В то же время, я понимал, что мне действительно нужно успеть на последний рейс из Милана. Я не хотел откладывать вылет на раннее утро, поскольку существовала очень большая вероятность выпадения тумана, как в Милане, так и в Хитроу. Путешествие между двумя самыми туманными аэропортами мира Европы слишком многое вверяло в руки провидения. А я собирался-таки успеть на рейс до Токио.
В течение первого теста в Фиорано я не испытывал Феррари на полную мощность, ибо поставленная задача была не в том. И вне всяких сомнений, тестируя Ф310, я был куда в большей безопасности, нежели в дикой ночной гонке до Милана. Должен признаться, той ночью я вел машину, как лунатик. Выданный мне маленький Фиат Купе способен был развить скорость до 140 миль в час. И я, обгоняя, где только можно, ехал на абсолютном пределе! Это было полным безумием, но я должен был успеть на этот самолет. Я следил за движением, понимая, что если кто-нибудь возникнет на моем пути, мы оба разобьемся в лепешку. Я никогда не был так напуган. В аэропорту Линате я оказался за пять минут до окончания регистрации. Остановился перед входными дверьми, вбежал в терминал, кинул ключи от машины на стойку Алиталии и сказал, что в понедельник придет кто-то из Феррари и заберет машину. Это было в пятницу вечером! Вот вам еще один плюс от работы в этой команде. Как только итальянцы слышат слово Феррари, никаких проблем больше не существует. Меня быстро провели на борт, и из последних сил я рухнул в кресло.
Несмотря на то, что я прибыл в Японию на день позже, мне без особого труда удалось изменить расписание своих встреч. Мне очень помогло то, что в Токио я чувствую себя, как дома. Правда-правда, мне очень нравится приезжать сюда. Проведя в японских гонках три года, живя в то время в столице, каждый раз, когда я приезжаю сюда, мне кажется, что я возвращаюсь в детство.
Все европейцы или иностранцы — обычно здесь нас было с полдюжины — останавливаются в Президент Отеле. Это наш второй дом, и он намного лучше съемной маленькой квартиры. Меня здесь знают все, и я очень быстро окунулся в привычную атмосферу.
Я решил, что сначала зайду перекусить в Хард Рок Кафе, затем поиграюсь в автоматы, а может быть почитаю последние журналы. Затем вернусь в отель, наверно даже посплю перед ужином, а затем рвану в ночные клубы. Я знаю здесь все маршруты. Я чувствую себя в Токио очень комфортно и, в каком-то роде, мне здесь даже лучше, чем в Дублине. Более уютно. Я живу не так далеко от Дублина, так что, конечно, я частенько в нем бываю, но в посещении Токио есть нечто особенное, все равно, что вернуться в любимый домик отдыха.
Определение это вернО, поскольку здесь я впервые я смог на какое-то время расслабиться. В Болонье я снимаю квартиру, но у меня совершенно не остается времени на отдых, поскольку команда регулярно вызывает меня в Фиорано. В среднем дорога туда занимает 40 минут — я проезжаю ее за 23, но постоянно гонять на такой скорости не очень-то здорово. Я предпочитаю ехать не спеша. И, как только я приезжаю, неизбежно возникают проблемы, и на какое-то время я могу вернуться в Болонью, но живя в постоянном ожидании звонка, невозможно организовать что-то еще, даже поход в гимнастический зал. Это очень сильно затрудняет жизнь.
Я постоянно должен быть готов к действию. Команда работает над машиной вплоть до наступления темноты. Иногда выезжать на трассу требовалось и после захода солнца, может быть только для того, чтобы обнаружить следующую неполадку. Ночные тесты очень зрелищны: тормозные диски светятся ярко-оранжевым светом, ряд маленьких огоньков взбегает по бортовой панели, показывая наступление момента переключения передач; выхлопные трубы извергают языки пламени. Все это выглядит очень поэтично.
И все это является частью атмосферы Фиорано. Тестовая трасса, владелицей которой является Феррари, находится на краю Маранелло, и за заградительными решетками постоянно находится внушительная толпа зрителей. Как гонщик Феррари, ты постоянно находишься под микроскопом. Разговоры этих людей постоянно сводятся к временам, показанным тобой на круге. Порой они не обращают внимания на то, что ты, возможно, проверяешь какие-то идеи, и времена на круге в настоящий момент не имеют никакого значения. Перед лицом тиффози ты не имеешь права выступать спустя рукава. На первых своих кругах в Фиорано я пытался показать приличные времена — и, могу сказать, что команда поощряла это, поскольку постоянно давала мне свежие покрышки. Когда же появился Михаэль, все было наоборот. Они пытались замедлить его, поскольку качество его пилотирования и так всем известно, и им не хотелось, чтобы он на новой машине сразу показывал свою силу.
