того много чести - быть моими детьми.
- У тебя их много?
- Я не считал. Никто из них не пошел в меня, потому никто не имеет значения.
Это было ей понятно и знакомо.
- Да, настоящий наследник может быть только один, - думала она, оставаясь на удивление равнодушной, о другом, хотя очень не хотелось даже себе задавать этот вопрос, не то что самому Колдуну: - Если ты сделал меня царевной, значит, ты рассчитываешь взять меня замуж, чтоб я родила тебе этого самого настоящего наследника?
- Об этом еще слишком рано говорить. Да девочки вообще не должны говорить о таком, - поморщился он. - Они даже знать о таком не должны.
- Это же просто биология, - изумилась она, вспомнив довольно скучный учебник со схемой ДНК на обложке.
- Что? Так, ты сама еще ребенок. Но - ты права, свет моих очей, именно это я и планирую.
Да, надо уходить отсюда, спасаться. И чем скорее, тем лучше:
- Ты даже не знаешь, кто я и что таится в моих генах...
- Ты? Ты - волшебница. ...В чем таится?
- В наследственном материале. - Она все детство краем уха слышала недомолвки больших по поводу своей наследственности и привыкла считать, что там скрыто много кошмарного. Иначе дед никогда бы не следил за ней с таким пристрастием. Нет, о своей наследственности она тоже не хотела думать. - Откуда ты знаешь, что на свет не появится чудовище?
Колдун наклонился к ней, глядя жадно и остро.
- Ты не похожа на чудовище.
- Ты тоже. Но это не значит, что в действительности мы не монстры.
- ...Ты - всего-навсего напуганная и одинокая маленькая девочка, - подумав, отклонился Колдун. - Ты, по-видимому, сирота. И нуждаешься в защите. Слишком рано предлагать тебе руку и сердце, потому я предлагаю тебе сейчас лишь свою защиту. И любовь, которая ничего не требует.
Он смотрел тепло и настолько человечно, насколько вообще был человеком. Он в самом деле говорил то, что думал. И вдруг этот старый и коварный человек добавил еще искреннее, еще честнее:
- Ты - как свет во тьме.
И вот тут ей стало по-настоящему страшно, потому что он не лгал. Она в самом деле ему - как свет во тьме, он видит в ней спасение. Он заметил ее страх и тут же отодвинулся еще дальше, сказал с горькой усмешкой:
- Ты пришла сюда из другого мира, который, кажется, светлее и добрее, чем мой. Пришла совсем недавно... И хочешь, очень хочешь обратно.
Она отчаянно помотала головой:
- Нет, нет, не хочу!
- Хочешь, - улыбнулся Колдун. - Здесь тебя ничто не радует, но, думаю, постепенно ты привыкнешь... В конце концов, как бы ни был твой прежний мир прекрасен, ты убежала оттуда. Значит, не так уж там тебе было хорошо.
Да, она убежала. Да, ей было там, в этом прекрасном и добром прежнем мире, полном технологического совершенства и звездных кораблей, плохо и страшно. Потому что она была особенная. Лучшая из всех, как сказал дед. И поэтому в кабинете появилась бы самая маленькая по росту каменная кукла.
Да, дед прав - она лучшая. Умная. Потому и не там, в кабинете, а - здесь.
Она достала свое ожерелье с изумрудами из-под платья, сняла и разложила на подоконнике. Красивое. Такое красивое, что не привыкнуть - при каждом взгляде сердце вздрагивает. Разве такие вещи дарят тем, кого хотят превратить в каменную куклу? А все вокруг, не один дед, наверно, этого хотели. Потому что она очень опасна. Ох, ну ладно, никто ее не ненавидел, да, но все держались настороже, с опаской - ждали неприятностей. Глаз не спускали. Всегда - присмотр. Контроль. Строгий надзор. Не то чтоб она была свободолюбивой и мечтала летать на воле, - нет, она боялась открытых пространств, людей, громких звуков и лучше всего чувствовала себя в знакомых комнатах, особенно в классе, в уголке с креслом для чтения: когда отвечены все уроки, ей разрешалось там немножко посидеть с простыми книжками... Она просто не хотела, чтоб дед превратил ее в камень. И все. Она хотела просто жить.
Так, нечего думать о прежнем. Вернуться - она посмотрела на пламя в камине - можно, да. Простые энергии. Нетрудно. Вывалится из дедовского камина на тот же покрытой замысловатой чеканкой медный лист, прикрывающий черный паркет, с которого прыгнула в огонь девять...нет, десять дней назад. И что дальше? Дед будет рад. Ох как рад. Почти так же, как когда она была совсем глупой малышкой и училась играть еще не с самим огнем, а лишь с золотыми и малиновыми угольками и колючими искрами, и у нее впервые получилось слепить живую игрушку...
Ну, так что же делать с настоящим? Ведь с самого начала она почувствовала, что этот мир - "не то", что он безрадостный и никчемный. Но не хватило духу прыгнуть в огонь снова, куда-нибудь дальше. А теперь приходится думать о Колдуне, который собрался вырастить из нее супругу. Чтоб она произвела на свет наследника ему, еще одного колдуна. Ага, еще чего. Но колдуна жалко, потому что у него тоскливые глаза. Он слаб. Любая магия - слаба и конечна. Всемогущей может быть только наука. А тут нет школ и ученых. Тут только этот колдун с тоскливыми глазами, как паук, опутавший волшебной паутиной весь жалкий мирок. Ему скучно. Он не в силах произвести на свет настоящего наследника. У него нет пары. Но она ни за что не будет ему парой. Никогда. Она никому парой не будет. Ровно точно так же, как никому не будут парой ее каменные братья и сестры. Они навсегда должны остаться детьми, говорил дед... Она не понимала, почему.
А Колдуна жалко. Почему наследниками бывают только мальчики? Может, потому, что мальчики смелые и решительные? Не то что она, трусиха... Она от ужаса только решительная. Прыг, и все. И на ту сторону, в другое пространство. Только огонь нужен...
Пора собираться. И так уже застряла здесь, как дурочка, самоцветные блестяшки перебирала, платья ненужные шила... Но колдуна жалко. А ему - ее жалко. Как он быстро догадался, что ей дома было плохо? Так что же делать? Просто сбежать? Она повернулась к холодному вычищенному камину. Дров накидать недолго, вот лежат, растопить, и все... Огонь может все. Все? Да, все.
За окном никогда не кончается
