Я поспешно кивнула.
— Мы подождем и смиримся с ее решением, хотя она всегда лучше решала все проблемы, чем Радом! — окончательно решил он. — Если не появишься через пол часа, значит так и будет, — он вздохнул. — Беги! — хлопнул он меня по заду. -
Скажи, что у меня срочный вопрос… Мне надо переговорить с кем-то мудрым…
Я не смогла сдержать радость таким разумным выбором. Меня не надо было подталкивать. Кто-то кашлял возле меня. С сожалением бросив взгляд на книжную лавку, я нырнула в толпу, сделала круг, и через мгновение уже была на Даре…
Который уже буянил… И вокруг которого был подозрительно возбужденный народ и подозрительно опрокинутая пролетка… Он же пытался дотянуться копытом до окружающих, которые совсем по-глупому хотели быть убитыми.
— Вот это конь! — зачарованно говорил какой-то князь…
— В сторону! — рявкнула я.
Услышав меня, Дар хрипло ржанул и встал на дыбы. Любопытных отнесло в стороны словно взрывом…
— Девочка, он бешенный! — мчась ко мне по проулку и вытаскивая оружие, провопил один из воинов…
— Спрячь оружие, болван, это боевой конь!!! — изо всех сил рявкнула я, взвившись на Дара и ударом ножа обрубив постромки, пытаясь его успокоить. Ибо
Дар явно занесся в своей ненависти к людям… Мне еле удалось направить его в другую сторону, поставив на дыбы, а потом бросить в прыжке через большой забор базара… Он перемахнул через него, но злобно фыркнул, явно недовольный, что ему не дали расправиться с насмешниками…
С ходу я перемахнула через чью-то подводу, забор, опять забор… Только сзади я увидела ошеломленное лицо одного из тэйвонту, который выбежал посмотреть, что происходит… Крик, женский визг, паника, разбегающиеся в разные стороны люди… Увидев меня, более молодой показал мне большой палец — класс конь!
Я пожала плечами. Если тэйвонту это нравится… То я, конечно, не против. Лишь бы не гнались…
Только через несколько километров мне удалось, наконец, скрутить Дара… Он был, кстати, очень недоволен… Далеко позади еще продолжался шум, и он порывался туда обернуться…
По крайней мере, мимо местного храма я проехала медленно, осторожно пробираясь через толпу прихожан и пытаясь никого не задавить…
— Ах, — я облегченно выдохнула, поняв, что город и люди остались позади. Я скинула паршивую шляпу, освободив лицо, подставив его солнышку. Приехать в город на Даре это был глупый эксперимент. Хорошо, что хоть обошлось, — расслабленно подумала я. Дар послушно трусил по улочке, изображая из себя коня. Послушного, ездового, — в общем, средство передвижения. Я даже поверила, что больше с ним проблем не будет.
И тут идущий навстречу священник с той стороны города, до которой аж никак не могли донестись слухи про панику, вдруг остановил на мне взгляд и придушенно ахнул…
Никто не успел ничего понять, как этот странный, больше похожий на воина своими вкрадчивыми кошачьими движениями, за которыми чувствовалась звериная тренированная мощь, священник, со сдавленным криком кинулся на меня, выхватывая оружие, спрятанное в рясе…
Нож сорвался у меня из рукава ему навстречу словно самостоятельное существо.
Быстрей, чем я сумела опомниться.
И все!
Только безошибочный удар копытом Дара показал, что там раньше стоял человек…
— Если б не ряса, я б подумала, что это тэйвонту, — подумала я, оглядываясь на размозженный труп. Чем-то нехорошим повеяло от него. Дар убил его копытом. И, наконец, довольный, помчался дальше, разгоняя людей к черту и уже не обращая на меня внимания. Мол, он был прав, а я маленькая и несмышленая… По его мнению, он явно терпел и сдерживался больше, чем следует… И это терпение следует вознаградить… Вот он и оторвался по полной программе… Причем законно…
Священник-воин, видимо, думал, что конь обычный, или вообще не обратил на него внимания, ибо бросился прямо под поднятое копыто Дару, чем тот хладнокровно воспользовался, так что голова того лопнула. Впрочем, Дар мог его и не бить, ибо как только тот вскрикнул, я, не думая, тут же всадила ему в горло нож. А может и до того. Как тем троим.
Мне пришлось сматывать отсюда удочки на всей скорости, ибо все это видели сотни людей; хоть я и раньше нельзя сказать, чтоб я не спешила…
Вообще, на людях, Дар вел себя отвратительно. Норовил убивать людей, а когда за мной погналась стража, развернулся и не успокоился, пока не загнал их на крыши и деревья. Мне пришлось здорово попотеть, чтоб они не кинули копьями или не выстрелили из арбалета, пресекая их поползновения.
