Его рубашка была распахнута почти до самого пояса. Я скользнула под нее ладонью и обхватила круглую горячую ягодицу. Напрягшись под моей рукой, Джейми повернулся.
Он отступил от меня — но лишь затем, чтобы стянуть рубашку.
Луна вычернила и высеребрила все его тело; я видела и длинные пальцы, и распущенные волосы столь же отчетливо, как темные кусты ежевики за его спиной. Вот только в обманчивом свете было не понять, как далеко он стоит — не то в миле отсюда, не то на расстоянии протянутой руки.
Я тоже спустила сорочку с плеч, переступила через нее и, оставив валяться у двери, шагнула к Джейми. Не говоря ни слова, мы пошли по сырой траве, холодящей босые ноги, в лес, где так же молча обняли друг друга, растворяясь в царившем по ту сторону хребта безмолвии.
Проснулись мы незадолго до рассвета, все искусанные москитами и до самых костей закоченевшие от холода. Ничего не говоря, лишь громко хихикая, выбрались из вороха листьев и, пьяно спотыкаясь о корни и камни, побрели по безлунному лесу обратно и рухнули в постель, чтобы ненадолго забыться счастливым сном.
Поставив перед Джейми миску овсянки, я украдкой вытащила из его волос дубовый листик и положила на стол рядом с чашкой.
Улыбаясь одними глазами, он перехватил мою руку и нежно поцеловал костяшки, а потом вернулся к своей каше. Подняв голову, я увидела, что на меня понимающе смотрит Брианна, почти не скрывая усмешку. Она повернулась к Роджеру, который, ковыряясь в тарелке, не сводил с нее горящего взгляда.
Семейную идиллию нарушил зычный рев Кларенса. Жаль, что у нас больше нет Ролло, но Кларенс хотя бы не пытается запрыгнуть гостю на плечи и не гоняет его по всему саду.
За дверью оказался Дункан Иннес.
— Ваша тетушка приглашает вас осенью на Сбор в Мон-Геликон. Она говорит, два года назад вы ей обещали.
Джейми поставил перед Дунканом тарелку с яичницей.
— Пока об этом не думал. У нас чертовски много дел, и еще надо крышу доделать до первых снегопадов…
Кивком он указал на уложенные поверх стропил ветки, которые временно защищали нас от непогоды.
— Там будет священник из Балтимора. — Дункан старался не смотреть на Роджера и Брианну. — Мисс Ио подумала, вдруг вы захотите крестить малыша.
— О. — Джейми задумчиво закусил губу. — Да, это мысль. Ладно, Дункан, возможно, мы и приедем.
— Вот и славно, ваша тетушка будет очень рада.
Дункан вдруг закашлялся, заливаясь краской. Джейми прищурил глаз и подвинул к нему кувшин с сидром.
— В чем дело, приятель, поперхнулся?
— Хм… Нет…
Забыв о еде, все с любопытством уставились на Дункана. Он багровел на глазах, силясь выдавить хоть слово.
— Я… это… э-э… прошу тебя, Макдью, благословить брак мистрисс Иокасты Кэмерон и…
— И кого? — поинтересовался Джейми, еле сдерживая смех. — Губернатора колонии?
— И меня!
Дункан схватил чашку и припал к ней с видом умирающего от жажды.
Джейми расхохотался во все горло, чем, конечно же, смутил Иннеса еще больше.
— Благословить? Я? Дункан, а тебе не кажется, что моя тетушка вполне самостоятельная, в ее-то годы? Да ты, пожалуй, тоже.
Тому дышалось уже легче, хотя румянец пока еще не сошел.
— По-моему, так будет правильнее, ведь ты ее ближайший родственник. И… — Он замялся. — Не очень-то хорошо, Макдью, что я претендую на твое наследство.
Джейми опять засмеялся и качнул головой.
— Оно мне не нужно, Дункан, я уже отказался от поместья. Хочешь жениться во время Сбора? Скажи Иокасте, что мы обязательно приедем сплясать на свадьбе.
Октябрь 1770 года
Роджер вместе с Клэр и Фергусом ехал верхом, а Джейми управлял фургоном, не доверив поводья Брианне — ведь внутри находился его внук, с которым нянчились Лиззи и Марсали.
До Роджера доносились обрывки спора, не утихавшего с самого его возвращения.
— Мне нравится имя Джон, — говорила Брианна, хмуро глядя на сына. — Правда, я не уверена… может, лучше Иэн? Это тот же Джон, только на гэльском… Правда, боюсь, тогда мы будем путаться, ведь есть еще наш Иэн и дядюшка Иэн в Шотландии…
— Здесь их нет, — веско заметила Марсали. — А ты не хочешь выбрать одно из имен отца?
— Какое? Джеймс — нельзя, тогда точно выйдет путаница. Малкольм мне не нравится. Маккензи… Ну, он и без того Маккензи… — Заметив взгляд Роджера, она улыбнулась.
— А может, Джеремая? Джон Джеремая Александр Фрейзер Маккензи? — на пробу произнесла Марсали.
— Мне нравится, — вставила Клэр. — Звучит очень по-старинному. Роджер, это ведь одно из твоих имен, да?
— А еще можно сократить его и называть ребенка просто Джемми. Или будет слишком похоже на Джейми?
У Роджера по спине пробежал озноб, потому что он вспомнил другого маленького Джемми… Он дождался, когда Брианна отдаст сына Лиззи и отвлечется на поиски чистых пеленок. Тронув коня пятками, он подъехал к Клэр и, понизив голос, спросил:
— Помните, как при нашей первой встрече в Инвернессе вы с Брианной изучали мое генеалогическое древо?
— Да, а что?
— Вы, может быть, тогда не заметили… — Роджер запнулся. — Вы показывали одну ветвь, где произошла подмена. Где вместо погибшего ребенка усыновили сына Гейлис Дункан от Дугала Маккензи и назвали его тем же именем.
— Вильям Баклей Маккензи, — тут же сказала она и криво усмехнулась, заметив его удивление. — Я это генеалогическое древо изучила вдоль и поперек. Помню каждую строчку.
— Правда? Тогда, может, вы знаете имя его жены — моей шесть раз прабабушки? Его на древе не было.
Опустив ресницы, Клэр задумалась.
— Да, — сказала она наконец. — Мораг. Ее звали Мораг Ганн. А что?
Роджер лишь покачал головой — от волнения перехватило дух.
Он посмотрел на Брианну. Полуголый малыш лежал у нее на коленях, рядом на сиденье валялась грязная пеленка — и в памяти опять всплыл другой ребенок в насквозь отсыревшей одежде.
— Их сына звали Джеремая, — чуть слышно пробормотал он.
— Верно.
Клэр с любопытством уставилась на него, потом повернула голову, глядя на извилистую дорогу, терявшуюся за высокими соснами.
— Я спрашивала ее, — сказала она вдруг. — Почему мы можем проходить сквозь камни.
— И что она ответила?
Роджер смотрел на шрам от пореза на своем запястье.
— Чтобы изменить ход вещей, — усмехнулась Клэр. — И я не знаю, так ли оно на самом деле.
Последний раз на Сборе я была почти тридцать лет назад — в Леохе, на присяге клана Маккензи. Теперь Колум Маккензи был мертв, его брат Дугал — тоже, а с ними и остальные кланы; замок лежал в руинах и Сбор в Шотландии больше не проводился.
А здесь сплошь пестрели пледы, и завывали волынки, и горделивые шотландцы расхаживали по этим горам
