Помолчали.
— Я думаю, что Михаил Васильевич в этом плане полностью прав, — нарушила тишину Любовь Петровна, макая сухарик в чашку чая. — Взгляните на дворян. Они были созданы как служилое сословие в незапамятные времена. Чтобы службой воинской защищать Отечество. А в кого они превратились к началу XX века?
Снова помолчали.
Ксения Александровна хмуро сломала баранку. И уронив ее на скатерть, стала двигать пальцем кусочки, пытаясь сложить этот пазл обратно. Александр Михайлович потер лицо, которое раскраснелось.
— Четвертая индустриализация… — наконец произнес Сандро. — Получается это новый шанс. И нам снова попытаются помешать. Я правильно вас понял?
— Да. В этом мире многое циклично. В данном случае — вдвойне. Ибо это не только новый шанс, но и повторение старого на новый лад. Так как индустриализацию я провожу по концептуальной схеме Александра II. Только вместо внутренних инвестиций печатаю фиатные деньги. Очень действенный, но опасный инструмент, с которым главное — не увлекаться. А внутренний рынок разогреваю и растягиваю как надувной шарик за счет государственных заказов на инфраструктурное строительство, которое тянет за собой все остальное.
— А немцы?
— Просто удачное стечение обстоятельств. Мы бы и без переезда германского бизнеса справили. Но отрицать глупо — это очень помогло. Как помогает нам и массовый переезд американского бизнеса.
— И колонии, — произнесла Ксения Александровна.
— Боже упаси! — замахал руками Михаил Васильевич. — Никаких колоний! Просто единая экономическая зона с глубоким разделением труда и высокой взаимной связанностью. Делить земли на метрополию и колонии я не собираюсь. Это порочный круг.
— И вы надеетесь успеть к новой мировой войне? — повел бровью Александр Михайлович. — Встроить тот же Афганистан в состав Союза будет очень непросто и не быстро. А вы ведь разеваете роток и на Маньчжурию, и на Колумбию, и на Кубу. Да и к Корее присматриваетесь.
— Не только. Еще восточная Германия, Ливония, Финляндия и прочее. Но вы правы — это не быстро дело.
— Тогда зачем этим заниматься сейчас? Почему не колонии?
— А почему нет?
— Если начнется Мировая война, то заморские наши владения окажутся отрезаны. А она, скорее всего, начнется в ближайшие несколько лет. Максимум пять или семь.
— Вот это — ключевой вопрос. Если.
— В каком смысле?
— Геополитическая задача Союза — не допустить новой Мировой войны. Локальные — пожалуйста. Практически в любом количестве. А вот Мировую нам не надо. Такие военные столкновения не более чем идиотизм. Причем в острой терминальной стадии и сугубо психиатрическом смысле.
— Я не думаю, что это реально. — покачал головой Александр Михайлович. — Во Франции, Баварии, Ганновере, Бельгии, Нидерландах и Великобритании идут косяком статьи, будто они — центр древнего римского наследия. А все остальные — дикари, туземцы. И они должны принести им свет цивилизации, даже силой оружия.
— Это называется расчеловечивание или дегуманизация. То есть, низведение образа потенциального противника до состояния «не человека». Чтобы самая идея войны с ним и убийства его не воспринималось людьми как что-то плохое.
— Да-да. Именно это они и делают. И это дорога к войне. Страшной войне. Страшнее той, которая была.
— Ну… смотрите. У нас есть коалиция — Великобритания и Франция, к которым, безусловно, примкнул Бельгия и Нидерланды. При этом Франция впитает в себя, без всякого сомнения, всю западную Германию и северную Италию. Австрия и Швейцария под вопросом. Но шанс велик.
— Еще Япония.
— Никак нет. У Японии нету общих интересов ни с Великобританией, ни с Францией. Скорее наоборот. Несмотря на текущий кризис отношений Япония наш естественный союзник, так как хочет занять южный Китай и всю Юго-Восточную Азию. Минимум. И получается относительный паритет сил. Мы сталкиваемся лоб в лоб с французами, а англичане с японцами. При паритете сил нападать — рисковая стратегия. Особенно в ситуации ТАКИХ масштабов.
