столицы, чтобы эта ведьма до тебя не добралась. Но она умеет проворачивать такие вещи. Насчет Рен я тоже удивился, раньше обычная была наложница…
– Неправда, – я зажала уши, мой голос сорвался, – прекратите…
Император рассмеялся:
– Конечно, легче поверить заботливой матери, которая интересуется, как там твоя грудная боль, ведь она совсем недавно отправила тебе средство, чтобы эта боль сделалась сильнее. Ты ей нужен, Ичи, чтобы свергнуть меня. А потом – угадай, что с тобой будет?
Я стиснула зубы и запрокинула голову, прогоняя слезы. Господи, эта жестокая игра когда-нибудь закончится?
– Я вам не верю. – Голос звенел от злости.
Хотелось кричать, может, даже биться в истерике: сколько, скажите, сколько еще предательств я должна выдержать?! Но я не могла позволить себе эту слабость.
– У тебя будет полно времени, чтобы во всем лично убедиться. Я не самый лучший отец, Ичи, но, милая, и ты в состоянии сама о себе позаботиться. Предлагаю союз. – Император протянул мне руку. – Мы сейчас идем и разгребаем все то дерьмо, которое ты, дура, по женской наивности и собственной глупости натворила, а потом я сделаю из тебя настоящего наследника, каким должен был стать Ичи. С уважением двора, посещением аудиенций – вот этим всем. Тебе понравится. Мне передавали твои идеи, они интересные. Хочешь, найдем твоего телохранителя, если у тебя от этого настроение улучшится. Ты мне нравишься, ты мне удобна – давай работать вместе?
Я по-прежнему ненавидела императора, и он, конечно, оставался таким же психом, как и раньше, но он говорил дельные вещи, и если маленькая девочка внутри меня рыдала из-за предательства матери, то голова моя думала. И понимала, что прямо сейчас союз с императором мне и впрямь удобен.
Я протянула руку в ответ.
И тогда – случайно или нет – амулет на моей груди открылся, и лоскут с костью мягко, неслышно упал на пол. Император, хмурясь, посмотрел на них и перевел взгляд мне за спину. Его глаза расширились.
Повеяло знакомым холодом. Я обернулась.
Куколка-императрица в роскошном саване стояла у стены, распущенные волосы влажно поблескивали, а кожа была серой, как застиранная ткань.
– Шизука, – император нервно улыбнулся и шагнул к двери, – милая…
– Ты убил ее, – выдохнула я, глядя на них. – Ты все-таки ее убил! Зачем? Она же никого не трогала!..
Никто меня не слышал. Мертвая императрица медленно и тяжело, как юрэй, которой наверняка и стала, шла к императору, и пол под ее ногами покрывался льдом. Дышать становилось все тяжелее от мороза. Император уперся спиной в дверь, толкнул, но она не открылась. Он шумно выдохнул.
– Шизука, ты же знаешь, это был не только я…
Императрица улыбнулась, и эта улыбка, клянусь, была острее клинка. Император захрипел и схватился за грудь.
Мы смотрели на него: я и юрэй. Он был прав, когда говорил, что умрет от сердечного приступа, но кто же мог подумать, что так скоро?
Я тоже скребла руками стену и до крови кусала губы. Господи, ну зачем? Зачем здесь столько крови и жестокости?..
Когда император затих, юрэй обернулась ко мне. Медленно скривила синие губы и растаяла в тени, а чья-то рука стащила с моей шеи медальон, заботливо положив лоскут с костью обратно. И голос Рен сказал:
– Еще пригодится для госпожи Югэи… Проходите, государыня.
Дверь открылась, и в темницу зашла королева Лянь.
«Вокруг тебя одни предатели, – сказал мне однажды император. – Предатели и убийцы». Я уже тогда понимала, что он прав, но даже не представляла насколько.
Королева Лянь окинула меня быстрым взглядом и склонилась над государем. Коснувшись его запястья, закрыла глаза, словно считала пульс, улыбнулась Рен и удовлетворенно произнесла:
– Прекрасно. Тебя ждет награда.
Я обеими руками оперлась о шершавую стену, иначе бы упала. Захотелось исчезнуть. Закрыть глаза и забыть все это навсегда. Как часто я хотела этого здесь!
Королева Лянь тем временем изучила зеркало, а потом Рен легко подхватила его и вынесла за дверь, но все это было уже не важно. По-настоящему важным было лишь одно: королева такой же псих, как и ее бывший муж? Или она все-таки убьет меня быстро?
Словно в ответ на эти мысли государыня, тоже прислонившись к стене, сказала:
– Я думала заставить тебя убить императора лично. Это была бы отличная сцена и достойная смерть для такого мерзавца. Еще я думала объявить тебя сумасшедшим. Ты мог бы, например, броситься с мечом на свою невесту, на это отродье Мэйлин, – тоже неплохо. Но я этого не сделаю. Знаешь почему? Я не хочу, чтобы моего сына запомнили убийцей или сумасшедшим.
– Его и так считают сумасшедшим, – отозвалась я. – Чокнутым и слабаком, потому что именно таким он и был, госу…
Она отвесила мне хлесткую пощечину и брезгливо спросила:
– Правду говорит мне Рен, что ты женщина?
Она-то откуда знает? Хотя какая уже разница.
– А правда, что ваш сын каким-то образом сам меня призвал? – Я усмехнулась.
На мгновение в глазах королевы сверкнула ненависть, достойная юрэй.
– Как бы я хотела вытащить тебя настоящую, дрянь! О, тогда бы я лично тебя растерзала! Отрезала бы от тебя кусок за куском, пока ты была бы еще жива, а потом… – Она запнулась и покачала головой. – Ты же женщина. У тебя есть дети?
Я пожала плечами.
– Если были, – продолжала королева, – тогда ты должна понимать, каково это: видеть тело своего первенца, любимого мальчика, ради которого убила бы, стерла бы эту паршивую империю с лица земли и бросила бы вызов небесам, видеть и понимать, что внутри сидит совершенно другой человек.
Я понимала. Наверное, это примерно так же больно, как понять, что мать обманула тебя и в ее теле сидит какая-то злобная стерва, которая лишь притворялась доброй и заботливой, а на самом деле все это время желала тебе смерти.
– Как будто это был мой выбор! – пробормотала я и снова получила пощечину.
– Молчи, – прошептала королева. – Ради своего же блага, молчи.
Я и правда замолчала, а государыня отошла к императору, наклонилась и погладила его по щеке.
– Он был почти хорош, когда бывал в себе. Жаль, он не увидит, как я разнесу его любимую империю по камням. Ну а ты, – она повернулась ко мне, – конечно, умрешь. Но проливать королевскую кровь нельзя, иначе твой преемник тоже будет в опасности. Что же мне делать?
– Преемник? – не выдержала я.
– О да. Твой сын.
– Кто? Откуда? – опешила я.
Королева улыбнулась.
– Все знают, что Мэйлин провела с тобой ночь. Два дня назад. Когда она внезапно объявит, что беременна, никто не усомнится, что
