В США босс должен сидеть на самой верхней ветке и гадить на подчиненных. В самом низу — самые ненужные. Лаборатория находился на первом и частично, руководство, на втором этажах. Джек Дастин лохматой черной с сединой шевелюрой косил под Эйнштейна. Образ портили очки с толстыми стеклами. Он поздоровался со мной за руку и извинился за кадровиков.
— Мы, яйцеголовые, для них балласт со странными запросами, с которыми приходится мириться. Избавились бы от нас, если бы не боялись проиграть конкурентную борьбу, — по-свойски поделился Джек Дастин.
Яйцеголовыми в Пиндостане называют ученых. Видимо, остальные тыквоголовые.
— Читал твою статью о красителях полиэтилена. Здорово! Для твоего возрасти и вовсе великолепно! — похвалил он. — Наша компания пока не занимается пластическими массами, попутный газ продаем, но все может измениться.
Скорее всего, это он предложил пригласить меня на стажировку. Осталось понять, зачем, если не собираются выпускать полиэтилен. Может, хотят трубы им покрывать, чтобы не ржавели?
— Раньше и моторными маслами не занимались, а в тридцать первом году купили «Индийскую нефтеперерабатывающую компанию» и теперь выпускаем «Хаволайн», — продолжил начальник научно-технического отдела и поинтересовался: — Покупал такое?
— Куда от вас денешься в Техасе⁈ Реклама на каждой заправке и из каждого утюга, то есть радиоприемника! — шутливо произнес я.
На федеральной радиостанции «NBC» вечером по будням получасовое юмористическое шоу «Начальник пожарной охраны 'Тексако», которое ведет Эд Винн. За передачу выдает одну-две средние шутки и раз в месяц — смешную.
— Да, наши маркетологи стараются! — похвалил он и перешел к делу: — Наша лаборатория сейчас занимается разработкой присадок к бензину и добавок к моторным маслам. Что выберешь?
— Масла, — ответил я, не задумываясь.
— Почему? — спросил он.
— Основная присадка в вашем бензине — тетраэтилсвинец, та еще отрава. Не хочу с ней связываться, — ответил я.
— Заменить пока нечем, — сказал Джек Дастин.
— Разве⁈ А как же этанол⁈ — возразил я. — Намного лучше, но дороже.
— Вижу, ты в теме, подготовился, молодец! — улыбаясь, похвалил руководитель лаборатории. — Ладно, будешь работать с моторными маслами. Этим направлением руководит Карл Элисон. Завтра познакомишься с ним. Он сейчас на полигоне.
На самом деле я не готовился. Мне по барабану, приживусь здесь или нет.
109
В восемь утра я прихожу в головной офис компании «Тексако». На нулевом (первом) этаже подход к лифтам огражден и на проходе проверят пропуска два охранника с дубинками и кольтами в кобурах. У техасцев непреодолимая тяга к этому короткостволу. Никого не досматривают, что на входе, что на выходе. Я прихожу с портфелем, с которым посещал лекции в университете. Внутри свежая газета и пара бутербродов, купленные по дороге. В той же забегаловке съел еще два с горячим чаем. Этот напиток здесь, если не предупредить, подают холодным и со льдом. Наверное, чтобы казалось, что пьешь виски. С похмелья это должно бодрить. Охранники уже запомнили меня, не требуют пропуск для более внимательного ознакомления.
Лифтов три, но перед началом рабочего дня все битком. Кто-то уже вдавил кнопку первого этажа, поэтому становлюсь с краю лицом к двери. Лифты останавливаются на всех этажах, кнопки которых нажаты, и на тех, где вызвали. При этом, если ты зашел, допустим, на пятом и собираешься поехать на нулевой, кабинка поднимется до тринадцатого, где ее вызвали, сбросит твой набор, и только после повторного нажатия поедет вниз. Так что иногда катаешься вверх-вниз за компанию.
