сомневаться – чудовище проснулось, вызванное ритуалом. Мощное тело и безобразная
голова с лошадиной челюстью и внушительными клыками, вытянулась до грудины, потом
показалась вторая лапа, так же вцепилась намертво в каменный помост, чудовище
полностью выползло из недр. Уэнсли увидел монстра из первой картинки. Неужели его
воображении настолько воспалилось, что воссоздало изображение в реальный сон, при
чем во всех мыслимых подробностях. Уэнсли ощущал, что тело ему чуждо, но все
переживания выливались как собственные, словом, он боялся так же, как и тот человек,
что присутствовал материально. Плотная шкура чудовища, полностью была покрыта
короткой шерсткой, от чего имела пепельный цвет, ноги были без когтей, но огромные
ступни, как показалось Фраю, да и на каждой ноге всего по два, но несоразмерно больших
пальца. Чудовище поднялось в полный рост, оскалило нешуточные клыки, из ноздрей
пустило пар, словно в помещении для него было прохладно. Ведь это же адский
посланник, в аду намного жарче, там всегда пылает вечное пламя. Фраю вспомнились
работы Геродота и его описание древнегреческой религии, так вот, это чудовище легко
можно было сравнить с минотавром, который жил в лабиринте и производил на людей
такой же цепкий ужас. И только герои-полубоги смогли бы сразиться с таким.
Но если обычные стражники испытывали оцепеняющий страх, мешающий им здраво
смыслить, то вельможи, коих тут было пятеро, вовсе не боялись появившегося монстра.
Один из них, одетый в дорогой камзол из бархата и длинный плащ, подбитый мехом, а
также вельветовую шляпу с пером сокола, вышел вперед и преклонил перед адским
минотавром одно колено, впрочем, он отважился заговорить с ним:
– Благодарю тебя, великий Брахта, что откликнулся на наш призыв. Мы просили о
помощи, чтобы победить злого противника, наглого прелюбодеятеля…
Вельможа не успел договорить, ибо был отброшен в сторону тем чудовищем, которое
призвал на помощь. Уэнсли аж дыхание перехватило от реальности происходящего, он
слышал, как бедолага неудачно приземлился, стукнувшись головой в каменный выступ,
как застонал, и как брызнула кровь из раздробленной кисти. Тот монстр был настолько
реален, что даже ощущался едкий запах гари, источаемый им. Стражники и вовсе
прислонились к стене, до смерти напуганные происходящим. Фраю становилось тяжело
дышать, какой-то рослый детина впереди буквально прижал его к каменным сводам.
– Где я? – низким рычащим голосом молвило чудовище, хищно разглядывающее
млеющих от страха смертных. А ведь люди начинали поддаваться панике, тряслись и чуть
ли не теряли сознание.
– У дарквудской рощи, – проговорил второй из вельмож, склонив в почтении колено.
– Проклятые рощи черных лесов, – злорадно прошипело чудовище, не скрывая своего
торжества. – Где кровавый алтарь?
– Под сводами замка Дарквуд, мы пытались его захватить, но оборона не сломлена.
Они в осаде много дней, но держатся.
– Они ничто против меня, показывайте дорогу.
Тот вельможа, что вел с чудовищем беседу, прошел вперед, раболепно кланяясь
адскому господину, к нему же и обратилось чудовище:
– Мне нужна армия…
– Наши люди в полном вашем распоряжении…
– Мне нужна моя армия, – разражено проговорил адский привратник, будто смысл его
слов не был изначально понятен.
Вельможа удивленно посмотрел на стоящего перед ним монстра, он даже
выпрямился впервые за все время. Но тот лишь хищно оскалил зубы и беззастенчиво
схватил богача, приподняв над землей. Удивленный и перепуганный вельможа
беспомощно болтался в воздухе, когда его мучитель вгрызся в свое запястье, вырывая
кусок плоти, чтобы жидкость его вен полилась ручьем. Как только тягучая черная масса
появилась из раны, он насильно открыл рот вельможе и прислонил ко рту свою
кровоточащую рану:
– Пей, смертный! – приказал он.
Тот безропотно повиновался, выражение его раскосых глаз еще больше испугало
толпу. Затем чудовище откинуло вельможу, но с тем начали происходить видоизменения:
поначалу он затрясся в судорогах, будто отпил чашу с ядом, при этом он кричал, если б его
выворачивали наизнанку, от приступов невероятной боли. Он так неестественно
выгибался, что хрустели кости. Из человеческих рук показались когти, он прорезались из
пальцев, от чего те лопались. Глаза налились кровью, изо рта пошла кровавая пена, снова
приступ боли и кожа лица лопнула, оттуда проступила уже псиная морда, клыки
увеличились, кости трещали и перерождались, ломались и заново срастались в подобии
животного скелета. Пока происходили все эти метаморфозы, чудовище продолжало
вербовать добровольцев:
– Еще кто? – прорычал адский минотавр, подходя вплотную к съежившимся
стражникам. Никто их присутствующих не рискнул бы на такое, наблюдая за ужасом
перевоплощения вельможи, который уже рычал и хрипел, будто и не был никогда
человеком, превращаясь в адского пса, с горящими красными, выпученными глазами. Сам
минотавр тем временем недовольно оскалил клыки, будто ему не нравилась эта жалкая
перепуганная стадная толпа, он схватил первого попавшегося стражника, как раз того
детину, что вжал Фрая в стенку. Здоровенный стражник заорал, подобно испуганному
ребенку, и тогда же в его глотку засунули противную кровавую жижу. Он сопротивлялся,
но чудовище его сжало так, что тот не мог пошевелиться. Его превращения были ничуть
не лучше предыдущих: те же стоны и агония человека, тот же хищный оскал разъяренного
животного. Но Фрай недолго наблюдал за картиной перевоплощения, следующим на
очереди оказался он. Когтистая, мощная рука, выхватила его из толпы и приподняла над
землей, он барахтался, как пойманный зверь, пытаясь вырваться. Но его будто нацепили на
железо, когти сильно впились в кожу, чтобы жертва не сорвалась. Он кричал от страха и
боли, и видел горящие глаза хищника, что испытывал наслаждение от мук жертвы, как
вампир, питающийся не только кровью, но и эмоциями. Он был так близко к чудовищу,
что ощущал его пламенное дыхание, к его губам почти прикасается кровоточащая рука
монстра, из раны течет густая, черная жижа, что отдает едким запахом смолы. Поистине
адская раскаленная смола, что течет в жилах страшных существ, и теперь ему предстоит
агонистическое перевоплощение в монстра и все это он ощутит, так ясно, как сейчас
ощущает боль от впившихся когтей. Последние секунды отделяют его от мучений еще
больших, но вдруг монстр на что-то отвлекается, где-то послышался шум, от треска двери,
