Взрыв главного корпуса Техасского университета произвел бы, наверное, меньшее впечатление, чем публикация моей статьи в самом влиятельном научном журнале по химии. Я получил ноябрьский номер «Американского журнала химического общества» раньше, чем он поступил подписчикам и в библиотеку, успел морально подготовиться к этой реакции. Первым меня поздравил профессор Фредерик Тейсберг, вломившись с журналом на лекцию по механике, которую читал профессор Эдвард Чарчхилл.
— Извини, коллега, но у нас чрезвычайнейшее событие — «Американский журнал химического общества» опубликовал научную статью нашего студента Шона Вудворда! — огласил он, показав всем присутствующим ноябрьский номер. — Надо же, втихаря от всех — и такое важное научное открытие! Даже два! Еще и агрегат по производству окрашенного полиэтилена с очень оригинальным решением процесса смешивания!
— Я не был уверен, что это представляет серьезный научный интерес. Послал в журнал, чтобы узнать независимое мнение, а они согласились опубликовать. До выхода статьи не верил, что сделают так, — включив непрактичного ботана, сказал я.
— Придешь на мою лекцию и расскажешь нам, как добился успеха. Я повешу объявления, приглашу всех желающих, — потребовал профессор Тейсберг.
— Хорошо, — согласился я.
Когда он ушел, флегматичный профессор Чарчхилл спокойно произнес:
— Я нисколько не удивлен. Если человек свободно владеет теоретической механикой, ему под силу и любые другие технические задачи.
Мой бенефис прошел в самой большой аудитории университета. Пришли на него в основном преподаватели и студенты отделения химии и инженерных специальностей. Среди остальных заметил исполняющего обязанности президента университета Теофила Пейнтера, профессора зоологии. Предыдущий не нашел общий язык с попечителями. Была и Жаклин Беннет, которая смотрела на меня так, словно наконец-то разоблачила мошенника, много месяцев надувавшего ее. Свободных мест не было, некоторые сидели на ступеньках в проходах. По американским меркам мое открытие имеет очень важную научную роль, потому что имеет практическое применение, а именно два патента, которые должны обогатить меня. Всё нужно измерить деньгами, а если такое вдруг каким-то чудом невозможно, то и возиться нет смысла.
Я пришел раньше, нарисовал на доске кривой чертеж червячного пресса по производству окрашенного полиэтилена. До начала представления перекинулся парой слов с профессором Тейсбергом, который изложил план, как будет проходить шоу. Янки даже из собственных похорон устроили бы представление, но не могут уступить место конферансье кому-то другому. Сперва должен выступить он, как мой непосредственный руководитель и вдохновитель. Вовремя примазаться — стать соавтором. Не думаю, что профессор Тейсберг убедил в своей руководящей роли хоть кого-то, потому что все запомнили его слова, что я сделал открытие втихаря.
Дальше выступил я. Подробно рассказал, как в голову пришла мысль, что разноцветная пленка будет более востребована, как начал подбирать красители, как обратил внимание, что после добавления сажи полиэтилен изменил не только цвет, но и физические свойства, и попробовал понять, что и как изменилось.
— А почему именно сажа? — спросил профессор Тейсберг.
— Во-первых, она точно дает черный цвет и плохо смывается, о чем не понаслышке знаю с детства, — шутливо начал я. — Во-вторых, вопрос цены. В данном случае не столько для производителя, сколько для меня, потому что остальные реактивы приходилось покупать, а я, к сожалению, пока не богат.
Мне задали еще несколько вопросов, в том числе и по червяному прессу, после чего выступил и.о. президента Техасского университета Теофил Пейнтер.
— Я сам воевал в Первую мировую, поэтому знаю, что парни, прошедшие через ад, будут так же отважно и продуктивно сражаться на научном фронте! — похвалил он меня и заодно себя и, видимо, из благодарности за предоставленную возможность сделать это, порадовал: — Со следующего семестра ты будешь получать стипендию, чтобы было на что покупать реактивы!
Дальше ко мне подходили знакомые и незнакомые люди и поздравляли, жали руку, хлопали по плечу, желая дальнейших научных успехов.
