Я Антуан Сен-Жюст, мне 27 лет. Неужели это финал? Неужели всё. Как глупо, мы погибаем из-за этого придурка Оливье. Томный меланхоличный мальчик с телевидения, аж противно. Кому он только нравится?
Мне надевают наручники на руки. Макс без сознания. Его укладывают на носилки.
— Между прочим, Макс твой отец, — зло говорю я Молюссону.
Тот замирает. Удивительно, почему у такого человека как Макс, такой рохля сын. Я был в шоке, когда узнал. Оливье, наверняка, весь в маму!
Рохля не рохля, но из-за него мы пропали. Так всегда бывает. Идиоты могут разрушить всё!
Надеюсь, что со Светик ничего не случилось. Только бы эти сволочи не взялись за неё.
Нас выводят на улицу. Собралась толпа любопытных. В адрес Макса кидают злые шуточки.
— Ха! Вот он — Цезарь на троне! — хихикает кто-то.
— Осторожно, труп тирана может быть зачумлённым! — смеются наши конвоиры.
Нас сажают в машину. Я помогаю Огюстену, у которого сломана нога. В потасовке его вытолкали в окно. Враги снизошли до того, чтобы вколоть ему обезболивающее.
Кутон, орудуя своей автоматической коляской, забирается сам.
Макс приходит в себя. Садится. По его глазам я вижу, что Максу очень больно. Через всю его щеку — ожог от лазера.
— Где Филипп Леба? — тихо спрашивает он.
— Он застрелился, — мрачно отвечаю я.
— Брат, как ты? — спрашивает Макса Огюстен.
— Всё хорошо, — успокаивает нас Макс. — Меня только задело.
Нас грубо прерывают. Требуют прекратить разговор.
Мы едем в молчании.
Нас привозят к зданию Тюильри. Ведут нас.
Мы в какой-то комнате. Автоматические двери запираются. С нами оставили двух гвардейцев. Макс толкает меня локтем. Показывает на свой перстень. Делает мне знак взглядом. Я понимаю. Мы понимаем друг друга без слов.
Макс направляет перстень на одного из гвардейцев. Луч мгновенно убивает нашего охранника. Я воспользовавшись замешательством стоящего рядом гвардейца, выхватываю у него пистолет. Он тоже «готов».
Мой друг быстро нажимает на циферблат своих часов, куда встроен комп. У него там коды от всех ключей. К счастью, они не успели сменить коды наручников. Так что избавиться от них нам не составляет труда.
Педантизм моего друга сослужил нам добрую службу!
Макс набирает код двери. Огюстен здоровой ногой становится на запятки коляски Кутона.
Мы выходим. Макс ведет нас. Мы проходим несколько метров. Нас заметили. Макс проводит по стене рукой. Так он набирает знак потайного хода. Мы проваливаемся. Вот она система тайных ходов — наше нововведение!
Теперь мы находимся в подземном гараже.
— Огюстен, Кутон, ваши паспорта, — говорит Макс.
Они снимают с браслетов часов маленькие пластинки.
Макс по очереди вставляет их в свои «часы».
— Я записал вам другие данные, — говорит он.
Макс называет им их «новые» имена. Объясняет биографию.
Кутон и Огюстен садятся в машину. Огюстен ранен, Кутон болен, им нужно уехать. Они понимают это и не возражают. Если всё пройдет хорошо, через час наши друзья пересекут границу. Храни их Бог!
Машина подобно молнии проносится мимо меня. Проходит сквозь стену. Да, тут тоже сделали тайный ход для транспорта.
Макс созванивается с Мадлен. Речь идет о Светлане. Слава Богу, с ней всё хорошо!
Теперь он звонит Тальену.
— Приветствую, друг, — говорит Макс. — Потрудитесь сообщить своим приятелям, что вы засекли нашу машину на Южной дороге.
Я смеюсь, это противоположное направление. Тальен всё выполнит. Ведь его Тереза в плену. Молодец Мадлен!
— Антуан, — говорит мне Макс. — Отправляйся к Светик. Она дома. Ты должен вывезти её из Франции.
Он перезаписывает мой паспорт. Я отрешенно слушаю его объяснения.
— Будь осторожен, — предупреждает Макс. — За её домом наверняка следят!
Я пожимаю плачами.
— Ты куда? — спрашиваю я друга.
— На телевидение, — отвечает он. — Попробую выступить!
— А Мадлен? — удивляюсь я.
— Я знаю, что делать, чтобы не подвергнуть её опасности, — отвечает Макс. — Удачи тебе, Антуан!
Мы пожимаем друг другу руки. Время нашего пребывания в подземелье составило ровно шесть минут. Сейчас на часах два часа шестнадцать минут ночи.
Я, Колло д'Эрбуа, зол как сто чертей! Идиоты! Идиоты! Упустить компашку с Робеспьером во главе! Идиоты!
— Колло, — робко обращается ко мне Тальен (лидер всех идиотов).
— Чего? — рычу я.
