на бойцов?
– Если угадаю пятерых, он удвоит сумму!
– А если – нет?
– Месяц буду работать бесплатно, – пожал плечами маг, – не плохая сделка, по-моему, а? Неплохая.
Я выпила еще, покивала головой и подняла на него взгляд. Щеки мэтра раскраснелись от алкоголя, а глаза заблестели, кстати, за ужином он тоже немало выпил. А потом – колдовал, хотя это тоже запрещено всеми правилами. Похоже, пробелы у него не только в области типологии рас.
– Кем? – полюбопытствовала я, отставляя бокал.
– Что – кем?
– Кем ты будешь работать?
Кассэл все еще не понимал.
– Магом, а кем еще? Я больше ничего не умею. Только чары.
Я почувствовала, как мои губы расползаются в усмешке, очень похожей на ту, что искажает лицо дроу.
– Вы конкретно уточнили с ним этот момент?
– Не этими словами, но…
– Понятно, – я поставила опустевший бокал на стол и поднялась, – Спасибо за вино, Кассэл. Поздравляю. Если ты проиграешь, у тебя будет очень интересный месяц. Чистить лошадей на конюшне, убивать людей, танцевать экзотические танцы у шеста… Это только то, что с ходу могу придумать я. Его фантазия в плане возможных работ куда богаче. Или, например, шлюха.
Я вышла, оставив его сидеть с перекошенным лицом и осознавать происходящее. Немного невольного злорадства. Кто-то еще начал осознавать, как мы все тут попали. Не одной же мне биться головой о стенку.
А вот любопытно, может, на самом деле мы все тут умерли? И находимся в эдаком небольшом персональном филиале Бездны? Но тогда почему Дэвлин еще меня не вытащил?
Я вернулась в свою комфортабельную камеру и, как была, в платье завалилась на постель, пытаясь привести мысли в порядок. Казалось, кровать чуть покачивается подо мной, будто бы вся эта комната была каютой на корабле. Нужно было трезво обдумать произошедшее и соорудить какой-то план, но сил не было совершенно, а перед глазами стояло лицо мертвячьего дроу. Пожалуй, стоило завернуться в покрывало и уснуть, просто, чтобы этот день закончился, выспаться, а завтра искать выход. Связи нет, магии нет, союзников нет: не слишком хорошие предпосылки. Но я же выкручусь, да? Я всегда как-то выкручиваюсь.
Зря я так быстро от Кассэла ушла, нужно было порыскать по его полкам с ингредиентами, вдруг да нашлось бы что-нибудь, усиливающее сопротивляемость внушениям? Алхимик я, в конце концов, или как? А может и вовсе опоить эльфа? Усыпить, да утащить за двадцать шагов от замка? Хорошая идея, но не сегодня, сегодня у меня сил не хватит вообще ни на что. Так что план – в первую очередь – попытаться восстановить силы. Еда была неплоха, теперь нужен сон.
Портьеры не были опущены и обе луны смотрели с бархатно черного неба: серебристо-зеленый медлительный Пиллз и стремительная бледно-розовая Орхидея заливали комнату призрачным светом. Красиво… А еще надо попытаться улечься так, чтобы ничего не болело. И еще послать кого-то забрать с лестницы мои туфли.
Я бездумно смотрела в окно и не сразу заметила, как из теней соткалась фигура темного эльфа, присевшего рядом.
– Выкладывай, зачем пришел, и уходи, – устало проговорила я, закрывая глаза, – у меня больше нет сил на твои игры.
– Моя очередь спрашивать, – я не видела его ухмылки, но чувствовала ее почти физически, когда дроу нагнулся надо мной.
Он что, передумал? Или снова просто дразнит меня? Да какая разница…
– Разве?
– Да, ты поинтересовалась моими планами на вечер, помнится.
– Спрашивай, – выбившиеся из хвоста пряди щекотали мое лицо, когда он говорил, чем невольно напомнили Дэвлина, от чего стало еще паршивее.
– Что ты почувствовала, когда увидела меня вечером?
Я перешла свой предел еще на лестнице. Больше нервная система не выдерживала, и я не могла ощущать вообще ничего. Пустота.
– Гламоур. Влечение. Как и все остальные в столовой. Что еще я могла почувствовать?
Он внезапно сел на кровати, а меня окатило отголосками чужого недовольства и разочарования. О как. Ничего, хватит с тебя на сегодня, иди – доставай кого-нибудь другого.
– Так совсем не интересно. Почему бы тебе не выспаться?
– То есть, хочешь сказать, что ты дашь мне выспаться? – фыркнула я, снова распахнув глаза и уставившись на черный силуэт на фоне окна.
Только глаза чуть мерцают в темноте.
– Разумеется. Ты сейчас похожа на выжатый лимон. Спокойной ночи, а я подумаю, как тебя взбодрить.
Он выпрямился, вставая, но я схватила его за руку, остановив.
– Что мне сделать, чтобы ты отпустил меня? – тихо спросила я, пытаясь достучаться до той серьезной желтоглазой ипостаси, которая на несколько минут показывалась там, на лестнице.
– Переиграй меня, – рассмеялся дроу, снова растворяясь в тенях.
– Чудовище, – пробурчала я, пряча голову под подушку, – ты хотя бы можешь вернуть мои вещи и украшения?
– Магу, хоть и бывшему? Вернуть вещи? Хм-м. Ладно. После боев.
Это не слишком обнадеживало, но пусть эта проблема останется на завтра. Я хочу спать и не хочу ни о чем думать, надеюсь, утром я почувствую себя лучше.
Впрочем, поспать мне толком не дали: через несколько часов в дверь отчаянно забарабанили. Я открыла, и влетевший Берс, чуть не сбил меня с ног, за прошедшее с ужина время он растерял всю свою недавнюю вальяжность и сосредоточенность. Орен не выглядел больше ни дельцом, ни работорговцем, он выглядел немолодым измученным человеком, пережившим тяжелейшее потрясение в его жизни. На нем была какая-то черная шелковая одежда с красной вышивкой, вроде коротких штанов и короткого же халата с узким поясом, и я в жизни не подумала бы, что такой человек в принципе может носить что-то настолько легкомысленное.
– Кристина! Кристина. Нам надо поговорить, – в голосе мелькали откровенно истерические нотки
А еще его трясло, как лист пальмы во время осеннего шторма, и, похоже, он находился в глубоком шоке. Ничего, скоро весь замок будет пребывать в таком состоянии. Когда человек не в себе, можно попробовать успокоить его эмпатией, налить вина или попробовать говорить с ним как с солдатом в казарме – отрывисто и приказами, я выбрала последний вариант.
– Берс! А ну сядь! Что случилось?
Он плохо понимал, что я ему говорю, и смотрел совершенно безумными глазами, в которых еще плескались отголоски пережитого ужаса. Зрачки расширены, изрядно пахнет алкоголем, но сам – уже полностью протрезвел. Что бы с ним не произошло, оно вызвало шок у матерого, много повидавшего мужика.
– Этот… Этот больной ублюдок… Он… Нам нужно от него избавиться!
– Погоди, – я все-таки усадила его на кровать и налила воды из графина, – вот, выпей.
Это вполне естественное предложение почему-то привело его в ярость
