Заодно обучил меня, как открывать цилиндровые замками, которые в годы моего детства называли «английскими». С один из тех, что был на двери моей квартиры, ясправлялся перочинным ножичком. Здесь были посерьезнее, с грибовидными пинами против вскрытия. Для них тоже нужны были «натяжок» и «манипулятор», только специальной формы, спица не годилась.
Со всем этим я разобрался за три дня, после чего Роберт Макбрейн объявил, что половина пути пройдена, и потребовал вторую часть оплаты. Я отстегнул еще полторы сотни — и перешли к кодовым замкам с одним наборным кругом, которые бывают единственными, но чаще подстраховывают сувальдные, блокируя их. Состоят они из нескольких дисков, каждый из которых выставлен на определенную цифру, и надо последовательно набрать их комбинацию. Много раз видел в фильмах, как сейфы с таким замком вскрывают с помощью медицинского стетоскопа. Вставил в уши оливы, приложил головку к сейфу возле кодового замка, покрутил колесико туда-сюда — и готово. Всегда мечтал, чтобы в моей жизни все было так же легко, быстро и красиво, как в кино.
Оказалось, что для вскрытия кодового замка надо не только крутить и слушать, это, как раз, не сложно, а еще и строить графики. Сперва крутишь замок по часовой стрелке, сбрасывая ввод на ноль. Потом медленно в обратную, пока не услышишь два щелчка, второй громче. Это начало и конец зоны контакта. Определив ее, поворачиваешь ровно на сто восемьдесят градусов против часовой стрелки. Там будет зона парковки кодовых дисков. Крутишь по часовой стрелке и подсчитываешь, сколько раз щелкнет в этой зоне, столько и дисков. Теперь знаешь, сколько чисел надо набрать.
Дальше возвращаешься к зоне контакта, записываешь цифры первых и вторых щелчков, строишь график и откладываешь их по оси У (Х=0). Вращаешь ручку по часовой стрелке, сбрасывая набор, устанавливаешь на третью цифру левее нуля, и опять находишь зоны контакта и откладываешь цифры по оси Х. Потом устанавливаешь еще на три цифры левее и так до нуля. Соединив точки обоих графиков, увидишь, что в некоторых местах кривые будут ближе или пересекаться. Снимаешь цифры по оси Х и записываешь все возможные комбинации из них, сколько их там будет, а потом пробуешь, вычеркивая, чтобы не повториться, пока замок не откроется. Если это не случилось, добавляешь к первой цифре единицу слева и проходишь заново, потом справа и так далее… Или заново определяй зоны контакта и строй графики. В общем, за несколько минут управишься, если очень повезет или замок будет с большим допуском влево-вправо.
105
Вторая часть уложилась и вовсе в два дня, чем приятно удивил Боба. Как я понял, предыдущие ученики сильно тупили с графиками, обучение растягивалось на недели и порой без положительного результата. Сказал ему, что учился в школе хорошо, собирался получить высшее образование, но попал на войну, осенью демобилизовался после сильной контузии. Мол, там меня научили жить сегодняшним днем, а не строить планы на медленное движение вверх. Хочу стать богатым быстро.
— Это опасный путь. Можешь оказаться в хранилище (тюрьме), — предупредил он.
— Там тоже люди, а на войне научился постоять за себя, — сказал я.
После окончания учебы я купил бутылку бурбона и бутерброды, и мы устроили выпускной вечер в криминальной академии.
После пары доз Роберт Макбрейн закинул как бы между прочим:
— Не хочешь проверить себя в деле?
— Что там по деньгам? — задал я встречный вопрос.
— Около десяти тысяч. Твои сорок процентов. Остальное твоему помощнику, который будет на стреме стоять, когда ты в уши вставишь оливы, водителю, который привезет и увезет вас, наводчику и разработчику, — рассказал он. — Самое главное — деньги криминальные, полиция не будет искать. Ждут партию контрабанды на днях.
— Иногда бандиты страшнее полиции, — напомнил я.
— Это да, люди опасные. Если найдут, церемониться не будут, — согласился инвалид и, как делал часто, похлопал по колесам кресла-каталки и сообщил: — Мне пуля попала в позвоночник во время такой разборки.
