заклад, что завтра на арене уделаю любого перста.
— Ну да, ты псих. И чего?
— А того, что мне категорически нельзя светить свою метку и лицо. Иначе вылечу из академии как пробка. Нужно срочно придумать, как замаскироваться.
Гром резко сел на кровати, вытаращив глаза:
— Маскироваться? Посреди ночи? Ты совсем умом двинулся, Ванька! Где ж ты маску собрался искать?
— То-то и оно, что надо пошевелить извилинами. Ты же старожила, наверняка знаешь какие-нибудь секретные схроны. Подскажи, где по-быстрому разжиться маскировкой.
Гром скептически хмыкнул, но все же напряг память. Спустя минуту на его лице проступило просветление:
— Есть идея! В кладовой за актовым залом хранится реквизит для спектаклей. Там точно должны быть какие-нибудь маски и прочая бутафория.
— Гром, да ты гений! — я одобрительно хлопнул приятеля по плечу. — Веди скорее.
— Эй, эй, с чего бы это я попрусь с тобой среди ночи? У меня, между прочим, режим.
— Ой, все, хорош трепаться. Пошли уже! — я нетерпеливо дернул приятеля за рукав.
Так мы и выскользнули из комнаты, старательно пряча лица от случайных свидетелей. Путь наш лежал по темным коридорам академии, освещаемым лишь тусклым мерцанием скрученных до минимума ламп. Гром недовольно сопел и то и дело спотыкался спросонья, а я напряженно прикидывал в уме стратегию завтрашнего боя.
Наконец мы добрались до заветной кладовки. Гром осторожно подергал тяжелый засов, но тот не поддался.
— Твою ж дивизию, закрыто на замок! И что теперь? — досадливо прошипел он.
— Пусти-ка… — я решительно отодвинул приятеля и поднес руку к замочной скважине. Повертев немного разные комбинации сувальд и солдатиков, вскоре послышался еле слышный щелчок — и дверь бесшумно отворилась. — Временами полезно пользоваться магией Гром!
Мы прокрались внутрь и начали торопливо обшаривать полки, заваленные всяким театральным барахлом. В тусклом свете, едва сочащимся из коридора, рассмотреть что-либо было трудно. Внезапно что-то с грохотом обрушилось за моей спиной.
— Ай, блин! — сдавленно пискнул Гром. — Кажись вазу уронил. Или кубок. Черт, больно-то как!
— Да тише ты! — прошипел я. — Всю академию сейчас на уши поднимешь!
Гром сунул мне в руки нечто тяжелое и холодное. Я поднес находку к тусклому свету, сочащемуся из коридора, и с удивлением обнаружил, что держу литую металлическую маску. Она была массивной, с толстыми стенками и основательными креплениями. Грубая работа. В такой выстоять полноценный бой будет очень непросто.
Я задумчиво повертел маску, прикидывая, как бы получше приспособить ее к лицу, когда вдруг раздался звонкий мелодичный голос:
— И что это вы тут делаете, позвольте спросить, господа заговорщики?
Мы с Громом одновременно вздрогнули от неожиданности и резко обернулись. В дверном проеме, освещенная мерцающими магическими лампами, стояла Анна Велишанская. Прелестная двоюродная племянница самого императора.
Роскошные золотистые локоны спускались на ее точеные плечи, едва прикрытые полупрозрачной ночной сорочкой с кружевной отделкой. Атласная ткань нежно облегала соблазнительные формы девушки, заставляя гадать, что скрывается под ней. Анна стояла, изящно сложив руки на груди, и смотрела на нас с легким прищуром изумрудных глаз. На ее губах играла лукавая полуулыбка.
— Я наблюдаю за вашими приключениями уже довольно давно, — продолжила она, — и должна сказать, шуму от вас на весь этаж! Если так пойдет и дальше, точно перебудите всю академию.
Гром при ее виде мгновенно стушевался и лишь нервно сглотнул. Еще бы, не каждый день тебя застает врасплох одна из самых желанных девушек академии, тем более в столь пикантном наряде. Я же прекрасно знал, что Анна не из тех, кто станет докладывать преподавателям. Единственное, о чем стоило беспокоиться — как бы она не проболталась своему дружку Шереметьеву.
— Тебе-то какое дело, Велишанская? — грубовато осведомился я, стараясь держать лицо. — Мы тут по своим делам, не мешали бы. Или красавицам не спится в одиночестве?
Анна лишь тихонько рассмеялась в ответ и грациозной походкой направилась в кладовую, позволяя сорочке обрисовать точеный силуэт. В слабом освещении проступили очертания ее стройных ног и упругих ягодиц. И тут уже я тяжело сглотнул.
— Да расслабьтесь вы, заговорщики, — промурлыкала Анна, остановившись прямо передо мной. Я невольно отметил, какие у нее полные влажные губы. — Я вообще-то хочу насладиться завтрашним зрелищем. Неужели вы думаете, что я все расскажу Дмитрию?
С этими словами Анна игриво подмигнула и ловко выдернула маску из моих рук.
— Ого, да она чертовски тяжелая! — нахмурилась девушка, прикидывая маску на вес. — В такой и пары минут не продержишься. Еще и внешний вид оставляет желать лучшего.
Я недоуменно воззрился на Велишанскую. С чего вдруг ей печься о моем удобстве? Уж не запала ли на меня часом эта высокородная? Я бы не удивился — демоническая харизма кого угодно с ума сведет.
На ее губах заиграла многообещающая улыбка, а изумрудные глаза вспыхнули опасным огоньком. Неожиданно ее изящные пальцы озарились ослепительно-белым сиянием, словно раскаленный металл. Я ощутил исходящий от ладоней девушки жар.
Спустя мгновенье маска в руках Анны тоже раскалилась добела. Лишний металл начал плавиться и стекать на пол сияющими каплями, быстро застывая потеками. Анна сосредоточенно хмурилась, колдуя над маской. На ее точеном лице играли всполохи магического света, придавая коже золотистый оттенок. Я невольно залюбовался ее ювелирной работой и совершенной красотой.
Спустя несколько минут напряженного труда Анна удовлетворенно выдохнула и протянула мне преобразившуюся маску. Теперь это было настоящее произведение искусства — устрашающий череп с острыми загнутыми рогами, идеально подогнанный под форму моего лица. При этом маска стала заметно легче и удобнее, готовая хоть сейчас в бой.
— Вот, эта куда больше подойдет такому колоритному типу, как ты, Ведьминов! — промурлыкала Анна, обольстительно улыбаясь. — Считай, что теперь ты мой должник.
Она небрежно положила раскаленную маску на каменный подоконник, подмигнула мне и, призывно виляя бедрами, двинулась прочь по коридору. Я невольно залип на ее соблазнительной фигурке, плавно покачивающей под тонкой сорочкой. Проклятье, человеческие физиологические потребности сводили меня с ума!
— Премного благодарен! — галантно крикнул я ей вслед. — Учту ваши бесценные старания. Теперь я просто обязан завтра победить!
— Смотри не подведи, Ведьминов! — донесся из темноты ее насмешливый голос.
Я удовлетворенно ухмыльнулся, подхватил остывающий шедевр Анны и повернулся к обалдевшему Грому:
— Ну что, впечатлен?
Гром только головой покачал:
— Ты, Ваня, часом не зарвался? Велишанская, конечно, первая красавица академии и любимица императора. Но у Шереметьева
