Неожиданно над его головой шелохнулась тень, молодой человек отскочил от стола,
вглядываясь в темноту, но это была летучая мышь, та самая. Она довольно оскалила
мелкие белые зубки, будто улыбаясь…
ГЛАВА 7. Посвящена маленькому приключению
Воскресная месса проходила миролюбиво и спокойно, практически все жители
Дарквудса собрались сегодня послушать проповедь нового пастора, спеть псалмы. Народу
прибыло столько, что они стояли даже в проходе, мешая причетнику собирать
пожертвования или вносить крест, но Фрай запретил кого-либо выгонять, будь-то даже
последние нищие – кто пожелал прийти в храм, пусть остается, пока сам не уйдет. Фрай
красиво пел, не то, чтобы он придавал этому какое-то значение, кроме общепринятого, но
сегодня его голос лился красивым баритоном. И если б молодой пастор мог взглянуть на
себя глазами женского общества, то отметил бы, как красиво уложены его каштановые
волосы, как он гладко выбрит и как блестят от пламени свечей его бездонно-синие глаза. А
еще он со всеми так любезен, так мягок в обхождении, и не позволяет церковным
служителям портить воскресную службу. Дамы благоговели перед красиво облаченным в
белую ризу молодым человеком, что так сердечно беседовал со своими прихожанами, он
внимал каждому обратившемуся к нему. Он обещал проехаться по всем ближайшим
фермам, благословить скот, посмотреть засеянные поля, потому что, если на них взглянет
священник, они будут приносить больший урожай, а коровы лучше телится. Дамы
просили исповедать их, ибо многие хотели облегчить душу. Тут принято было
рукопожатие господ и легкий поклон дамам. Перед входом в храм стояли несколько
столов, где бедняки могли поесть в этот особенный день. Уэнсли придумал это только
вчера, но его новая кухарка прилежно со всем справилась, ей помогала миссис Бонна –
новая экономка пастора. Женщина весьма деятельная, только немного чудаковатая, когда
она видела красивых мужчин, всегда им улыбалась, облизывалась и открыто говорила –
«Красавчик». За неделю общения с этой яркой личностью, молодой пастор успел
приноровиться к ее чудачествам. Да и знакомство у них было необычное, она ведь
свалилась ему прям на голову в образе летучей мыши. Когда он ей улыбнулся впервые,
Бонна – преданная служанка Фрейлин – почувствовала к молодому человеку
расположение, но не могла открыто это высказать. А когда их встреча состоялась
повторно, она перевоплотилась в достопочтенную даму, легонько шлепнула молодого
человека за красивую попку, даже не покраснев от стыда и собственной наглости (зато
пастор покраснел за двоих сразу), и откровенно флиртовала с Фраем, пока уж не
вмешалась ее хозяйка. Тогда же было решено, что она вполне может себе жить в качестве
экономки и спокойно днем вращаться среди людей. Вот ее госпоже приходилось
оборачиваться птицей в дневные часы и прятаться от посторонних глаз, пока однажды ее
не подметила Нэнси, вернее, она подметила красивую сову и начала ее подкармливать, а
мистеру Фраю пришлось признать, что он завел необычайную домашнюю птицу. Зато,
когда вся прислуга расходилась, молодая девушка без стеснения становилась человеком и
разговаривала с пастором. Их расшифровки рукописей Вейта имели успех, Фраю удалось
сопоставить цифры и выяснить, что так его предшественник кодировал даты нападения
нечисти. Он установил некоторую закономерность, ведь люди пропадали не каждый день,
да и вселялись не упокоенные духи тоже в определенное время. Фрай хотел поговорить с
Фрейлин о том сне, когда видел падающую даму – была ли то она, или же ему почудилось.
Из задумчивости его вывел знакомый голос, который, чего таиться, раздражал Фрая,
ибо он принадлежал мистеру Батлеру. За последнюю неделю преподобный Уэнсли
старался вращаться в обществе, которое не соответствовало кругу общения этого
человека: он бывал в гостях у мистера Хэнкинса, обедал еще с несколькими семействами,
которые относились к прочной прослойке среднего класса. Мистер Стоксон наведывался к
пастору, но от очередного приглашения на ужин, Фрай отказался, сославшись на его
приглашение в другом доме. А ныне невероятно противный человек снова решил
заговорить с преподобным:
– Мистер Фрай, вижу, вы поживаете отлично, хотел вас выловить на прошлой неделе,
пригласить к себе, но вы оказались таким занятым человеком, что днем вас не застать
дома, а вечера все заняты.
– Неделя действительно оказалась насыщена занятиями, – спокойно ответил Фрай. -
Ну, и я не мог отказать людям в любезных приглашениях, как их священник, я должен
поближе сойтись со своей паствой, знать уклад их жизни.
– Сдается мне, вы в этом отлично преуспели, я только и слышу в округе отголоски о
вашей персоне, все считают вас превосходным человеком. Моя супруга тоже благоволит к
вам, очень хочет, чтобы вы отужинали у нас на днях, если у вас есть свободный вечер. Не
беспокойтесь, все будет чинно и благородно, мы не будет заставлять вас играть в карты
или петь нам рулады, но поговорить с образованным человеком, какое это благо для нашей
скучной провинциальной жизни.
– Вам не нравится жизнь в Дарквудсе? – поинтересовался Фрай, даже немного
обрадовавшись, что мистер Батлер однажды посчитает это место унылым и уедет отсюда
восвояси, уж очень не по нраву пришелся ему этот человек.
– Не то, чтобы не нравится, уж очень она спокойная.
– Тогда поезжайте в столицу, на морские курорты, там всегда много людей и много
развлечений.
– А еще сплошная суета, нет, идея неплохая, но нынче я не располагаю желанием
покидать пределы этого города.
Очень странный человек, если ему не нравится тихая, провинциальная жизнь, зачем
тогда так упорно держаться этого места? Фрай не сомневался, что мистер Батлер
пренебрежителен ко многим жителям этого городка, которые не обеспечены хорошими
доходами – фермеры и промышленники не богатеют баснословно, к городу не проведена
железнодорожная ветка. Единственное семейство, с которым он поддерживает общение –
Стоксоны за не имением лучших кандидатов. А теперь так упорно этот человек
добивается расположения Фрая, конечно же, молодой пастор был осведомлен, что Батлер
несколько раз наведывался в пасторат и спрашивал его, оставлял визитки, преподобный
Уэнсли находил утвердительные отговорки, чтобы не встречаться с этим джентльменом,
но от нынешнего прямого предложения сложно уклониться. Пожалуй, один вечер можно
потратить впустую:
