выскользнула из своей комнаты, испытывая привычное ощущение озноба. Грудь стиснуло желание вернуться, спрятаться в крохотном, но таком уютном и безопасном пространстве, но желание увидеть девочку, услышать её смех и забавный голосок, пересилило страх. Я сделала ещё шаг и закрыла дверь, отрезая себе путь к бегству.
Когда я появилась в столовой, Роза воскликнула:
— Доброе утро! Флат, помоги госпоже присесть.
— Не нужно, — я отступила от накрытого стола и, потупившись, пояснила: — Я не голодна.
— Пожалуйста, вы должны хоть что-нибудь съесть, — взмолилась служанка.
— Боюсь, что господин будет ругать нас за то, что морили вас голодом, — вставил свою лепту дворецкий. — Вы такая худенькая!
— У меня действительно нет аппетита.
Я хотела лишь увидеть девочку, а потом вернуться к себе, наблюдая за прогулкой Варры из окна. Это было самое счастливое время дня! Потом малышка обедала и ложилась спать, а с наступлением темноты я уже не могла заставить себя покинуть убежище. Это было выше моих сил, потому что казалось, что в тени стоял Ирган и наблюдал за мной.
— Няня!
На меня налетел маленький огненный вихрь, и я беззвучно всхлипнула, ощущая, как в груди становится теплее. Наклонилась, чтобы обнять в ответ Варру, которая так крепко прижималась ко мне. Опустила ресницы, наслаждаясь живительным светом, незримо исходящим от девочки. Стук сердца. Второй…
Малышка отстранилась и подняла на меня большие блестящие глаза и старательно выговорила:
— Зъятоъява.
Я мягко погладила её по голове и шепнула:
— Спасибо.
Было невероятно приятно услышать своё имя из её уст. А то, что девочка не выговаривает некоторые буквы, это можно легко исправить.
— Варра, уговори няню позавтракать с тобой, — хитро прищурившись, попросила Роза.
Я обречённо вздохнула и пошла к столу — отказать малышке было выше моих сил. Ради улыбки девочки можно было потерпеть тягостное внимание слуг.
— Фа-ат, — важно произнесла крошка, и дворецкий галантно отодвинул для девочки стул, а потом помог забраться на него. — Сибо!
Я не отрывала от Варры жадного взгляда, мне нравилось всё в ребёнке. И как она подражает взрослым, но при этом не превращается в куклу, а остаётся живой и непосредственной. Я впитывала её присутствие, как живительную влагу, и тьма внутри меня становилась не такой кромешной, как обычно.
— Вам снова приснился кошмар? — неожиданно спросила Роза. — Я слышала крик.
Вздрогнув, я выронила ложку, и она упала в тарелку, от которой в стороны полетели брызги. Один и тот же сон, который теперь беспокоил меня каждую ночь, коснулся памяти липким страхом. Служанка охнула и бросилась прибираться, а Варра засмеялась и начала колотить ложкой о свою тарелку. Несколько секунд, и всё вокруг было в каше, а довольная девочка смотрела с таким восторгом, что ни у кого язык не повернулся пожурить её.
В это время раздался стук в дверь, и дворецкий поспешил открывать визитёру, а Роза повернулась ко мне:
— Госпожа, прошу вас, переоденьте Варрочку.
От неожиданности я поперхнулась и, откашлявшись, просипела:
— Я?!
— Клета пошла с Аршем на рынок, — виновато глянула она и развела руками. — А мне нужно прибраться, ведь то-то пришёл.
Воспользовавшись тем, что Роза отвлеклась, девочка снова схватилась за ложку, со смехом добавив ей уборки. У меня же, стоило лишь представить, как поднимаюсь на второй этаж, душа сбежала в пятки. Но при этом было совестно, ведь меня взяли в этот дом няней, а единственное, чему я случайно научила малышку — бросаться едой.
— Хорошо, — нехотя сдалась я.
— А потом погуляйте с ней, — продолжила Роза и, стоило мне открыть рот, чтобы возразить, покачала головой. — Ах, ну что за проказница? Пока тут всё отмою, будет обед.
Пришлось смириться с тем, что ещё нескоро вернусь в свою комнату. Варра со смехом бросилась ко мне, обнимая с детской непосредственностью. Служанка ахнула:
— Ваше платье, госпожа! Ох… Я принесу во что переодеться.
Малышка уже тащила меня к лестнице:
— Иди иглать, Зъятасъява!
Комната Варры показалась мне пугающе огромной, ведь сейчас в ней было много света. Солнечные лучи, проникающие из двух больших окон, щедро заливали им большую и маленькую кровати, шкафчики и низкий, но длинный столик, сплошь заваленный куклами. Изготовленные из фарфора, дерева, просто тряпичные, они лежали, как попало. Но одна сидела, и её стеклянные глаза, казалось, смотрели прямо в душу. По спине побежали мурашки.
— Игъять!
Варра потянула меня к игрушкам, но я не смогла и шага сделать. Мягко высвободила ладонь из её цепких пальчиков и проговорила:
— Сначала нужно переодеться. Где хранятся твои платья?
Девочка подбежала к одному из шкафчиков, со смехом распахнула его, и у меня дыхание перехватило от невероятного разнообразия всевозможных оттенков. Казалось, что это не платья, а букет цветов, над которыми порхает стайка экзотических бабочек. Заворожённая, я приблизилась и потянулась к ткани, похожей на бирюзовую дымку.
— Как красиво…
— Неть, — заявила девочка и ткнула указательным пальцем в ярко-алое. — Воть!
— Тебе оно очень подойдёт, — одобрила выбор девочки и осторожно вынула платье, будто сотканное из лепестков роз. — Такое лёгкое!
Меня же тянул к земле чёрный наряд, который по сравнению с платьем девочки казался совсем мрачным и безрадостным. Он тяготил и, казалось, даже выпивал из меня силы, при каждом взгляде напоминая о рисунках на моём теле, что скрывала плотная ткань.
— Зъятосъява, — позвала меня крошка, и я поняла, что снова оказалась в липком плену невесёлых мыслей. Девочка покрутилась на месте и, не дотянувшись до пуговичек на спине, раскинула руки: — Помочь.
Я плавно опустилась на колени и, отложив алое платье, одну за другой расстегнула жемчужинки пуговиц, стараясь при этом не касаться ребёнка. Мне не хотелось запачкать её нежную и чистую кожу. Девочка оказалась пухленькой, как часто у детей перед тем, как они вытягиваются сразу на несколько сантиметров. Скоро этот красивый и яркий наряд будет крошке мал.
Одев Варру, я аккуратно расправила кружевные оборочки, как малышка вдруг потянулась ко мне и коснулась щеки:
— Съеза! — Нахмурилась, совсем, как взрослая и внимательно посмотрела на меня. — Тебе бойна?
— Нет, — я поспешила успокоить ребёнка. — Мне не больно. Просто ты очень красивая.
— Касивая! — довольно повторила она и закружилась на месте.
Я машинально отметила, что ребёнок не выговаривает ещё одну букву, а потом поднялась с колен и посмотрела в окно. Из комнаты малышки была видна аллея, которая вела к большим воротам, и как раз сейчас они были открыты, пропуская всадника. Сердце пропустило удар, я испугалась, что это мог быть Ирган. А в следующее мгновение в детскую вошла Роза, неся в
