жизни принадлежат мне, их никчемные жизни в моих руках и только моих, — в конце он настолько распылился, что уже начинал учащенно дышать, а речь приобретала оттенки бессвязности.
— И только в этом вся причина? — как можно более издевательским тоном произнес я это, и одновременно скривил губой в надежде разозлить его. — Думается природа ваша такова, что никчемность как раз-таки вы сами. Низкий, не способный чему-то человеческому, скорее всего вы были лишены любви. Да, вас никто не любил, может даже отец избивал, ну или мать всегда твердила, что вы жирный или еще что в этом роде. Теперь вот каким-то образом получили эту власть, хотя я догадываюсь — своими заковырками, интригами, предательствами, — только на это вы и способны, потому что, опять же, никчемность. Вас нужно…
— Довольно, — резко перебил он меня, — не хватало еще от мальчишки выслушивать. Все равно не имеет смысл этого делать, потому что ты ничего не сможешь. Ну давай, арестуй меня, попытайся.
— Считаете не смогу?
— Если ты разумен, даже не станешь пытаться этого делать.
— Благо я не разумен, — выдохнул я и сделал первый шаг к нему, одновременно с которым я услышал сильный грохот, а окна пронзил яркий свет, несмотря на ночную тьму. Все затряслось. Посыпалась пыль.
Я подбежал к окнам и начал разглядывать все вокруг. Пришлось прильнуть практически впритык, потому что произошедшее чувствовалось где-то с краю. В мозгу мелькнуло опасение, потому что, ориентируясь в пространстве, я понимал, что это был взрыв и шел он из стороны главной цитадели. И был пожар, судя по оранжевому оттенку. Повернулся к жрецу и острая, мимолетная паника кольнула мою грудь. В его глазах виднелось все. Он знал наверняка о случившемся, а может и сам стоял за этим. Только я не понимал всего до конца, и это страшило, откровенно. Его выражение лица, с этим понимание, а с пониманием пришел страх.
— Спасай семью, — услышал два тихих слова от него и таких громких эхом в голове.
Забыв обо всем, сорвался на дикий бег. В голове было пусто. Появился на долю секунды какой-то животный страх, но усилием разума быстро вогнал его в далекий угол и затянул тугим жгутом. Какая-та рациональная часть, что зародилась во мне на полях сражения сейчас схватила правление и заставляла двигаться, лишь оценивая всю обстановку вокруг.
Люди высыпали из своих домов, извергая охи; кто шептался, а кто просто стоял молча, не веря тому, что видит. А вид был непривычным, если не ужасающим: огонь пожирал пространство в цитадели. Оплот надежности и крепости всего города. Возможно, люди думали, что это был всего лишь пожар или несчастный случай, поэтому паника не ощущалась. Только некое возбуждение. «Сейчас огонь погасят, затем восстановят, ничего страшного» — думалось им, не иначе.
Ворота, что закрываются на ночь, сейчас лежали оторванные от своих петель чуть в стороне, разбрасывая искры вокруг, а рядом с ними еще пару тел местной стражи. Текла кровь. Наверное, если бы в этот момент я не принял усилие над собой, то страх бы сумел мною завладеть, а так мне снова пришлось все загнать куда-то далеко вглубь. Сейчас не время для всего этого. Обстоятельства требуют от меня иного.
Продвигаясь далее, услышал отголоски сражения. По логике я сейчас должен был выйти в спину вторгнувшимся, что заставило меня забыть об осторожности и, даже всласть провернуть мысль, как я их убиваю, от чего прибавил скорости и, тем самым, раскрывшись для удара. Меня отбросило в сторону и опалило кончики волос. Наверное, когда мое тело крутилось в воздухе в нос успела попасть дымка и запах гари уколол мои рецепторы. Неприятно было вдыхать, как бы сказать, мертвые части собственного тела, будь это даже всего лишь волосы. Но все же есть место позитиву: удар был скорее толчком, и меня отбросило аккурат за преграду в виде небольшой стены, за которой я собрался; слегка выглянул, чтобы оценить обстановку и разыграть в голове сценарии. Вражеский отряд теснил ряды обороняющихся, а один из них, видимо маг, судя по удару, сейчас смотрел в мою сторону и что-то создавал новое. “Подумать только” — снова возбудилось в голове, — “только совсем недавно — относительно недавно, — я и подумать не мог, что буду рассуждать такими словами, как “маг” или “колдовать”, а сейчас вон как все происходит”. И так, сделал пару глубоких вдохов, немного подгоняя себя, потому что нельзя затягивать, но и спешить смерти подобно — буквально подобно, — я выставил щит и в вылетая быстрым шагом, боком от визави, пальнул в него своей мощью. То ли он оказался совсем слаб, то ли я такой могучий, но его разорвало пополам, да так, что верхняя часть улетела куда-то туда, а нижняя накренившись осела наземь. Не красивое зрелище, но сейчас было не до этого. Главное результат, а об остальном думать будем позже. Отряд погибшего, видя, что их тыл и, пожалуй, главная и защитная, и ударная сила повержена, засуетились как-то уж очень лихорадочно. Я-то думал раз они штурмуют такую крепость, то должны быть как минимум морально готовыми ко всему, а эти сразу бежать, сопровождаемые ликующим криком защитников. Хотя стоит отдать им должное: ушли они, практически, не понеся потерь, сделав все грамотно. Впрочем, может если бы я захотел взять их, то взял бы, однако меня сейчас интересовало другое.
— Доложить обстановку, — обратился я прям по армейски, как в фильмах.
— Сир, атака была с нескольких сторон. Нас сразу же отрезали, поэтому не знаем, что в других местах, — ответил старший из отряда “пограничников”.
Отдав стандартные распоряжения, побежал во внутрь. Здесь, в помещениях, уже царил хаос. Все было разбросано и разбито, а шторы и несколько гобеленов пожирал мелкий огонь. Следуя, опять, по звукам и громкому шуму прибежал к главному залу. Я замер; замер на секунду ловя воспоминания. Пятерка в черных одеждах, некогда атаковавшая меня и чуть не погубившая, сейчас орудовала и тут. А может это уже другие, не знаю — немного растерялся, — но они были очень похожими и двигались одинаково. Гидеон стоял в центре зала, вокруг него несколько человек кругом, внешне уже очень потрепанных, а вокруг лежали несколько тел наших. От врагов на них летели куча плетений, ударяясь об щиты и ответные атаки. Пятерка все также плясала в своем диком и отложенном танце. Хотел сделать рывок, но как-то уж сильно думал о будущих маневрах и споткнулся, в итоге коряво залетая в помещение. Как только я залетел, все лица повернулись ко мне
