— Ты чего? — спросил он.
— Нормально, — ответил я. — Пойдем, проверим, как там охотник.
Дю-Жхе оказался живым и бодрым, он деловито срезал оранжевые шарики с пня и укладывал в рюкзак — чтобы накормить ораву из четырех десятков бойцов, придется забрать тут все.
— Если меня не прихватит до заката, то будет чем поужинать, — сказал ферини. — Сварим для гарантии. А на вкус они, кстати, ничего… вроде тех грибочков в подливке, что в столовой давали.
Живот мой отозвался на эту реплику недовольным бурчанием.
* * *
Проклятый блок связи оказался намного сложнее, чем мне показалось сначала.
В первый момент я решил, что передо мной обычные микросхемы, контакты, диоды, прочая знакомая мишура. Удивился, конечно, что продвинутая космическая цивилизация использует технику такого уровня, но и обрадовался, что уж с этим-то я справлюсь.
Но приглядевшись, я осознал, что все тут не то, чем кажется.
Проводки были проводками, но крепились они совсем не так, а то, что выглядело микросхемами, при ближайшем рассмотрении состояло из множества полупрозрачных трубочек, по которым струилась жидкость разного цвета. Я мог только находить то, что выглядело сломанным — оторванным, грязным или окислившимся, треснутым — и пытаться исправить. После каждого моего захода Лиргана проверяла прибор в действии.
Трижды я брался за дело, и трижды ничего не получалось.
— Ну ты и вонючка, — злобно пробурчала центурион после очередной неудачи. — Отдать тебя Равуде, что ли? Или самой пристрелить, чтобы не мучился?
Мне очень хотелось сказать ей в ответ пару ласковых, но я терпел, сжав зубы.
— Ладно, иди… — буркнула она. — Утром попробуешь.
И я отправился к остаткам того купола, в котором мы устроили себе логово.
— Ну как она? — спросил я, забравшись внутрь.
Ведущий в подземелья ход тут завалило, образовалась уютная — если нет дождя — яма в полметра глубиной.
— Без сознания, — ответил Макс.
Крыске становилось хуже, ее терзал жар, она все чаще впадала в забытье, начинала бредить, звала родителей. А мы ничего не могли сделать, просто сидели и смотрели, как девушка умирает от пустяковой раны, даже не от самой раны, а от попавшей в нее дряни.
Эх, если бы у нас был врач и лекарства!
Но у нас не было ничего, даже еды и воды не хватало.
— Чего со связью? — поинтересовался он в свою очередь, и я только рукой махнул.
Донеслись легкие шаги, и сверху в наше убежище заглянул Дю-Жхе, час назад отправившийся варить оранжевые грибы. С ним ничего плохого не случилось, даже понос его не прошиб, и Лиргана решила, что найденную нами жратву можно есть, все равно ничего больше нет.
— Вот, — ферини спрыгнул вниз и вручил мне миску, полную склизких шариков. — Порция на троих.
Я покосился на Крыску — захочет она есть или нет, неважно, нужно оставить.
На вкус это оказалось дрянь дрянью, что-то вроде мягкой резины, а если разжевать, то прорезается горечь. Я проглотил свою порцию и со страхом прислушался к ощущениям в желудке и вообще в теле — вдруг тут есть какой яд, что опасен только для людей.
Но организм отреагировал на тяжесть в желудке приступом сонливости.
— Ты сегодня отдыхаешь, — сказал Дю-Жхе, увидев, как я зеваю и клюю носом. — Сначала сторожу я, потом ты, Макс, и расположиться лучше чуть в стороне, а то…
Дальнейшего я не слышал, просто упал в черный водоворот и растворился в нем.
Вырвало меня изо сна недовольное восклицание над самым ухом, я перекатился в сторону и нащупал автомат.
— Стой, я закричу! — сказал кто-то в кромешной тьме, а потом раздался звук удара и возглас боли.
Голова у меня трещала, как с похмелья, и весила больше тонны, соображал я плохо. Ночь была в самом соку, небо закрывали облака, так что различить мог лишь стены ямы и Крыску рядом.
— Равуда, я выстрелю, — это проговорил уже Дю-Жхе.
