Кир, я…
— Не беси меня, Катя, стар я уже для этих плясок.
Я забираюсь на переднее сидение, Кирилл падает на водительское место.
— В чем дело? — все еще зло, но уже чуть спокойнее спрашивает он. — Почему я должен отлавливать по ночам свою бабу, черт знает, где, мотаясь по городу, как хрен собачий?
— Не надо было никого отлавливать! — пылю я. — И я не твоя баба!
— А это позволь решать мне. Я сейчас не о твоих иллюзиях спрашиваю.
— Это больше не должно повторяться. Пора прекратить все эти игры, — повторяю Киру то, что твержу себе.
— Это еще почему?
— Во-первых, ты — мой босс, и это неправильно.
Но Коршунова не волнуют морально-этические дилеммы.
— Херня, а не аргумент. Давай следующий.
— Во-вторых, все слишком быстро…
— Минуточку, смею напомнить, — опять заводится Кирилл, — это ты у нас гонщица, и я обо всем тебя предупреждал.
— Я говорила об одной ночи, и уверена, что ты тоже.
— Все изменилось. Я решил, что имеет смысл продолжить знакомство.
— Как у тебя все просто, — всплескиваю руками я.
— А не надо усложнять. Ты сама-то слышишь, что несешь? Это все бредятина. Будь я на пять лет моложе, я бы просто послал тебя нахрен и уж точно никуда не поехал бы под утро в середине в январе. Старею, сентиментальным становлюсь. Поэтому сижу и слушаю тут всю эту херню, чтобы понять, в чем корень проблемы.
Теперь уже закипаю я.
— Ах надо перед тобой душу вывернуть? Хорошо! Я боюсь, что мне будет больно!
— А если не будет? Прикинь, такое тоже очень может быть, — ставит Кир меня в тупик.
— Ты все равно меня бросишь!
— Если такую х*йню творить будешь, то брошу как пить дать. Но ты хоть немного себя в руках держать можешь?
— Кир, давай ссмотреть правде в глаза — я для тебя всего лишь постельная игрушка...
— Скажи мне, милая, что-то не так было в салате? Или еще в кафе коньяком отравилась? С чего ты взяла, что ты для меня только игрушка? — елейно спрашивает меня Кирилл.
— С чего взяла? Да с того, что если сложить вместе все время, что мы провели вдвоем, то получается, мы фактически знакомы несколько часов, большую часть из которых ты меня имел во всх позах!
— А тебе, значит, надо, чтоб меня привлекала только твоя прекрасная душа? Не у тебя ли, Катюша, между ног становится мокро, когда ты смотришь на меня без трусов? Какие-то у тебя двойные стандарты! Или дело в том, что я должен сначала признать в любви, а потом уже тебя нагибать?
— Ты еще скажи, что влюбился! — выкрикиваю я и втайне жду, что он признается в любви.
— Не скажу. Но ты мне нужна, и я собираюсь оставить тебя себе. Я не знаю, к чему это все приведет. Высока вероятность, что я тебя придушу, или затрахаю. Но после той ночи мне не нравится без тебя париться, без тебя пить чай, есть мед, без тебя ложиться в кровать и без тебя просыпаться. Что еще ты хочешь от меня услышать, женщина?
Я молчу, переваривая его слова.
— Я не знаю, что там у тебя произошло до встречи со мной, вряд ли что-то хорошее, если ты в метель поперлась бродить по лесу. Хотя от тебя вполне можно ожидать, что орать в безлунные ночи с сосны — это твое хобби. Но сейчас я задам тебе вопрос, а ты подумай, прежде чем отвечать. Ты хочешь остаться со мной?
Я долго думаю. Есть у меня ощущение, что если я скажу: «Нет», то Кир плюнет и все станет, как я планировала. Но не как я хотела.
Зачем-то же я загадывала свое желание в старый новый год.
И скрепя сердце отвечаю:
— Да, Кир, я хочу остаться с тобой.
— Слава богу. Чертова баба, выбесила, — ворчит уже вполне мирно Кирилл, заводя мотор. — Но ты хорошо понимаешь, что теперь тебе не сбежать от меня?
Четыре месяца спустя
— Катюша, просыпайся.
— Отстань, Кир! — ворчу я. — Ты меня заездил! Сколько мы спали?
— Ты спала на два часа дольше, чем я, — невозмутимо отвечает Коршунов, методично разматывая кокон из одеял, который я благополучно свила.
— Кир, поимей хоть раз не мое тело, а свою совесть! Дай поспать!
— Катюша, мы же уже обсуждали это. Все, что можно поиметь, я имею на своих условиях. Ну же! Вставай. Черт, ты такая миленькая со своими голыми сиськами... Мне даже тебя немного жалко, — он щекочет меня заново отращённой бородой. Да, я все-таки уговорила его на это.
— Немного? — от возмущения мои глаза распахиваются сами собой. — Только немного?
— Да, ты выглядишь слишком сонной и … ммм… не знаю, какое слово подобрать, — задумывается Кир.
— Затраханной? — елейно подсказываю ему я.
— Возможно, — Кир вынужден со мной согласить.
И тут я замечаю, что Кирилл наполовину уже одет на выход, и, судя по всему, этот выход какой-то парадный. Судорожно перебираю в голове: сегодня суббота, раннее утро, мы никаких гостей не звали, приемов по утрам не предусмотрено, ничьи дни рождения, крестины-именины я вроде бы не забыла… Так какого черта на нем новый с иголочки костюм, когда любимая одежда Кирилла выглядит как униформа егеря?
— Ты куда собрался?
— Не я, а мы. И очень надеюсь, что мы не опоздаем, — при этом Кир делает все для того, чтобы вышло наоборот. Он поглаживает лишенную защиты трусиков задницу и посматривает на меня с определенным интересом.
Я все-таки начинаю выползать из постели.
— И куда мы не должны опаздывать?
Надо ж понять, что надеть, как накраситься...
— На свадьбу.
— На чью свадьбу, — не въезжаю я. — Что за идиоты женятся в такую рань?
— Мы, — лаконично отвечает Кирилл и начинает хохотать. — Ну и тебя и выражение лица!
— Так ты пошутил?
— Нет. Какие уж тут шутки. У нас сегодня свадьба, и если ты не поторопишься, то поедешь на нее, в чем есть.
Кир, устав ждать, когда я перестану замирать каждые пять минут и наконец вылезу из кровати окончательно, отбирает