У меня отдельное рабочее место в длинном помещении, где у стен стоят в два ряда столы с пробирками, колбами, микроскопом и водяным краном над жестяной раковиной для слива реактивов. От соседа спереди отделяет стеклянная перегородка. Возле двери в углу стоит на деревянной тумбочке высокий металлический цилиндр-электрокипятильник с краником, похожий на те, что в советских поездах. Сотрудники заливают кипятком чайные пакетики или растворимый кофе. Чашка у каждого своя, хранится в рабочем столе. Многие обедают на рабочем месте. Я тоже иногда, если лень идти в забегаловку в соседнем здании. Дальше идет помост высотой сантиметров сорок, на котором сидит за обычным столом и с умным выражением на лице и что-то читает или, что скорее, делает вид, что читает, руководитель отдела моторного масла Карл Элисон — худой белобрысый ушастый узколицый льстиво-улыбчивый тип, похожий на Микки-Мауса, и даже говорит высоким тонким голосом. Мультики с этим персонажем уже популярны. У Карла Элисона редкое достоинство — не любит сидеть на рабочем месте, постоянно куда-то убегает с озабоченным видом, какой бывает у бездомной собаки после проезда мусороуборочной машины. Как только он исчезает, все расслабляются, начинают переговариваться. У меня с белобрысым боссом не сложились отношения, потому что редко задерживаюсь на работе после семнадцати тридцати.
— У нас не принято уходить так рано, — сделал он замечание в первый рабочий день.
— А я, как советует профсоюз, работаю сверхурочно за полуторный оклад первые два часа, а дальше за двойной, — сообщил ему. — Будешь оплачивать?
Больше он не приставал и продолжал улыбаться.
Мы занимаемся разработкой присадок к моторному маслу без парафина марки «Хэволайн». Кто-то добивается снижения температуры застывания, кто-то старается повысить вязкость, кто-то замедлить окисление, кто-то уменьшить коррозию. Из разговоров с коллегами я узнал, что наш отдел считается второстепенным. В нем набираются опыта новички. Все толковые переходят в отдел по улучшению бензина. Сперва я думал, что так потому, что моторное масло считается второстепенным продуктом компании. Позже пришел к выводу, что причина в Карле Элисоне, который присваивает идеи подчиненных и за это дает возможность перейти в другой отдел, а строптивых увольняет по разным причинам.
Я борюсь с трением, подписав дополнение к договору, где четко указано, чем именно буду заниматься, чтобы потом в суде каждая сторона смогла доказать свою правоту. Что-то же надо изображать за восемьдесят пять долларов в неделю. Как добиться успеха, я знал еще по советскому периоду первой эпохи, когда один из моих корефанов рассказал, что по совету опытного автомобилиста добавил молибден в моторное масло своего старого «запорожца», после чего драндулет стал тарахтеть в два раза тише. Как по мне, ничего не изменилось, но хозяину виднее. Я не знал, чистый он брал молибден или дисульфид, который встречается в природе в виде минерала молебденит. Начал со второго и понял, что в принципе не ошибся. Оставалось подобрать дозировку и научиться растворять. До меня не сразу дошло, что надо просто нагреть масло, и тогда комки дисульфида исчезают в нем без осадка. Хвастаться результатом не спешу. До конца стажировки еще далеко, а море здесь хорошее.
Иногда после работы я еду в Фрипорт, расположенный в ста километрах южнее, неподалеку от берега Мексиканского залива, чтобы отмочить и просолить шкуру. Там есть обустроенные пляжи, в том числе платные, есть дикие. Везде песок на берегу и на дне, из-за чего вода мутноватая, зато теплая и сильно соленая. Дно пологое, утонуть трудно. Во время отлива долго идешь по отмели, чтобы окунуться с головой. Далеко заплывать не рекомендуют, потому что много акул и порой встречаются аллигаторы. В Мексиканский залив уходят от берега длинные высокие причалы. С них можно рыбачить. На тех, что рядом с городом, берут за это удовольствие плату пять-десять центов с человека. Я отъезжаю подальше и там рыбачу бесплатно. Ловлю акул на спиннинг с толстой леской и куском тухлого мяса на крючке-тройнике. Добычу отдаю любому, кто подвернется под руку. Иногда покупаю у рыбаков кусок свежего тунца или креветок и готовлю дома.
В пятницу вечером отправляюсь в Остин. По пути подбираю Жаклин Беннет, которая опять стажируется в сети кинотеатров, теперь уже в роли бухгалтера. Ей предложили там постоянную работу после окончания университета. Жаклин не отказывается, но подыскивает вариант получше. Утром отвожу ее в кампус и еду на аэродром, чтобы слетать куда-нибудь, нарубить бабла. Особой нужды в деньгах нет. Мне просто нравится летать. Наверху только ты и небо. Похожее чувство у меня было, когда на бальсовом плоту пересекал Тихий океан.
