказал молодой поджарый центурион. – Крушите их богов!
Ветви старых дубов затрещали под крепкими руками легионеров. Окуная эти импровизированные факелы в костер, римляне подожгли клетку, в которой друиды держали пленников, скамьи, на которых сидели ученики, постигавшие мудрость наставников, деревянные фигурки животных. Высушенные временем изваяния богов мгновенно превратились в столбы пламени.
В то время как отряд легионеров сжигал священное место, их товарищи уничтожали поселение кельтов, в первую очередь расправляясь с друидами. К тому времени как солнце взошло над дубовой рощей, от Неметона остались только уголья, а селение Бат лишилось правителей и превратилось в колонию Римской империи.
Поезд прибыл на маленькую станцию во второй половине дня. Дан с Сенкевичем решили, что лучше не оповещать полицию о своем приезде: вокруг Баскервиль-холла и так поднялось много суеты, которая могла вспугнуть преступника. Поэтому пришлось обращаться за помощью к начальнику станции. Наконец, ближе к вечеру, дождались экипажа, запряженного двумя низкорослыми лошадками. Хмурый кучер, которого начальник едва отыскал, запросил целых пять шиллингов. Его лошади, увидев Сэра Генри, нервно прядали ушами. Рассмотрев пса, кучер, местный житель, сделал отвращающий знак и потребовал еще три шиллинга доплаты.
– Едем к полицейским? – спросила Настя, когда коляска покатила по широкой дороге в сторону Баскервиль-холла.
– К ним уже завтра, – ответил Дан. – Сейчас лучше отправиться сразу в поместье.
– Надеешься, там вернется память? – хмыкнул Сенкевич. – Сомнительно…
– А у тебя есть предложения лучше? – огрызнулся Дан.
– Представь себе. – Сенкевич достал из портфеля записи Уотсона. – Предлагаю для начала наведаться в пещеру, где скрывался Селден. Вот, это здесь: «…Самая обширная и глубокая топь Девонширских болот… В центре ее стоит скала с большой пещерой. Вот там и прячется Селден».
– Кажется, дальше в записях говорилось, что там утонуло множество народу, – заметил Дан. – Не думаю, что мы найдем желающего прогуляться с нами ночью к пещере. Особенно учитывая, что на болотах снова орудует маньяк.
– Я без проводника в топь не полезу! – решительно заявила Настя.
– Сейчас попробуем. – Сенкевич наклонился вперед, похлопал возницу по плечу: – Любезнейший! Не подскажете ли человека, который мог бы провести нас по болотам? Заплатим щедро.
– Да кто же вас поведет, когда вы с Баскервильским чудовищем? – Кучер передернулся. – На верную смерть идти нет желающих. Если б не просьба начальника станции, я б вас и не повез даже.
– Сам ты чудовище, – сердито прошептала Настя, обнимая за шею Сэра Генри.
– Такой бедовый в наших краях был только мистер Степлтон, – продолжил кучер. – Но он по весне еще погиб. Сгорел в Баскервиль-холле вместе с хозяином. Больше таких смелых у нас нет…
Призрачная девушка, летевшая над коляской, опустилась напротив Сенкевича и принялась усиленно жестикулировать.
– Убери это чучело, – поморщилась Настя.
– Подожди. Она хочет что-то сказать.
Девушка махала рукой в сторону болот, потом указывала на себя и на Сэра Генри.
– Ты можешь провести нас по топи? – удивился Сенкевич.
– Ага, давай попремся в трясину под руководством сумасшедшего призрака, – скептически проговорил Дан.
– Да погодите вы! Что, Машенька? Собака может?..
Сэр Генри, словно поняв, что речь о нем, утвердительно гавкнул. Возница подскочил на козлах и зашептал молитву.
– Действительно, – осенило Сенкевича. – Кто знает Девонширские болота лучше Сэра Генри? Если верить легенде, он жил здесь несколько веков.
– Теперь светящейся собаке доверимся, – пробурчал Дан. – А если ему вздумается нас угробить?
– В Японии ты доверял ворону и еноту, – напомнила Настя, – а в будущем – вообще непонятному инопланетному борову с шестью ногами и чокнутым секс-киборгам. Почему бы не довериться хорошей собачке?
– Хорошо, можно попробовать, – сдался Дан. – В конце концов, если пес потонет, будет видно, куда идти нельзя.
Он приказал кучеру остановить коляску на боковой дороге, спрыгнул, подал руку Насте. Сэр Генри, к великому облегчению возницы, радостно выскочил первым, побежал вверх по заросшей мхом насыпи, время от времени останавливаясь и вопросительно глядя на людей, словно приглашая следовать за ним. Казалось, Машенька тоже обрадовалась, она легким облачком парила над насыпью. На окровавленном лице появилась тень улыбки.
– Здесь пройдем к болоту? – спросил Сенкевич у кучера.
– Тут они и начинаются, проклятые. Гримпенская трясина совсем рядом, – последовал мрачный ответ. – Но ждать вас, леди и джентльмены, я не буду. Мне пока еще жизнь дорога.
– Езжайте.
Дан расплатился с кучером и зашагал по насыпи вслед за псом, который нетерпеливо поскуливал, ожидая встречи с родными местами. Настя, дождавшись, когда коляска отъедет, сняла юбку, под которой оказались брюки от охотничьего костюма Холмса и мужские сапоги. В сочетании с короткой накидкой ее одеяние вполне подошло бы для двадцать первого века.
– Разумно, – произнес Сенкевич, с удовольствием рассматривая пышный зад миссис Хадсон. – И эстетично.
Девушка отмахнулась, решительно полезла по насыпи. Сенкевич пошел за ней, время от времени отпуская пошловатые шутки: наконец он сумел хоть немного справиться с чопорностью доктора Уотсона.
Спустившись с насыпи, они остановились, разглядывая покрытое пожелтевшим папоротником и гниющей травой бесконечное болото, из которого вздымались редкие холмы. Над топью сгущались сумерки. Дан вытащил из сумки фонарь, зажег его, выбрал три тонких молодых дерева, выломал, обрезал ножом ветки – получились вполне приличные слеги.
Между холмами виляла узкая, едва заметная тропинка. Сэр Генри вступил на нее и уверенно затрусил вперед.
– Ну, с богом, – по-русски выдохнул Сенкевич.
– Только вот с каким? – буркнул Дан. – И погоди, я вперед пойду.
Сенкевич пожал плечами:
– Не возражаю, капитан.
Они двинулись цепочкой, один за другим, стараясь ступать шаг в шаг. Шли медленно, прощупывая трясину шестами. Сэр Генри оказался отличным проводником: он время от времени останавливался, ожидая остальных. К тому же его светящаяся шерсть и зеленые лучи, бьющие из глаз, были удобным ориентиром в темноте.
После двухчасового пути впереди вырос огромный зубчатый силуэт – как будто на тропе лежал дракон.
– Вот она, скала с пещерой, где прятался Селден. Помните, Холмс… то есть капитан, – пропыхтел Сенкевич и тут же сам себя поправил: – Ах да, у вас амнезия. А я вот вспомнил этот момент…
