— Ну что — примеряем? Осторожно, тут у нас иголочки, а тут у нас — еще не совсем готово. Я не представляю, что здесь «ещё не совсем готово» — по-моему всё идеально.
— Так, а это у вас что? — тянет Марианна. — мы же неделю назад примеряли — всё было впору, а сейчас на талии не сходится.
Я чувствую, что моё лицо заливает краска.
— Наверное, мне не стоило так налегать на булочки, — говорю я еле слышно и прячу взгляд.
— Булочки тут ни при чём! — заявляет Алиска. В отличие от моего, её голосок звучит громко и звонко, так, что его наверняка слышно даже за пределами этой примерочной. — У мамы будет малыш, вот поэтому и пузико растёт!
— Алиса, что ты такое говоришь! — ужасаюсь я, и чувствую, что мои щёки просто пылают огнём. — С чего ты это взяла?
Она пожимает плечами.
— Алеся и Лина болтали, а я подслушала. Они говорят, что есть апельсины с солёными огурцами может только беременная.
Так. Кажется, моя тайна — уже совсем не тайна. Во всяком случае, от досужих горничных Алеси и Лины это не скрылось. Чёрт! Но я же была предельно осторожна и эти самые апельсины с огурцами уносила в свою комнату. Но, кажется, моя конспирация была бесполезной…
— Ну, поздравляю! — с улыбкой сказала Марианна. — у вас получается двойной праздник. Свадьба через две недели?
— Да, — шепчу я.
— Хорошо. Значит, оставим несколько сантиметров запасных. Будет сидеть идеально.
Я благодарно улыбаюсь дизайнеру. Я бы с ума сошла от той мысли, что не смогу надеть это невероятное дорогущее платье, и получится, что сумасшедшие деньжищи выброшены зря.
— А счастливый отец знает?
— Нет, — шепчу я.
— Да! — звонко отвечает Алиса.
Тут уж мы обе поворачиваемся к ней.
— Как знает?
Нет, Алиска никогда не переставала меня удивлять, но тут я уже не удивлена — я ошарашена.
— Ну как… Я ему утром сообщила. Когда он меня в садик вёз!
— А что он сказал? — спрашиваю я с тревогой. Конечно, я хотела бы узнать это от самого Романа, но, кажется, с маленьким лазутчиком моим планам суждено рушиться раз за разом. Впрочем, иногда это и к лучшему.
— Сказал, что, возможно, нам понадобится дом побольше.
— Куда уже больше? — сказала я. — Чтобы ездить друг к другу в гости на миникарах?
Я даже не помню, как закончилась примерка. Марианна помогла мне снять платье и унесла его за ту самую потайную дверцу. Я оделась, посмотрела на все свои многочисленные отражения в зеркалах и пришла к выводу, что выгляжу неплохо. Только вот щёки уж больно пунцовые.
Зазвонил телефон. Ромка! Я ответила.
— Ну что — готовы модницы?
— Готовы, — с улыбкой сказала я.
— Тогда выходите, я вас уже жду.
Мы вышли из дверей салона. Я знаю, Ромка не отпустил бы меня от себя ни на минуту, но традиции есть традиции: свадебного платья жених до свадьбы видеть не должен.
Я невольно залюбовалась им. Большой и красивый. Мой мужчина. С ним я могу чувствовать себя слабой. Не сражаться за себя, не пытаться защититься от возможных нападок. Снять броню воительницы, сложить оружие — и стать ранимой и беззащитной. Он защитит, убережет. Он настоящий мужчина, способный проявить и силу и мудрость. Защитить меня от всего на свете. И, снимая рядом с ним маску сильной, независимой женщины, я каждый раз поражаюсь правильности этого. Той гармонии, которую я обретаю рядом с ним.
Алиска тут же повисла у него на шее. Он усадил её на заднее сиденье и поймал в охапку меня. Как же уютно стоять вот так вот, уткнувшись носом в его плечо, вдыхая такой любимый, такой родной запах.
— Я хотела сама тебе сказать, — шепчу я ему на ухо… ну, или в подбородок — насколько дотягиваюсь.
— Хорошо, — легко согласился он. — Я сделаю вид, что ничего не знаю. Говори.
— Знаешь, Ром… у нас будет ребёнок.
— Как, ещё один? Не может быть! — деланно удивляется Ромка, а потом шепчет мне в макушку. — Маша, ты не представляешь, как я счастлив!
А я вытираю непрошенную слезу об уголок его дорогущей рубашки, и думаю про себя: «Очень даже представляю».