— Ты ручаешься за помощника и водителя? — спросил я, предположив, что первый будет следить за мной, а не обеспечивать безопасность, чтобы не сбежал с деньгами, а вдвоем с водилой и вовсе могут шлепнуть меня и забрать всё себе.
— Да, — коротко ответил он. — Работал с обоими.
— Тогда условие: я на месте забираю свою долю. Не хочу никуда ехать, ни перед кем больше светиться. Чем меньше людей будет знать меня, тем меньше шансов, что кто-то сдаст, — потребовал я.
— Чем дольше будешь на точке, пересчитывая свэг (добыча), тем больше вероятность спалиться, но это твой риск. Думаю, возражать не будут, — сказал Боб. — Точную дату не знаю, но названивай мне в обед. Если сложится, откуда тебя забрать?
— С железнодорожного вокзала, — ответил я и продолжил шутливо: — И туда же вернуть в целости и сохранности!
Пусть думают, что я живу неподалеку от Чикаго, приезжаю на пригородном поезде.
Через два дня Роберт Макбрейн сказал, что меня буду ждать в девять часов вечера.
Я расплатился за гостиницу и автостоянку, приехал на вокзал за полчаса до назначенного времени. Машину поставил во втором ряду, чтобы техасские номера не бросались в глаза. В зале ожидания было людно. Наверное, потому, что снаружи дул порывистый сырой ветер, швыряя в лицо мелкие снежинки. Погода не для прогулок на свежем воздухе.
Я потолкался между пассажирами, постоял с умным видом возле расписания поездов и ровно в девять вышел на привокзальную площадь. На ней в стороне от трех такси стоял небольшой темный «форд» с работающим двигателем. На передних сиденьях расположились двое немолодых мужиков в надвинутых на глаза черных шляпах и без проблесков интеллекта на лицах.
— Привет, парни! — произнес я, поставив на заднее сиденье саквояж среднего размера, в котором бо́льшую часть места занимала новая ручная дрель.
— Привет, Джонни! — ответил сидевший на пассажирском, позабыв представиться.
Водитель и вовсе буркнул что-то нечленораздельное.
Мы поехали к порту, расположенному на берегу озера Мичиган. Там ветрюган и вовсе завывал, метаясь между пакгаузами. Остановились возле небольшого и неприметного здания во второй линии от пирсов. Высадив нас, водитель сразу уехал.
Помощник в длинном темном пальто повел меня к неприметной двери в торце здания. В ней было два цилиндровых замка. Сделал их быстро с помощью отмычек, купленных за десять баксов у Боба. Зашли внутрь и включили фонарики. В помещении стоял ядреный запах табачного дыма. Такое впечатление, что грузчики со всего порта приходили сюда на перекур. Зато было тепло, благодаря двум толстым трубам, проходившим вдоль левой стены. Три комнаты — большая, маленькая и средняя — шли анфиладой. Я предположил, что вторая для секретарши, но в ней стоял сейф, а пишущая машинка находились в последней, где было и единственное окно, глядящее на глухой торец соседнего пакгауза. Мой помощник закрыл двери в соседние комнаты, после чего включил свет и сел на стул за широким столом, положив ноги в темно-коричневых ботинках с толстой черной подошвой и стертыми внутрь каблуками на столешницу, и закурил сигарету «Лаки страйк» в бело-красной упаковке, швырнув спичку на пол.
Сейф был компании «Америкен секьюрити». По словам Роберта Макбрейна, она вышла на рынок за год до войны, успев выпустить всего одну модель с кодовым замком с пятью дисками и механическим с пятью сувальдами. В конце сорок первого все производители гражданской продукции остались без крепкой стали, переключились на что-то другое. Я расстелил на полу перед сейфом газету, разложил на ней отмычки из велосипедных спиц, стетоскоп, блокнот, бумагу-миллиметровку и карандаш и принялся за работу.
Кодовый замок был «незаезженный», щелкал громко. Я собрал информацию, после чего выгнал помощника из-за стола. Построив на миллиметровке графики, нашел три точки пересечения и две сближения, записал пять цифр и накидал сто двадцать возможных вариантов кода. Дальше долго и нудно перебирал их, вычеркивая, пока не услышал после очередного, как сдвинулся блокиратор с сувальдного замка, с которым справился не так быстро, как мой учитель, но лучше Станислава Цихоцкого.