Трасса в Фиорано была построена в семидесятых годах, намного опережая тогда свое время. В самом деле, Феррари остается единственной командой, обладающей своей собственной базой для тестов. Очень полезно иметь возможность выпустить машину тогда, когда тебе это нужно, а не бронировать заранее трассу, чтобы потом выехать на трек в поисках ответа на вопросы. Фиорано настолько узка, что если ты допускаешь малейшую ошибку или отклоняешься от идеальной траектории, цена такого маневра многократно усиливается, и твои времена на круге очень сильно падают. Тифози стоят там целый день. Однажды из-за возникших проблем, мы сумели проехать всего один круг, и случилось это в полной темноте. И все равно фаны, ждавшие от самого рассвета и до заката, еще стояли, просто чтобы это увидеть. Такого больше нет нигде. Это просто невероятно.
Летя из Японии в Австралию, я размышлял о давлении, вызываемом подобным вниманием. Токио — это прекрасная остановка на пути в Мельбурн; одиннадцать часов из Лондона, затем десять часов до Сиднея, и оттуда еще чуть-чуть. У меня была уйма времени чтобы поразмышлять обо всем, что шло не так, как оно было нужно.
Я знал, что команде предстоят нелегкие времена, но, скажу по правде, меня это не особо заботило. Я пропускаю критику мимо ушей, и начинаю беспокоиться только если не могу выполнять свою работу так, как нужно. Я не нуждаюсь в ком-то, кто бы делал мне замечания. Я знаю, когда поступаю правильно, когда нет, и меня не волнует мнения людей со стороны. Но итальянцы очень темпераментны. Они очень болезненно реагируют на критику, а я знал, что в Мельбурне ее будет предостаточно.
И я действительно считал, что команде Феррари придется очень не сладко.
Глава 2. Слишком хорошо, чтобы быть правдой
Гран При Австралии я могу подытожить следующим образом: в Мельбурн приехали две девчонки, с которыми я познакомился незадолго до того в Токио, и я собирался с ними встретиться. Мы поболтали по телефону, и… на этом все и закончилось. Больше мы не общались. Едва сойдя с трапа самолета, я сразу же с головой окунулся в работу. Такое вот Гран При!
Приехал я в среду утром и отправился прямо на пресс-конференцию, оттуда на трассу, где со своими инженерами обговорил все детали. Затем вместе с техническим директором Жаном Тодтом мы поужинали в отеле, после — сразу в постель. На следующее утро началась практика: нам добавили еще один день тестов, поскольку этот трек был новым для всех. Затем еще более длинные дискуссии с инженерами, обратно в отель, ужин и постель. И так каждый день без перерыва. Я никогда не получал от Гран При так мало удовольствия! Что и говорить, после более расслабленной атмосферы в Джордане, это было легким шоком.
Мы были немного удивлены поведением машины, поскольку с самого начала Ф310 была относительно быстра, но все равно ощущения были ужасны. На входе в поворот мы страдали от ужасной избыточной поворачиваемости (когда болид пытается сорваться в занос), а затем, как только я нажимал на педаль газа, болид норовил ехать прямо, не вписываясь в поворот. Тем не менее, времена на круге получались достаточно хорошими. Все это было очень странно.
Настраивать подвеску и аэродинамику автомобиля сродни решению головоломок. Сначала я думал, что болид слишком «мягкий», и в пятницу вечером попросил своего инженера сделать переднюю подвеску болида очень жесткой. После того, как он внес изменения, Ф310 стал лучше. Конечно, не на все сто процентов, а просто лучше. Поскольку времена на круге были достаточно хорошими, у нас появилось чувство, что если так пойдет и дальше, то выглядеть мы будем очень неплохо. Однако, оказалось, что Вильямсы-Рено идут на секунду быстрее. И мы сразу поняли свой уровень.
Все жаждали посмотреть, как я буду смотреться на фоне Шумахера. Мои времена на круге были очень близки к его, и, в один момент, когда мы выехали вместе, я был чуточку быстрее, и это радовало, поскольку, как мне кажется, все рассчитывали на то, что Чемпион Мира меня раздавит.
В целом, я не был столь стабилен, как Михаэль, хотя и чувствовал, что, когда дело дойдет до субботней квалификации, то смогу пройти достаточно быстрый круг. Чувствовал я себя вполне уверенно. Но тут незадолго до окончания субботних свободных заездов у меня сгорел мотор, и я сразу понял, что до начала квалификации его заменить не успеют.
