— У кого? У твоих маленьких приятелей-воришек?
— Кому лучше знать, кто работает на правоохранительные органы, а кто свободный агент?
Не знаю, что и думать. У Видока нюх на копов. Он знает, как они думают, как они работают. Сотню лет назад он обучал французских полицейских судебных экспертов приёмам, которые почерпнул из своих научных и алхимических книг, и превратил из кучки средневековых мордоворотов в настоящих копов, которые могли проводить настоящие криминальные расследования.
У таксиста включено радио. Патти Смит поёт «Спроси ангелов». Истовая молитва, Армагеддон и рок-н-ролл. Песня, под которую можно умирать.
— Эта ситуация — полная херня.
Кэнди смотрит на меня, жмёт кнопку, и её робо-очки подпевают радио. Я снова в аду.
Когда мы добираемся до «Бамбукового дома кукол», Видок обходит машину, подходит с моей стороны и быстро открывает дверь, словно думает, что я собираюсь удрать. Протягивает водителю двадцатку и не ждёт сдачи. Мы втроём входим внутрь, где темно и прохладно. Карлос стоит за стойкой, расставляя бокалы для ночной работы. Он кивает мне, когда мы входим. Странно видеть бар в это время дня без играющей музыки. Гавайские куклы и кокосы выглядят такими же мутными, как я себя чувствую.
— Забавно видеть тебя бодрствующим. Я думал, ты растаешь, как Ведьма Запада, если кто-то попытается разбудить тебя до темноты, — замечает Карлос.
— И тебя. Ты тоже часть этого заговора?
— Я всего лишь наёмная сила. Спроси ту красавицу в уборной, что происходит. Она зарезервировала всё помещение на этот порочный час. У тебя день рождения или что-то в этом роде? Тебе следовало сказать мне.
— Нет. Меня просто пытаются завербовать обманом, вот что происходит. Если это пахнет кофе, то я не хочу. Я не задержусь надолго.
Джулия выходит из задней части зала. Её тёмные волосы длиннее, чем я помню, и она носит хвостики. На ней практичная чёрная юбка с насыщенно кроваво-красной блузкой. Она похожа на сексуальную библиотекаршу, но двигается как человек, который может мимоходом вывернуть вам колено или сломать несколько рёбер тактической дубинкой. Увидев меня, она останавливается. Слегка улыбается и подходит к стойке.
В последний раз я видел маршала США Джулию Солу здесь, в баре. Она поведала мне, как Уэллс взял на себя вину за то, что Бродячие разнесли город в клочья. Национальная безопасность закрыла своё отделение в Лос-Анджелесе, распустила Золотую Стражу и отозвала Уэллса в Вашингтон. Она сказала мне, что покинула службу маршалов, чтобы открыть собственную детективную компанию. Просто обычная неловкая болтовня в баре между двумя людьми, которые едва знакомы друг с другом, но за последние несколько дней изрядно насмотрелись одного и того же безумия и бойни.
— Привет, Старк.
— Маршал.
— Я не была уверена, что ты придёшь. Поспорила сама с собой, что не соизволишь.
— Похоже, проспорила.
— Полагаю, теперь я должна себе пятёрку.
Она протягивает руку для пожатия. Я в ответ вежливо коротко пожимаю её, чтобы сделать Видока счастливым. Он хочет, чтобы я был джентльменом. Я хочу, чтобы он молчал об этом.
— Больше не маршал. Просто Джулия.
— Ну, Джулия, по правде говоря, я бы не пришёл, если бы знал, с кем мы встречаемся.
В тот вечер, пока мы с Джулией разговаривали, её голос изменился. Упал на октаву и стал гнусавым. Это был исходящий из её рта голос Мейсона. Он не мог сам выбраться из ада, но придумал способ на несколько секунд превращать людей в безголовые марионетки. Мейсон скакал туда-сюда может по полдюжины разных тел, угрожая, и вообще ведя себя как первоклассный мудак, которым он и является. Когда он исчез, Джулия, казалось, ничего не помнила. Кажется, это важно.
Карлос ставит на стойку чашку чёрного кофе.
— Благодарю, — говорит она и берет её. — Ты даже не хочешь узнать, зачем я притащила тебя сюда?
— Ни капельки.
