— Хорошие новости. При условии, что ближайшие сутки с вами кто-то будет находиться рядом — на случай рецидива — мы сможем вас отпустить.
— Она останется со мной, — заговорила Грэйс.
— Рецидив? — повторила я.
— Это редко происходит, но иногда у пациентов бывает, что называется, двухфазная реакция. Я выпишу вам рецепт на бенадрил, преднизон и ЭпиПен. Отныне вам придётся носить его с собой, — врач бодро отбарабанила остаток немного тревожной информации и опять скрылась за голубой матёрчатой стеной.
— Рецидив, — повторила я опять.
Колыхнувшись, занавеска мягко встала на место. Я взглянула на Грэйс. Она с серьёзным лицом смотрела на меня.
— Ты уверена насчёт всего этого? — я имела в виду не то, что у неё следующие сутки будет гостья в моём лице.
И не могла отделаться от мысли, что кто-то из нас совершает большую ошибку. Если бы она взяла меня на руки вновь… Но, нет, момент, кажется, был упущен. Вместо ответа она кивнула. Если это было признание, то оно оставляло желать лучшего. Конечно, я могла сделать следующий шаг. Я делала их в избытке и раньше. Я начала вставать, чтобы сесть. Кольца занавески скользнули опять, и вернувшаяся медсестра подала мне на подпись пачку бумаг.
ГЛАВА 6
Дом на Старточ-драйв показался тёплым и гостеприимным, когда мы вошли.
Солнце садилось, и комнаты были залиты янтарным светом.
— Хочешь кушать? — спросила Грэйс.
— Может быть. Трудно сказать со всеми этими антигистаминами, скачущими по моему организму. Я больше устала, — устала от своей ДНК.
Но мне не нужен был сон. Не нужна была еда. Мне даже не нужно было опять услышать о том, что Грэйс даёт нам ещё один шанс. Ну, нужно, конечно, но Грэйс и в лучшие времена не была шибко разговорчивой. В чём я нуждалась — это Грэйс. Даже не секс. Просто её руки вокруг меня. Просто успокаивающее объятие. Я хотела, чтобы она обняла меня так, словно всё это правда. Я подняла глаза, а она наблюдала за мной в своей уверенной и спокойной манере.
— Может, ты запрыгнешь в постель, а я принесу тебе что-нибудь на подносе?
— Нет. Я устала, но слишком накачана, чтобы спать.
— Нам не обязательно спать, — она вдруг улыбнулась, её лицо расслабилось, стало моложе, чем выглядело обычно, сколько я её знала.
Я обнаружила, что беспомощно улыбаюсь ей в ответ. Когда она смотрела на меня так, было легко поверить, что всё реально, что всё сработает. Я вошла в спальню. Последний тусклый солнечный луч пронзал стеклянный потолок и освещал кровать. Я сдёрнула с себя кофту и вышагнула из брюк. Меня обтёрли в приёмной скорой помощи, но мне был необходим душ. Хотя, наверное, я устала больше, чем думала, потому что решила плюнуть на душ, забралась на кровать и растянулась на покрывале. И уставилась на столб света, наблюдая, как пылинки танцуют в воздухе.
— Ты в норме? — раздался от двери голос Грэйс.
Я села.
— Ага. Только я…
— Я тоже, — она прошла в комнату и села на кровать, и опять как когда-то было просто и естественно прикоснуться к ней, почувствовать её руки на себе.
Ей тоже нужно было принять душ… И сделать эпиляцию. Я улыбалась оттого, как нежно шоркались друг об друга наши тела. Улыбки испарились в голодной страсти. Дрожащие губы, исследующие покрасневшую кожу, трепещущие ресницы, дрогнувшие перед тем, как закрылись глаза, сладкие поцелуи. Знакомый жар внутри меня, покалывающий всё тело, от пальцев ног до макушки. Я слышала, как стучит сердце Грэйс прямо напротив моего, чувствовала неровность её дыхания и дрожь её рук. Когда мы наконец разорвали поцелуй, её глаза сверкали.
— Всё нормально, — сказала я. — И всё будет отлично. Это не так сложно, как выглядит.
— Разве для тебя это сложно? Мне всё кажется простым.
Протянув руку, я смахнула слёзы с уголков её глаз. Влага заблестела на моём пальце.
— Тебе всё ещё страшно?
— Нет. А тебе?
— Нет, — разве что совсем немного.
У меня вновь есть, что терять… И думаю, вряд ли выживу, потеряв это опять.
Она кривовато улыбнулась, той странной слабой ухмылкой, в которую я влюбилась.
— Я соображу нам что-нибудь поесть, и после мы поболтаем.
— Нам не обязательно беседовать.
— Короткий разговор, — согласилась Грэйс. — Хочу сказать, что люблю тебя. Как тебе это?
— Идеально.
Я продолжала улыбаться, когда она вернулась на кухню, поцеловав меня напоследок. Я уставилась в темнеющее небо. Скоро появятся звёзды, сначала слабое и молочно-белое сияние, затем резкий алмазный блеск, уверенно сияющий в ночи. Это будет хорошая ночь. Может, одна из многих. Я слышала Грэйс в соседней комнате — уютные, знакомые звуки звона тарелок и льющейся воды. Я слышала птиц среди деревьев, желающих друг другу спокойной ночи. И откуда-то снизу, со склона холма, доносился гул удаляющегося байка, будто жужжание разозлённой пчелы, с каждой милей становящееся всё глуше.
