— Ах ты, дрянь! — закричал Папа, пораженный вероломством своего питомца. — Ну-ка, брось сейчас же рыбу!
Пузолло с укоризной посмотрел на Папу, неспешно вылез из садка (хвост очередной рыбины при этом свисал у него изо рта) и отправился в кусты. Весь его вид говорил при этом, что он оставляет свой завтрак не для того, чтобы угодить Папе, а просто потому, что наелся.
Я, наверное, еще ни разу не упоминала, что телесные наказания в семье Веселовых не практиковались. Ни Мама, ни Папа ни разу не подняли руку на своих детей, а тем более никто из них не смог бы ударить кота. Поэтому Папе оставалось только снова и снова извиняться перед своими друзьями. Веселовы даже отказались от своей доли рыбы, но неизвестно, смогло ли это хоть немного загладить вину рыжего обжоры. По крайней мере, на совместную рыбалку Веселовых больше не приглашали.
Как я уже говорила, старший из детей Веселовых — Роберт получил свое имя в честь полярного исследователя по имени Роберт Пири. История этого путешественника буквально потрясла Папу Веселова, когда он был совсем юным. Будучи неисправимым романтиком, Папа долгое время мечтал о каком-нибудь подвиге, или о том, как он откроет какую-нибудь новую землю, и о прочих подобных вещах. Папа поставил на свой письменный стол фотографию Пири и начал всерьез заниматься спортом.
Никаких новых земель Папа, конечно, не открыл, но портрет исследователя неизменно оставался на его письменном столе. Видимо, он постоянно вдохновлял его на какие-то новые свершения.
Однажды вечером Мама, вернувшись из похода по магазинам, застала Папу в большом волнении. Естественно, Маму заинтересовало, что такого необычного случилось в ее отсутствие.
— Пузолло сожрал Роберта, — сказал Папа.
— Как это — сожрал Роберта? — не поняла Мама.
— А вот так! — в голосе Папы Мама уловила отчаяние. — Откусывал по кусочку, жевал и — нет больше моего Роберта.
— Нашего Роберта, — сказала Мама и медленно опустилась на стул.
— Нет, моего! — возразил Папа и смахнул с глаз скупую мужскую слезу.
— Нашего сына, — обреченно сказала Мама.
— Какого сына? — обеспокоился Папа.
— Нашего сына Роберта, — повторила Мама и всхлипнула.
Неизвестно, до чего бы она еще договорилась, но тут из ванной вышел Роберт — живой и здоровый. Он посмотрел на залитую слезами Маму, на хмурого Папу и в свою очередь поинтересовался:
— Что тут у вас происходит?
— Роберт! — воскликнула Мама и бросилась обнимать сына.
Потом она с укоризной посмотрела на Папу.
— Эти твои шутки! — сказала Мама. — Имей совесть! Сегодня, в конце концов, не первое апреля!
— Какие могут быть шутки! — сказал раздосадованный Папа. — Поймал бы я сейчас эту рыжую сволочь, да она спряталась не знаю где.
— Но вот же Роберт, — сказала Мама. — Живой и здоровый.
Зато Папа посмотрел на Маму как на не совсем здоровую.
— А что с ним должно было случиться? — спросил Папа подозрительно.
— Не изображай из себя идиота! — возмутилась Мама. — Ты только что пытался рассказать мне, что Пузолло съел Роберта!
Роберт высвободился из рук Мамы и на всякий случай отодвинулся подальше от родителей.
— Это с какой это стати? — поинтересовался Роберт.
— Спроси у Папы, — огрызнулась Мама.
Только тут Папа разразился смехом.
— Ха-ха-ха, — смеялся Папа, — ой, не могу!
— Может быть, «скорую» вызвать, — сказала Мама взволнованно, обращаясь к сыну. — Только что он утверждал, что тебя съел наш кот, а теперь хохочет, как ненормальный!
— Ха-ха-ха, — продолжал Папа, — дорогая, ну ты даешь! Пузолло съел фотографию Роберта Пири!
Тут Папа опять помрачнел. Видимо, воспоминания о расставании с полярным исследователем были еще слишком свежи.
— Фотографию? — растерянно спросила Мама.
— Ну да, фотографию, — сказал Папа мрачно, — уронил на пол, стекло разбилось, он и сжевал фотографию. Когда я пришел, из его пасти торчал только уголок.
— Боже мой, — схватилась за живот Мама. Теперь настала ее очередь смеяться, и вместе с ней хохотал Роберт.
— А ты подумала, что Пузолло сожрал нашего Роберта? — изумился Папа.
— Конечно, а что я могла еще подумать? На тебе лица не было. Еще пара минут, и ты бы разрыдался. Я уж никак не могла подумать, что так можно оплакивать какую-то дурацкую фотографию!