— Этого пресса, если добавить научное обоснование процессов, хватит на докторскую степень по теории механизмов и машин. Подумай над этим, — посоветовал профессор Чарчхилл.
Последней подошла Жаклин Беннет и заявила:
— Я чувствовала, что ты что-то скрываешь от меня, но не ожидала, что ты еще и ученый.
Вот именно это я не скрывал от нее.
103
В первых числах декабря Марио Кастилло подогнал мне хороший заказ в Чикаго и обратно с грузом. Лететь туда часов пять с половиной. Я надеялся, что управлюсь за день, но по прилету мне сказали, что сегодня только выгрузят, а погрузка будет завтра утром. Ничего страшного, поем и переночую в гостинице за счет компании и получу за это несколько баксов. Я отправился в гостиницу «Самолет» — небольшое трехэтажное здание метрах в пятистах от пассажирского зала аэропорта, который пока располагается в черте города. С двух сторон его уже поддавливают жилые трехэтажки. Выше строить рядом не разрешают. Пожилой портье со скрипучим голосом, запомнивший меня по предыдущим ночевкам, поздоровался и положил на стойку ключ от номера двадцать восемь, в котором я останавливался раньше. Там была кровать, стол, стул, шкаф, радиоточка и совмещенный санузел с душем. За все это полтора бакса в сутки.
Я оставил вещи, пошел в ирландский паб неподалеку. По пути купил в киоске газету «Чикаго дэйли таймс». Бармен — рыжий здоровяк в байковой рубашки в красно-черную клетку — поприветствовал меня и, не дожидаясь заказа, налил большую кружку сухого или ирландского стаута. В США есть еще и американский сладкий стаут с добавлением лактозы или овса. Я сел с бокалом за столик у окна, подальше от стойки. Ближе к вечеру сюда припрется много ирландцев, чтобы промочить горло и поорать друг на друга. Газета была так себе, бульварная. Пробежав глазами местные новости, притормозил на объявлениях. Иногда бывают из разряда нарочно не придумаешь. Цепануло частное объявление «Обучаю ремонту сейфов разных систем. Полный курс триста долларов». Во-первых, ремонтировать в сейфах особо-то и нечего, разве что вскрыть, когда сломается замок, и заменить его, или ключ потеряют, или забудут код. Во-вторых, учат этому в специальных фирмах, которые производят или торгуют ими, а не частные лица, и не берут кого угодно по объявлению. В-третьих, обычно такое обучение условно бесплатное, вычтут, когда начнешь работать.
Я положил на стойку пять центов (столько стоит звонок из уличного таксофона) и сказал бармену:
— Позвоню.
Он кивнул и показал глазами в угол, где на полочке стоял черный аппарат.
Трубку на противоположном конце подняли после шестого гудка, я уже собирался дать отбой.
— Хэлло, — отозвался старческий голос.
— Я по объявлению. Хотел бы узнать, чему научишь, — сказал я.
— Приезжай ко мне, поговорим, — сказал он и назвал адрес.
— Цицерон авеню далеко отсюда? — спросил я бармена.
— Смотря, какая часть. Оно идет через весь город с востока на запад, — ответил ирландец.
Закон подлости, видимо, отдыхал, потому что нужный мне дом находился в западной части города. Я добрался до него пешком минут за двадцать. Это был рабочий район, застроенный пяти-семи этажными домами из красного кирпича с пожарными лестницами снаружи. На улицах пусто, если не считать детвору, несмотря на то, что выходной день. Где только можно натянуты веревки, на которых сильный холодный ветер трепал белье, вывешенное сушиться, хотя день сырой, но без дождя. По указанному адресу раньше была то ли фабрика, то ли логистический центр. В торце двухэтажного здания из красновато-коричневого кирпича имелись металлические ворота, покрашенные в темно-серый цвет, с дверью в правой половине, а рядом зарешеченное окно, к которому изнутри была прислонен покрашенный в белый цвет лист фанеры с черной надписью «Ремонт сейфов».