— Ну, знаете, это никуда не годится! — возмущенно подумала я. Рисковать мной ради ничтожного удовольствия раздавить какого-то червяка! Четыре ножа, отобранных у черных потеряла! Да и тэйвонту не сели мне на хвост только чудом…
Мы вырвались из города во весь опор, опасаясь погони. Пойди теперь докажи, что священник у меня вызывал чувство гадливости. Да и первый напал! Честное слово!
Я, клянусь, уловила его агрессивное намерение, прежде чем бросила нож…
Забрав того воина, которого надо было сдать аэнцу, но сейчас сняв его с
"креста" и перекинув через седло тело, я несколько дней выжимала из кобыл все, что можно, пересаживаясь с одной на другую. Жаль, конечно, воина, но погибни я, никто не стал бы искать никакого аэнца, — подумала я… Да и вообще — его никто бы не нашел его там… Хотя совесть мою что-то тревожило… Я решила бросить его первому же крестьянину, дав ему денег, чтоб он довез его до города на подводе в покое и мире, и сдал дурня аэнцу… Тем более что денег у меня отчего-то прибавилось…
Дар быстро отдыхал. Вообще-то он мог бы скакать целый день с такой ношей и сам, но зачем палить коня? Когда их много и разные?
Не то, чтобы я очень опасалась, что меня догонят. Я смелая. Я, может, опасалась за то, что будет с невинными людьми, которые меня догонят…
Да и неприятно это — всякое бывает.
К тому же мне очень не хотелось, чтобы это были тэйвонту, которые меня видели…
Мы мчались бешено.
Нет, не удирала, конечно, ведь я скакала вперед к цели, не правда ли!
Кони привыкли ко мне. Очень даже милые лошадки, если не сориться. Я объездила уже половину из них. Хотя я бы не сказала, чтоб им слишком нравилось это занятие. Зато Дара и Белочку я тренировала во всю. Откликаться на мой неслышный свист. Находить меня по запаху. Прыгать через такие препятствия и барьеры, от которых нормальный конь загнулся бы. Переходить пропасть (сначала ручей) по перекинутому бревну. Повиноваться даже не уколам пальцев или нажатиям сандалий, а моим мысленным импульсам. Мало кто знает, что животные чутки к мыслям хозяина. И если воля-мысль оператора сильна, то иногда он может при тренировке и распознавании составлять с хозяином единое целое. Без слов.
Ты просто передаешь ему мощный образ желаемого. В мгновенном чувстве. Вроде заостренном на острие. Эта мысль, это чувство охвата всех деталей словно укол, если воля направлена. Всякий раз, когда Дар угадывал мою мысль, я щедро награждала и ласкала его. Надо сказать, ему самому нравилось подчиняться мне и выполнять мои мысленные приказы, становясь как бы моим продолжением. Белочка вскоре начала ревновать его ко мне. В смысле, что я ему уделяю больше внимания, чем ей, а вовсе не как кобыла. Поверьте.
Надо сказать, что я сумасшедшая. Потому что по непонятной причине такая тоска меня каждый день одолевала по Радому, и такая непонятная тяга к нему, что я подолгу плакала по нему втихомолку каждый день. Иногда я не выдерживала, и, когда никого не было, распустив рубашку на грудях, подолгу звала его во весь голос: Рааадооом! Рааадооом!
И тогда мой жалобный голос разносился на многие километры. Я даже не знаю, что думали при этом, если кто слышал. Да, и, признаться, мне это было абсолютно все равно. Мне всегда было наплевать на чужие перешептывания. Делай что нужно, и пусть все говорят что угодно — так говорил тренер.
Но в целом я не чувствовала времени — я упорно работала в реальной жизни…
Меня не волновало, сколько прошло времени, сколько дней — я его (время) не воспринимала… Мне было важно только достижение, и вот в критериях достижения я и воспринимала время — все остальное, сколько бы тренировки не длились, просто куда-то проваливались… Это моя черта — полное, абсолютное сосредоточение мне заменяет время… В этом сосредоточении времени нет, сколько бы ты не тренировалась или не пыталась нечто сделать… "Нет" в буквальном смысле, как в глубокой мысли, где ты просто не чувствуешь времени… Ты просто проваливаешься в тренировку — абсолютную, отчаянную, невозможную, полностью поглощенная ею, а сколько миллионов раз ты прошла, сделала — это тебя не волнует, как во сне, хотя время безумно насыщенно… Но ты настолько сконцентрирована на проблеме, что тебе не с чем сравнивать — ты просто сама становишься проблемой, тренировкой — это твое чувство, это твоя жизнь, твое Сознание — это ты!