Она улыбается, и я улыбаюсь в ответ, ища в её глазах тень Мейсона. Но я его не обнаруживаю. Здесь только она, и я не улавливаю ничего, похожего на обман. Джулия смотрит на меня так, словно ждёт, что я скажу что-то ещё. Возможно, она просто оценивает меня. Я даю тишине повиснуть, чтобы увидеть, не заставит ли напряжение Мейсона обнаружить себя.
Она ставит чашку с кофе.
— Должно быть, Эжен говорил тебе, что мы несколько раз работали вместе.
— Он упоминал об этом.
— Я знаю, ты испытываешь определённое нежелание общаться с кем-то, связанным с Нацбезопасностью или Стражей.
— Это ещё мягко сказано.
— Погоди минутку. Она с теми людьми, из-за которых тебя избили и поимели? Леди, если бы я знал это, ноги вашей не было бы в моём заведении, — говорит Карлос.
Она смотрит на Карлоса, а затем на меня.
— Знаю, я могла бы сказать тебе, что я больше не с ними отныне и до скончания времён, и ты мне не поверишь. Но, как бы то ни было, это правда, и это никогда не изменится.
— Я должен впечатлиться?
— Я думала, что, возможно, то, что Эжен ручается за меня, что-то значит, но ты никогда не позволяешь фактам становиться на пути твоего суждения, не так ли?
— Миссис Робинсон [40], вы пытаетесь соблазнить меня?
Видок толкает меня сзади плечом.
— Послушай, что она скажет.
Кэнди становится рядом со мной. Мне не нужно смотреть. Я чувствую её слегка нечеловеческий аромат. Однажды я убил сутенёра, который содержал адский бордель. Он освещал то место горящим янтарём, и пахло горящей сосной и дымом. Кэнди пахнет немного похоже.
— Итак, зачем я тебе понадобился.
— У меня есть работа, для которой, я считаю, ты уникально подходишь.
— Что за работа?
— Она может быть опасной.
— Я так и понял, когда тебе понадобился я, а не Видок или один из твоих приятелей-маршалов. Тебе нужен кто-то одноразовый. Кто-то вне системы, которого не хватятся, когда всё пойдёт наперекосяк.
— Ты ошибаешься. Ты мне понадобился потому, что я думаю, что ты единственный в Лос-Анджелесе, обладающий достаточным набором навыков, чтобы справиться с этой конкретной ситуацией.
— Когда кто-то говорит о «наборе навыков», я начинаю нервничать. Просто расскажи мне, о чём речь.
— Об одержимости демоном. Экзорцизм пошёл не так, и мальчик пропал.
Я встаю, чтобы уйти.
— Спасибо, что впустую притащили меня сюда. Я ухожу.
Кэнди кладёт руку мне на плечо.
— И ты, тоже? — говорю я.
— Просто дай ей закончить.
Я смотрю на Солу.
— Я не занимаюсь экзорцизмом и не охочусь на демонов за вознаграждение. Стража втянула меня в погоню за демоном, и это кончилось тем, что нас с Бриджит погрызла целая комната Бродячих.
Она кивает.
— Я знаю. Но то был Уэллс, а это — я. Здесь нет никаких трюков. Никакой скрытой подоплёки. Только ребёнок, которому нужна твоя помощь.
— Я так не думаю. Мне кажется, что это тебе нужна помощь. Ты отправила к парню потрошителя демонов, но тот облажался, и парню стало хуже, чем было. Теперь ты хочешь, чтобы кто-нибудь подчистил за тобой.
Она берёт свой кофе, делает глоток и ставит чашку обратно. Она не глядит на меня, когда начинает говорить.
— Ты прав. Вот. Я это сказала. Мне нужно, чтобы ты исправил мой прокол.
Мышцы её плеч и затылка напряжены. Её дыхание стало слегка поверхностным и быстрым. Сердцебиение участилось. Если бы я верил ей, то мог бы поклясться, что она говорит правду.
Сола качает головой.
— Я не знаю, что случилось, как и отец Травен. Слышал о нём? Стража оплачивала его услуги экзорциста-фрилансера. Он настоящий. Подлинный надиратель демонских задниц, старая школа. Только на этот раз демон пнул в ответ сильнее.
— Почему пришла ко мне? Почему бы не найти другого священника? Или жреца вуду, или одну из тех старых ведьм ню-ву из Чайнатауна? Они любят такие вещи.
— Я пыталась найти другого священника, но, когда пошли слухи, что я работала с отцом Травеном, никто из них не захотел разговаривать со мной.