Я поднял автомат и схватил «фонарик», который нашел в брианском подземелье, и таскал с собой, никому не показывая и не рассказывая, что это за штука. Сжал округлый черенок, и сноп яркого света ударил вверх, прямо в лицо кайтерита, и тот невольно отпрянул.
Я вскочил на ноги, поднял оружие.
Макс сидел на заднице, прижав руку к щеке, и под ладонью у него наливался синяк. Дю-Жхе целился в Равуду, укрывшись за ближайшим деревом, и руки у него не дрожали. Даже Крыска находилась в сознании, и держала автомат, хотя лежа могла стрелять только вверх, в небеса.
Кайтерит же был один, наверняка высокомерно решил, что справится один, без Молчуна и Фула, или подумал, что втроем подкрасться незаметно будет сложнее, чем одному. Держал он нож, а физиономия его кривилась от злости, разноразмерные глаза моргали невпопад.
— Что вам до него? — прорычал Равуда. — Он все равно труууп!
— Сейчас труп — это ты! — сказал я. — Вот я выстрелю…
— И пойдешь под трибунал за нападение на старшего по званию! — и точно, он же у нас теперь десятник, и к нему на хромой козе не подъедешь. — Я просто обходил посты. Правда ведь?
Оправился Равуда с удивительной быстротой.
Ну да, я не могу его убить… по крайней мере вот так, у всех на виду, тогда мне не видать остатка денег по контракту, и значит нечем будет оплатить уже сделанную операцию Сашки.
— Обходи. В другой стороне, — Дю-Жхе и не подумал опускать автомат. — Вон там. Егор, выключи эту штуку.
Ну да, ферини прекрасно видел в темноте, и мог стрелять на слух.
Я отключил «фонарик».
Равуда выругался и затопал прочь, нарочито шурша листвой и задевая за ветки.
— Макс, ты как? — спросил я.
— Ничего, ха-ха… — гордо отозвался он. — Он мне врезал, но я успел! Я не заснул! Услышал его!
— А что это у тебя? — слабым голосом спросила Крыска.
Я не мог этого видеть, но ощутил, как на мне скрестились несколько любопытных взглядов. Пришлось рассказать о том, где и как я заполучил брианский приборчик, и показать, как она работает.
— Там ведь есть еще? — уточнил Дю-Жхе.
— Целый ящик.
— И это, как выражается наш центурион — не червяк чихнул, — проговорил он. — Нашедший медовые соты воистину празднует второе рождение.
Я не понял, при чем тут какие-то соты, а вот Макс сообразил.
— Мы же можем обыскать подземелья… — протянул он. — А там может быть еда! Вапще! Мы им покажем!
И точно — если от местных «грибов» нам не стало плохо, то наверняка и брианская жратва должна нам подойти, какие-нибудь консервы или что-то обезвоженное, сублимированное! Это шанс выжить, протянуть еще, а я идиот, что сам не додумался!
* * *
Широкий коридор шел полого вниз, уклоняясь то вправо, то влево, и воздух с каждым метром становился все более спертым. Было ясно, что мы свернули куда-то не туда, что жилые ярусы и склады, где может находиться продовольствие, остались выше, но я хотел проверить, куда ведет этот ход.
Макс и Пира топали за мной, я слышал их шаги и тяжелое дыхание.
— Может хватит? — спросила девушка, когда проход резко свернул и стал горизонтальным. — Я ужасненько сдохла, и объективно ясно, что тут и глухой мыши нет.
— Давай еще немного, — сказал я, и тут увидел, что коридор заканчивается, и вовсе не тупиком.
— Вапще… — протянул Макс.
Стены, пол и потолок обрывались, и мы стояли на прямоугольном уступе, нависавшем над темным провалом. Он был цилиндрической формы, и луч фонарика позволял видеть стены из серого металла, все в желобах, трубах, кабелях, лебедках и брианских самодвижущихся лестницах.
Я видел по телевизору пусковую шахту межконтинентальной баллистической ракеты, и тут все было как там.
— Это что? — спросила Пира, вытягивая шею, перья у нее на голове зашевелились.
Тут, под землей, мы позволяли себе расхаживать без шлемов.
— Если бы я знал, — пробормотал я, понимая, что не так сильно и удивлен.
Да, нам сказали, что бриан — примитивные дикари, но у них обнаружилась и военная техника, и даже самолеты, и вообще много такого, что я бы не назвал «примитивным».
