— Откуда это ты? В наших краях рыцарей давно уж не хаживало, — спросила Маргафа, ласково улыбаясь.
— Я сюда прямиком из Тангейя, — охотно ответил ей Дейкстр, подцепляя рукой горячий вареник и макая его в сметану. — Там главное здание моего Ордена, где обучают новобранцев.
— То-то загорелый такой и здоровый. Это у нас — что не мужик, то пьяница, белый, как лягушачье пузо! — трескуче засмеялась старуха. — И дракона-то никому из наших одолеть не по силам, пускай бы и вдесятером!
— Тем и кормимся, бабушка, — засмеялся в ответ Дейкстр. — А вы тут как управляетесь? Деревенька у вас маленькая, до города полдня пути на лошади…
— Ой, да живем, как наши деды жили, — отмахнулась старушонка. — У нас тут пасека хорошая, лес богатый, луга заливные. Шкурой да воском с медом и кормимся… неподалеку еще болота: там такая клюква растет! Я вот сейчас вам дам, попробуйте: кислая, сладкая!
Вскочив, старушка сбегала куда-то и вскоре принесла нам в миске красных блестящих ягод.
— Вот! — она поставила миску перед нами.
Дейкстр подхватил пару ягодок и кинул в рот, потом взял горсть и высыпал передо мной, мол, поклюй.
— Прелесть ягода! — воскликнул рыцарь, сморщив нос от удовольствия. — Как же так, что дракон у вас поселился? Раз полей нет, так скотиной деревня не богата: неужели думал, что вы ему все людей приводить будете?
— У нас в селении так уж повелось, что человек человеку сам дракон, так что же? — Маргафа развела руками. — Раз в недельку, кто провинится, того и слали. Уже человек восемь или девять ушло. На днях, я слышала, ведьму послали какую-то… больно наглая ведьма, леса пожечь грозилась.
— Болтают, — уверил ее Дейкстр. — Послали не ведьму, а всего-то юродивую: бедолага двух слов связать не может! — он указал на меня.
Почувствовав, что тут мой выход, делаю лицо дауна и пристально пялюсь на старуху.
Посмотрев на меня, она охнула и отвернулась. Дейкстр одобрительно похлопал меня по колену под столом.
— Так вот, пещеру я нашел по крикам этой несчастной. Когда я подоспел, гад уже хотел отожрать ей ногу. Я вытащил ее из самой пасти!.. — продолжил рассказ рыцарь. На его подвижном лице заиграли такие живые эмоции, будто в самом деле он вытаскивал меня из пасти дракона, а не я его, причем делал он это именно сейчас.
Старуха слушала, затаив дыхание, к ней присоединился старшина, замерший где-то у печки.
— Держа обезумевшую от страха девицу одной рукой, а другой отбиваясь мечом от зверя, я добрался до выхода из логова и оставил ее на безопасной полянке, а потом уже стал биться со змеем. Тут меня заслуженно можно обвинить в глупости: это был не самый умный шаг, ведь сытого дракона победить гораздо легче, я мог дать ему съесть девушку, а потом без всякого риска убить… Но, знаете, она ведь тоже человек! Она так плакала, что я не смог оставить ее там… В итоге от смерти меня спасли лишь мои доспехи: пока дракон пытался прокусить их, я успел воткнуть меч ему прямо в глаз, потом крутануть рукоять и расколоть череп по швам!..
Надрываясь голосом, рыцарь размахивал руками, отчаянно жестикулируя. Его лицо покраснело, глаза горели… не поверить ему было невозможно.
— Так это юродивая, а не ведьма?… — растерянно спросила старшина в рубашке.
Повторив морду, смотрю на него, пока он сам не отворачивается.
— Ах, бедная, эк ее воротит! — сочувственно вздохнул он. — Куда ж вы ее денете теперь, господин рыцарь?
— Отведу к лекарю, а потом… может, женюсь. Девица в странствиях — всегда хорошо, — честно улыбнулся рыцарь.
— На дурочке такой-то? — удивилась старуха, уже любившая Дейкстера, как родного. — Мож потом красивую спасешь, на этой-то зачем?
— Да куда же ее еще-то? Пропадет она без меня, такую каждый обидеть может: вон, какие-то ваши олухи ее, как ведьму, дракону подсунули! Выпороть бы их надо, — назидательно посоветовал рыцарь, обняв меня за плечи. — А что дурочка, так не она же виновата, не ее и казнить. Я ее спас и теперь за нее отвечаю, ей брат, отец и муж. Собственно, и вас я разбудил так рано лишь потому, что надо ее поскорее к лекарю отвести: один чудотворец поселился на пару дней в соседнем городе, успеть бы нам до него добраться. За чудо лекарь этот, правда, берет немало: иначе бы я к вам и вовсе не заходил за платой. Но дело ведь не во мне. Коли поможет ей лекарь, так девица оправится от проклятия и заживет со мной, как добрая жена…
— Ах!.. — старшина аж прослезился, стыдливо пряча свои бесчисленные бумажки и печатки обратно в комод. — Какой человек!.. — донесся до меня его тихий шепот.