— Автомобиль тиранов засекли на Южной дороге, — робко говорит он.
— Выслать погоню! — кричу я. — Автомобили! Вертолеты! Чтобы через полчаса они были схвачены!
— Не нервничайте, мой друг, это вредно для здоровья, — спокойно говорит Фуше.
О Боже! С кем приходится работать! Еще этот идиот! Мне его вкрадчиво-ехидная манера осточертела.
Я хватаю Фуше за грудки.
— Слушай, ты, отставной монах! — ору я на него. — А ты не думал о том, что будет, если тиран удерет. Не думал? Он за границей организует выступление, выложит о нас всю правду. Это выступление попадет во Францию, и нас всех прикончат.
Фуше что-то пищит в ответ. Пытается вырваться.
Я отпускаю его лацканы.
Входит Лазар Карно. Зачем он отпустил девчонку? Влюбленный идиот! Да, меня окружают одни идиоты! О-о! Как я зол!
Я Оливье Молюссон, в шоке. Я убил родного отца! Какой кошмар! Бедный Макс! Но он тиран! Нет, я обманываю себя. Я хотел его убить из-за корыстных целей! Из-за Мадлен. Какой я болван. Она точно не полюбит меня, когда узнает, что я устроил.
Я сижу в своем кабинете на телецентре, переоборудованном, в художественную студию. Пытаюсь рисовать. Рисование всегда помогает мне при душевных муках.
Я рисую портрет моего настоящего отца!
Макс — мой отец! Я — Оливье Робеспьер! Хм. звучит! Макс всегда был так добр ко мне! Он недавно даже спас меня! Почему я этого не оценил? Какой я мерзавец!
В моих мыслях проносятся страшные картины казни. Я мотаю головой, пытаюсь прогнать их.
Мсье Молюссон не был моим отцом. Я всегда подозревал, что этот тупица не может быть моим отцом! Подумать только, я обрел настоящего отца. и сам же его уничтожил.
Из моих глаз катятся слезы.
Я, Светлана Лемус, сижу в своей комнате и смотрю в одну точку. Я отказываюсь верить в реальность происходящего. Я глажу кота, сидящего у меня на коленях, это хоть как-то успокаивает меня. Что будет с моим друзьями? Что будет со мной? Как хочется надеяться на лучшее! Как хочется верить в счастливый исход!
Что такое? Кажется кто-то открыл входную дверь. Неужели за мной пришли враги? Я не могу двинуться с места. Секунды кажутся вечностью. Наконец дверь в мою комнату отворяется, и я вижу. Антуан!
Я поднимаюсь с места и бегу к нему. Следуют объятия, поцелуи. Ему удалось бежать! Какое счастье! А как же Макс?
Антуан понимает мой вопрос по глазам.
— Макс на телевидении, хочет выступить, — говорит он. — Идем, я должен вывезти тебя из Франции. Потом я вернусь.
— Вернешься? — удивляюсь я. — Ты не сможешь вернуться!
Антуан тяжело вздыхает.
Я, Антуан Сен-Жюст, понимаю, что Светлана права. Если я пересеку с ней границу, то назад никак не попаду. Меня сразу же схватят.
— Макс велел тебе уехать со мной, — продолжает она. — Он не велел тебе возвращаться! Ты что-то придумал без его ведома?
— Да, — киваю я. — Хочу подстраховать друга. У меня есть план.
Светлана внимательно смотрит на меня.
— Я решил заминировать здание Конвента, где собрались все подлецы, вернее, их основная часть, — поясняю я. — Это должно на них подействовать. Если они схватят Макса, у меня должен быть способ его спасти!
— Круто придумано, — одобряет Светлана. — А как же я? Мне нельзя тут оставаться, они схватят меня, я стану заложницей. И твой план пропадет.
Ясно куда она клонит. Неугомонная девчонка! Угораздило же меня в тебя влюбиться! Наш роман это нечто странное, ведь мы такие разные! Хотя Светик права. Они легко возьмут её в заложники и начнут диктовать мне свои условия.
— Ладно, идем! — соглашаюсь я.
Она в благодарность целует меня.
Я, Светлана Лемус, рада, что Антуан взял меня с собой. Но как выйти из дома незамеченными? Похоже, у Антуана есть ответ на этот вопрос!
Перед «побегом» я захожу к соседке, отдаю моего кота Соломона ей на попечение. Она позаботится о нем, я знаю.
— Идем, — торопит меня Антуан.
Мы выбираемся на чердак. Я смотрю на мрачное ночное небо.
Антуан берет меня за руку и ведет за собой. С большим трудом я передвигаюсь по крыше. Стараюсь смотреть прямо перед собой. Но все равно у меня кружится голова.
Мы подходим к краю крыши, где на соседний дом перекинута лестница. Понятно, как Антуан прибирался ко мне!
Он ловко перебирается на другую сторону. Перекрестившись, следую за ним. Я ползу на четвереньках, судорожно цепляясь за бока лестницы.
