нет! Только не это! Вы смеётесь надо мной! – со стоном досады она опустилась на подушки.
Йен застыл рядом с ней, спрятав усмешку, заложив руки в карманы и глядя в потолок. В тишине послышалась возня с ключами на лестничной клетке, дверь открылась. И через мгновение в гостиную шагнул сияющий Тревор в серой тройке, с чёрным кейсом и серебристым портпледом в руках.
– Пышка! – расцвела обаятельная улыбка.
Аккуратно бросив вещи на кресло, он мгновенно оказался рядом с женщиной, и, обнимая левой рукой, быстро запустил правую под топ, нежно огладив и сжав маленькую мягкую грудь. Стал целовать её лицо и шею, настойчиво укладывая на диван, и одновременно ловко стягивая с себя пиджак. – Не представляешь, как я соскучился, Булочка!
– Тревор! Нет! Пусти! Перестань! – забарахталась она в его объятиях, вырываясь, потом коротко хлопнула по лицу, приводя в чувство. – Тревор! Хватит! Сейчас не твоё время. Мы не одни тут, прекрати!
– Но ведь он не в счёт! – весело издеваясь, ухмыльнулся О’Лири, и приветственно улыбнулся Йену. – Брат!
– Брат, – сдержанно кивнул тот, качнув чёрными прядями.
– О! А ты что тут делаешь, бро? – удивлённо обернулся Тревор к Рэдмаунту в столовой, который, потеряв дар речи, ошеломлённо наблюдал эту сцену.
– Да вот, офигеваю с вас! – выдохнул Тед.
– Не шуми, а то простудишься! – подмигнул О’Лири.
– Вообще-то я твоего убийцу пытаюсь поймать!
– Какого убийцу? – весело оглянулся Тревор на Елену.
Она озадаченно посмотрела на него, потом испуганно ахнула и схватила его голову, сжав виски ладонями и наклонившись к лицу.
– Тревор! Смотри на меня! Ты жив, всё в порядке, смотри на меня! Ты со мной! Я люблю тебя! Всё хорошо! – шептала она, целуя его.
Его улыбка растаяла, лицо на мгновение стало серым и печальным, глаза помутнели, взгляд остановился. Качнувшись в её объятиях, он на несколько секунд будто впал в транс, перестав дышать.
– Что это? – прошептал Тед, остановившись рядом с Йеном.
– Он не помнит о последней смерти, она вернёт ему воспоминания. Память – зло, – тихо проговорил тот сквозь зубы, смотря в пол.
Тревор вздрогнул, очнувшись, обвёл взглядом комнату, будто бы не понимал, как он тут оказался. Затем машинально растёр одной рукой запястье второй, опустил глаза в поисках следов от бечёвок, которыми был связан. Между бровей легла сосредоточенная морщинка, он зло нахмурился. Потом вскочил на ноги.
– Чёрт! А я не мог понять, почему Прага! – он заходил по комнате, как тигр в клетке. – Сука! Я ему вторую руку оторву!
– Тревор! Любимый! Успокойся, пожалуйста. В этой квартире и так ничего не работает, а с тобой и вовсе всё развалится! – умоляюще попросила Елена.
А Тед услышал тонкий хрустнувший скрип откуда-то.
– Эта сука резала меня!
– Тревор!
– Он искал твоего маленького копа. Эта тварь меня изрезала!
– Прекрати! Ты жив, мы идём дальше! – она пыталась успокоить его. Где-то опять что-то скрипнуло.
– Госпожа! – подал голос Йен, но они были заняты ссорой.
– Эту тварь надо держать на цепи в каменном мешке!
– Не говори так! – просила Елена.
–Сколько бы он нас не калечил, ты всегда защищаешь его! – указал на неё Тревор, обвиняя.
– Госпожа! – пытался обратить её внимание Йен.
– Тревор, перестань!
– Ты должна избавиться от него!
– Это не в моих силах, любимый, ты знаешь! – Елена беспомощно развела руками.
– Госпожа!
– Что тебе? – она раздражённо обернулась к О’Лири.
– Окна, госпожа, – негромко произнёс Йен.
Все четверо посмотрели на большие окна в гостиной и столовой. В утреннем солнце радужно искрились тонкие трещины, серебристо пересекающие стёкла, разбегающиеся паутиной прямо на глазах. Тед затаил дыхание. Елена приподняла руки, успокаивая мужчин.
– Так. Все выдохнули. Это очень хорошая квартира, и я не хочу, чтоб вы тут всё разнесли! Разошлись по углам живо! Тед, закажи что-нибудь из еды, дома нет ничего. Вы, двое! Ни слова! – она опустилась в широкое красное кресло, устало потирая лоб.
Тревор некоторое время молча переводил хитрый взгляд с Елены на Рэдмаунта и обратно, затем тонкие губы тронула похабная зубастая усмешка.
– Да я, собственно, и против тройничка ничего не имею!
– Тревор! – взвизгнула она.
Её гнев стал последней каплей, и в трёх высоких окнах стекла с оглушительным грохотом раскрошились и вылетели наружу, со звоном осыпавшись на улицу. Вскрикнул кто-то из редких утренних прохожих, чей-то автомобиль резко затормозил на углу.
– Бл*дь! – выдохнул в тишине средний О’Лири.
Глава 23.
Вторая половина двадцать первого века. Две тысячи шестьдесят *** год. Единое государство. Европейский союз…
– Спасибо вам, пан Новак! Что бы я без вас делала! – улыбнулась она.
– Работа такая, пани Лири. Хорошо, что никто не пострадал. Всегда рад помочь, если что, обращайтесь! – толстяк спускался по лестнице, хрустя в кармане цветными купюрами «на чай».
С помощью консьержа Елена связалась с управляющей компанией. Заказали и привезли новые стеклопакеты. День ушёл на монтаж и уборку. В микрорайоне начались перебои с электричеством, постоянно куда-то проезжали аварийные машины, в квартале за день произошло три пожара из-за короткого замыкания. В подвале дома напротив прорвало трубу, треснул и обвалился козырёк над парадным входом. «Они ничего не делают специально, их просто трое в одной квартире! И это уже много!», – думал Рэдмаунт, наблюдая.
Тед видел, понимал, что близнецы общаются мысленно, глаза и лица не скрывали эмоций. Их беззвучный телепатический диалог раздражал, как если бы рядом говорили на языке, которого ты не знаешь. Елена была расстроена, напряжена, и хотя сходила с Рэдмаунтом пообедать в небольшую ресторацию на соседней улице, попросила не говорить с ней сегодня.
Вечером, уходя спать, она коснулась плеча Йена, и второй О’Лири беспокойно глянул на неё. Елена отрицательно покачала головой. Вздохнув, Тревор отправился на диван в гостиной, расположился там с книгой, распустив узел галстука, но, не сняв его.
Перед тем, как шагнуть в спальню к любимой, Йен повернулся к брату. Маска бесстрастного послушания слетела с лица вора, торжествующий оскал довольной акулы осветил морщинки у смеющихся глаз. Он поднял обе руки, показав «fuck», и скрылся за
