меня. Переступив порог, я сдал пальто и шляпу в гардеробную и прошел дальше в хорошо освещенный зал, с накрытыми белыми скатертями столами. Пол из декоративного камня, положенный еще в довоенную эпоху, несколько притерся, но не утратил своего шика. Стены светло-оливкового цвета украшали фотографии города, его лучшего района. Я сел за только что освободившейся маленький столик у окна. Подошедший официант, извинившись, заменил скатерть на новую, второй официант поднес меню, и встал рядом в ожидании заказа. Мне стало как-то неловко, до этого момента я никогда не бывал в заведениях столь высокого уровня, вся эта услужливость претила. Я спешно отпустил его, сославшись на ожидание своего друга, и, к счастью, долго ждать не пришлось и через 10 минут мужчина среднего роста, с, я бы сказал, аристократичными чертами лица, в дорогом, но не слишком, костюме сел напротив меня.
— Рад тебя видеть (мое имя утонуло в звоне разбившейся кружке), но что-то мне подсказывает, я здесь не по хорошему поводу. Не беспокойся я отключил микрофон в ЛУ.
— Как сказать, если апеллировать общепринятыми нормами, то да.
— Против тебя завели внутреннее расследование?
— Похоже все, с кем я общаюсь замечают мою неблагонадежность, — я безрадостно улыбнулся.
— Все очень плохо? Постой.
К нам подошел официант, оборвав на полуслове нашу беседу. Получив заказ в чайничек чая и два сэндвича с курицей, он удалился.
— Мне уже ответ не нужен, ты заказал сейчас тысяч на семь. Выглядит как прощальный жест с твоей стороны.
— В яблочко, я бы перевел тебе свои накопления, но тогда тебе придется пойти по моим следам.
— Попытка увеличить мой скромный капитал, также награждается дружественным спасибо, только я пас, надеюсь, как и ты в своем замысле. Что ты, черт возьми, собрался делать?
— Бежать.
— Но куда?
— В Вельд.
— Ты же там погибнешь!
— Здесь видимо тоже, там у меня хоть есть шанс, правда если поверить словам своего начальника, в Новасити у меня большое будущее, забавно.
— Не понимаю, давай ка рассказывай все по порядку.
И потягивая дефицитный напиток, я поведал ему все что произошло со мной за последнее время.
— Он может попросту врать. Да и нет сил больше притворяться, мне осточертел этот город, его строй, люди, которые меня окружают со всей их пустой незамысловатой жизнью.
— Конечно твоя ситуация скверная, но на мой взгляд ты все усугубляешь, ничего еще не решено. К тому же в Вельде ты думаешь будет по-другому? Там светочи науки? Или среди мутантов и бандитов тебе не придется притворяться, или ты собрался каждому представляться «Здравствуйте! Я беглый комиссар Трибунала»?
— В твоих словах безусловно есть здравый смысл, однако там я буду волен сам выстраивать свою жизнь.
— Бред, ты исключаешь все неблагоприятные условия Вельда, тебе, чтобы выжить, необходимо будет примкнуть к банде или же работать в мелких городках, встав перед выбором быть либо грабителем, либо грузчиком.
— Ты не понял, я не планирую оставаться в окрестностях Новасити, я пойду дальше.
— Спятил, куда дальше!? Весь мир поделен на Аккад и банды.
— Откуда ты знаешь? Может есть и другие государства, нам дают лишь крупицы информации, и те обросли ложью как плесенью.
— Точно, ты помутился рассудком. Я, конечно, разделяю твою идею сохранения знаний, но впереди тебя ожидает лишь гибель, к чему тогда все наши былые риски?
— Том, для чего ты живешь?
Наш разговор вновь прервал официант, спросив не желаем ли мы еще по чашечке чая и получив утвердительный ответ удалился.
— Спасибо друг, но вернемся к теме. Сложно так сразу ответить, точно могу сказать, в частности, для своих детей.
— А если бы их не было?
— Что ты хочешь от меня услышать?
— Ответ на мой вопрос.
— Не знаю, наверно нашел бы себе какую-нибудь другую цель.
— Дети, это безусловно прекрасно. Но будут ли здесь твои дети счастливы? Я понимаю, счастье — это философская категория. Но тебе не кажется, что мы инстинктивно продолжаем свой род, вкладывая в это смысл жизни, и я не скажу, что это плохо, но что кроме того? Неужели, мы не можем выйти за определенные обществом рамки? Ведь если бы каждый внес свой вклад в развитие человечества, как думаешь, может мы тогда не пришли к Великой войне и Аккаду? А в итоге мы имеем порочный круг: работа — дом, семья, подсластив все это тоннами алкоголя, дурными развлечениями и изменами, разве здесь есть смысл? Скорее это существование, выживание, по-настоящему мы не живем, ты ведь тратишь львиную часть своей жизни на ненавистное дело — карьеру, а найти работу «по душе» не позволяет ее низкий доход, ведь так? А если в добавок нет согласия в семье, потому что многие женятся не сознательно, а на эмоциях, по навязанной обществом привычке, — тогда какой выход — петля? Где здесь разум, как может человек приносить пользу, когда он ненавидит свое занятие? Только вопреки, жалкие крохи могучего человеческого потенциала. И таких полно кругом, ими наполнены улицы всех городов мира, бескрайний океан больших надежд и реальных неудач, лысеющего разочарования. И знаешь, что самое страшное? Они настолько привыкли к такому положению вещей, что уже не хотят ничего менять, попросту сдались, смирились.
— Подожди, мы сейчас сидим среди тех, кто берет от жизни все, может, предположим, и нам стоит стараться выйти на их уровень, по крайней мере, поднять своих детей до него?
— А за счет чего красиво живут данные личности? Вернее, за счет кого. Пока 99 % людей выживают, они шикуют, пользуясь результатами трудом тех, кого так яро презирают, присосавшись к обществу, как паразит, питающийся соками организма. И ты предлагаешь пополнить число мерзавцев?
— Я не могу изменить мир для каждого, но в моих силах сделать его лучше для моей семьи.
— Понимаю тебя, если бы у меня была семья, дети, должно быть я встал бы на твою сторону, выбрал более легкий путь, будучи ответственным за свое потомство. Только стараясь для семьи, ты мир не меняешь, ты лишь меняешь свое окружение, тем не менее я один, и поэтому постараюсь сделать лучше весь мир, даже