— Она не дурацкая, — возразил Папа. — Я ее вырезал из книжки в Публичной библиотеке, когда еще учился в школе! С той поры она всегда была со мной! Это можно сказать, мой талисман! Где я еще найду такую фотографию?
— В Интернете, — подсказал Роберт. — В Интернете всё есть.
— Роберт! — ужаснулась Мама. — Ты всё слышал? То, что твой Папа портил книги в библиотеке?
Через полчаса, когда Папа обрел новую фотографию своего кумира, он наконец успокоился.
— Но как, как ты могла подумать, что Пузолло съел нашего сына? — уже довольным тоном спросил он у Мамы. — Как подобная ерунда вообще могла прийти тебе в голову?
— В отличие от тебя, — сказала Мама, — я в детстве читала совсем другие книги. Например, была такая документальная книга про семью Берберовых. Они работали в зоопарке и взяли к себе домой настоящего льва. Он жил у них долго и даже научился ходить, как человек, на унитаз. Так вот, когда этот лев вырос, он сожрал кого-то из семьи, даже двоих. Не помню, то ли отца и сына, то ли мать и дочь. Это была действительная, реальная история!
— Но Пузолло не лев! — возразил Папа.
— Да, но согласись, что его размеры уже совсем не кошачьи, — сказала Мама. — И потом, еще в семье Берберовых была сиамская кошка, так вот, она тоже принимала в этом участие. И лев, и кошка, и даже маленькая собачка — они все приняли участие в этом ужасном убийстве.
— Тебя послушать, так все домашние животные — просто монстры, — мрачно сказал Папа. В этот момент он как раз вспомнил, как страшно, совсем по-львиному рычал Пузолло на его друга Петрова, когда тот пытался забрать у Пузолло рыбу (смотри главу «Пузолло и рыбаки»).
Но Мама уже держала на руках своего любимого рыжего кота и нежно почесывала его за ухом.
— Ты слышал? — спрашивала Мама у Пузолло. — Этот негодяй назвал тебя монстром!
— Боже мой! — воскликнул Папа. — И на этой женщине я когда-то женился!
Те, кто внимательно прочитал все главы этой книги, наверняка должны помнить, кто такая тетя Клава. Для тех же, кто читал невнимательно, я напомню, что тетя Клава была сестрой Мамы. Кроме того, в предыдущих главах я упоминала, что у тети Клавы была аллергия на кошек. То есть при столкновении с кошкой (или котом) она начинала чихать, глаза ее слезились, и вообще она чувствовала себя не очень.
Именно поэтому после появления Пузолло в семье Веселовых тетя Клава перестала приезжать к ним в гости. Теперь она приглашала Веселовых к себе, причем всякий раз не забывала напомнить, чтобы кота они оставили дома.
Как-то Мама поинтересовалась у своей сестры, неужели ее аллергия — такая страшная и сильная болезнь? Например, сказала Мама, на то время, что тетя Клава будет в гостях у Веселовых, кота можно запереть в спальне, а тете Клаве туда просто не заходить.
— О, нет, дорогая, нет! — замахала руками тетя Клава. — Я даже подумать о таком боюсь! У меня ведь аллергия не на самих кошек, а на их шерсть! У вас в квартире наверняка полно кошачьей шерсти. Я, как только зайду к вам, тотчас же начну чихать. Вот недавно в парикмахерской я ждала своей очереди, и мимо меня прошла кошка. Просто прошла мимо! Я тут же начала чихать и кашлять, как будто простуда меня сразила. Мне пришлось всё бросить и уйти, не дождавшись своей очереди! Уж не знаю, зачем им в парикмахерской нужна была кошка — может быть, конечно, у них и мыши водятся, — но больше я туда ни ногой! Нашла себе другое место, где можно подстричься без проблем.
Однако однажды тете Клаве всё-таки пришлось наведаться в гости к Веселовым. Дело в том, что Маме Веселовой исполнялось тридцать пять лет — как-никак круглая дата! — и она наотрез отказалась в угоду своей сестре перенести торжество к ней домой.
— Видишь ли, Клава, — пояснила свой отказ Мама, — кроме тебя у меня в гостях будет еще человек десять. Они меня не поймут, если я скажу, что празднование пройдет в каком-то другом месте — пусть даже у моей сестры!
— Может быть, тебе лучше снять ресторан? — предложила тетя Клава.
— Ну уж нет! — сказала Мама. — На такие траты я не готова!
— Или побрить Пузолло, — глубокомысленно сказала тетя Клава.
— А вот это, — возмутилась Мама, — вообще кошачья дискриминация!
Дома Мама пересказала разговор с сестрой всем Веселовым.
— Ума не приложу, что делать, — сказала Мама огорченно. — Клавка, похоже, всерьез на меня обиделась. Всё-таки родная сестра, как-никак.