— Допустим. Но это не сильно меняет ситуацию. Так или иначе — это тотальный военный конфликт с размахом на всю планету. Иначе бы они так тщательно не готовились.
— Вы упускаете важный факт — США рассыпается. В прямом смысле слова. Гражданская война там уже по факту идет и федеральный центр контролирует всего несколько штатов. С месяца на месяц она перейдет в горячую фазу. И страна разделится минимум на три части. Минимум. А вместе с этим те рынки сбыта, которые контролировали США, окажутся ничейными. Да, по сути, они уже сейчас такие. Иначе бы так зайти в Колумбию и Кубу мы не смогли бы.
— И что?
— Вот положите на одну чашу весов бредовые навязчивые идей о необходимости войны с нами, а на другую вкусные и очень полезные рынки сбыта. Что вы выберете?
— Я — не французский генералитет.
— Французский генералитет лишь транслирует интересы той группы людей, что стоит за ним. Промышленники и торговцы, которые этой группой и являются, не верят в то, что смогут захватить себе большую долю из-за слабого флота. Поэтому ориентируются больше на борьбу за Европу и видят свой успех в продвижении на восток.
— Вполне резонно. Королевский флот силен. Даже после Портсмутского инцидента. Тем более, что парламент уже подписал закон о строительстве пяти новых линкоров типа Нельсон.
— А представьте, вот только на минутку, что Королевского флота больше нет. Вот раз и все. Представили?
— Нет.
— А вы попробуйте.
— Допустим я это представил. И что?
— Как вы думаете, как сменится вектор интересов французских промышленников? И, как следствие, французского генералитета?
— Что вы задумали? — напряглась Ксения Александровна.
— Проверить — на чьей вы стороне.
— Можете не волноваться, — также напряженно произнесла сестра Николая II, — после того, что британская корона сделала с моей страной, я всецело на стороне России. Даже если это повлечет за собой гибель моих британских родственников. Они ведь палец о палец не ударили, чтобы спасти меня, моего мужа и моих детей.
— А как же QueenElizabeth?
— Если бы не Сандро, то мы до него бы даже не добрались, как и большинство Романовых. Нас с детьми без всякого сомнения бы убили.
— Согласен. Я бы на вашем месте тоже не искал общения с людьми Свердлова.
— Так что будьте уверены, я никому из них ничего не передам.
— Очень на это надеюсь.
— Так что вы задумали? — спросил Александр Михайлович.
— Я задумал выиграть для Союза время. Достаточное для того, чтобы большая война с ним стала сравнима с самоубийством. И в этом мне нужна ваша помощь, как главы одного из самых влиятельных в мире аристократических домов. Да, не имеющих фактической власти. Но ваши связи в задуманном мною деле просто бесценны.
— Помогу чем смогу, — произнес Сандро.
— И я, — с серьезным лицом кивнула его супруга…
Глава 9
1930, август, 12. Москва
— И все-таки вы сделали это, — произнес посол Финляндии, на торжественном приеме, посвященном включении Маньчжурской народной республики в состав Советского Союза. На правах конфедерата.
— Сделал, — улыбнулся Михаил Васильевич и отсалютовал послу.
— Признаться, Чан Кайши нас всех неприятно удивил…
— А что он по вашему мнению должен был делать? Воевать со мной до последнего китайца?
— Но не также легко опускать руки?
— Они заплатили довольно дорогую цену за шалости наших островных друзей, — кивнул Фрунзе в сторону англичан.
— Англичане только помогали китайцам в их благородном стремлении установить контроль над своей землей.
— И они смогли этого добиться в полной мере. Не так ли?
— Что вы имеете в виду?
— Михаил Васильевич имеет в виду, — произнес подошедший Маннергейм, — что после того, как Маньчжурия перестала быть частью Китая, у них оказался автоматически разрешен вопрос контроля над КВЖД.