Старшина отсчитал нам положенные шестьсот и добавил тридцать семь золотых, а старуха дала корзинку с кувшином молока и миской клюквы в дорогу.
Солнце только начало всходить, а мы с рыцарем уже вышли из деревни и направлялись в город по дороге.
— Поверить не могу, что ты такой лицемер, — говорю Дейкстеру. Каждый его шаг отдавался звоном чуть ли не вырванных у крестьян монет. — Ты уверен, что ты вообще рыцарь? Как по мне, так ты еще больший аферист, чем ведьма с объявления!
— Это одна из причин, по которой в объявлении она, а не я, — усмехнулся он, похлопав увесистый мешок на поясе. — Я талантливее.
— Настолько талантлив, что тебе покоя не дают какие-то влиятельные ребята? Их ты тоже нагрел, как этих несчастных?
— Очень тебе советую не упоминать больше о том, что меня ищут, — игривое настроение мгновенно слетело с его лица. — В твоих же интересах ничего об этом не знать.
— Хорошо, — почуяв неладное, оставляю эту тему. — Но тогда скажи, это что, правда шесть сотен золотых монет? То есть, за одного дракона можно выручить столько денег!? — указываю на мешок. — Это же бездна драгоценных украшений, их можно… да, наверное, дом купить можно!
— Вообще-то это не так уж и много. Это раньше — как раз во времена Самодива — деньги были из настоящего золота, но потом один маг-алхимик изобрел сплав металлов, который невозможно подделать или переплавить, и деньги стали делать из него. Вот, — он достал одну монетку и показал мне. Это был плоский овал из желтого металла с чеканкой, изображающей драконью морду. — Тут нет ничего драгоценного, но по привычке все зовут это золотым, а на другом материке попросту драконом. С серебром и медью то же самое, просто цвет другой и чеканка. На серебре — конь, а на меди — собака.
— А какова цена золотого, меди и серебра? Там, откуда я родом, все измеряется немного иначе, знаешь ли, а еще там есть понятия валюты…
— Хорошо, объясню, — добродушно согласился рыцарь. Перед нами расстилалась пустая дорога посреди леса и полянок, и идти молча было бы скучно нам обоим. — Золотой — это ночевка в хорошей гостинице с едой и прочей роскошью. Серебро — это треть золотого, то есть обед или ночевка с завтраком на неплохом постоялом дворе. Медь — это десятая серебра, и, соответственно, миска бурды и матрас в ночлежке. Если так считать, то только что мы получили год среднего достатка жизни, здорового послушного коня или набор хороших доспехов — что-то одно. Беда лишь в том, что половину я по правилам должен отдать Ордену, — скупой рыцарь скорчил недовольную мину. — Потому сейчас мы пойдем в ближайший город, где понятия не имеют о том, что мне за дракона уплачено, и выторгуем у них на две сотни побольше.
— А как же совесть!?…
— Эй, лекарь, к которому я тебя поведу, это солнечный леннай, участвовавший в самой Войне Богов! Считай, это волшебный дух, сошедший с небес на землю. Я слышал, если прийти к нему пораньше, он даже принимает у себя простых смертных — такая вот у него блажь, — объяснил мне Дейкстр. — Если мы к нему попадем, придется отдать достаточно, а я не хочу, чтобы мне после этого осталось меньше, чем я заслужил, возясь с тобой.
— Леннай? — новое слово резануло слух. — Что это такое?
— Если ты знаешь про Самодива, то должна знать и про расы, разве нет? — Дейкстр удивленно посмотрел на меня, но потом продолжил свой краткий курс Скаханно-ведения. — Хорошо, расскажу про расы. Есть люди, нас очень много, но мы не первые были в этом мире. Не буду рассказывать тебе легенды про то, как на Скаханее вообще появились первые разумные… — покосившись на меня, рыцарь все же добавил, как бы в скобках. — … а их принесли сюда драконы… Но это неважно, я тебя так только запутаю, да и времени на эту придется тратить с сутки. Лучше покороче: после первых разумных было несколько рас, но все они вымерли, и сейчас осталось только пять основных и несколько видов особо разумных божьих детей. Леннайи — одна из этих пяти раз, они произошли от первых разумных и сейчас считаются древнейшими. В чем-то они похожи на людей, но отличий все же больше. У них кожа по оттенкам делится не от коричневого к розовому, а от голубого к прозрачно-белому и от черного к серому, уши острые, а черты лица как будто притянуты к этим ушам. Туловище у них пропорционально длиннее, чем у людей, на руках когти, во рту иногда клыки, — но это только у чистокровных. Полукровки же отличаются от людей только редкой смазливостью, полукровки у леннайев почему-то всегда красивее, чем чистокровные… Естественно, я говорю о женщинах! — поправился Дейкстр. — Ну так еще есть слевиты. Они вторые по рождению, и живут в горах и лесах близ гор, у них маленький рост, крепкое телосложение, склонность к охоте и торговым делам. Потом люди… про них, надеюсь, рассказывать не надо?
