времена фей просто истребляли. Кидали в источник магии, потому что какой-то умник заявил, что кровь невинных фей способна помочь. Поверь, твой отец вовсе не хотел оставлять тебя и маму одних, наоборот, он сделал все, что было в его силах, чтобы защитить тебя.
— Откуда вы знаете?
Я лично восстанавливал источник магии и изучал все «подвиги» предшественников* (*об этом можно прочесть в книге «Последняя фея королевства»). Феи не от хорошей жизни пошли на такой шаг. И твой отец как никто знал, какая судьба ждет его дочь в противном случае. И выбрал отдать свою жизнь для того, чтобы у твоей появился хоть шанс.
С минуту Линда в полной тишине обдумывала и переваривала услышанное, а потом ее хрупкое тело сотряс спазм. Боль вышла с отчаянным всхлипом. Рыдания вырывались из девичьего горла сплошным потоком, Линда вцепилась в ворот его рубашки ладонями и спрятала лицо возле шеи. Фигурка в его руках дрожала и дергалась, будучи не в силах справиться с навалившейся правдой. И Радвальд прекрасно понимал чувства юной феи, но и щадить их, потакая несправедливым обидам, не считал нужным. Эти слезы Линде были нужны, именно они в этот момент освобождали, даруя легкость взамен тяжести многолетнего груза.
Радвальд не мог дать Лисичке иной поддержки, кроме как просто быть рядом, проводить ладонью по шелковистым волосам, тоненькой спинке, шептать всякие утешительные глупости. И этого оказалось достаточно. Через какое-то время всхлипы начали раздаваться все реже и реже, пока, наконец, окончательно не прекратились. Линда демонстративно шмыгнула носом в последний раз и пробурчала:
— Вы этого не видели. Если хоть словом намекнете на то, что тут произошло, я вам такое желание загадаю, что репутацию до старости не отмоете.
— А разве тут что-то произошло? — невозмутимо изогнул бровь Радв. Ссадил фею на соседний стул и позволил себе еще одну вольность: вытер подушечками больших пальцев мокрые дорожки с покрывшихся пятнами щек. Держать ее в руках, касаться и чувствовать ответное тепло оказалось на удивление приятно.
— И какие у нас дальше планы? — Линда провела ладошками по щекам, как будто стремилась стереть его касания, и почему-то от этого ее жеста неприятно кольнуло.
— Найти Шиитара и наказать так, чтобы у других умников желание заводить рабов отпало.
— Вы же понимаете, что абсолютно каждую гниду не перевоспитаете? Мир никогда не будет розовым и пушистым, а в небе не начнут летать единороги.
— Но в наших силах сделать его чуточку чище, — спокойно возразил лорд, и спорить юная фея благоразумно не стала.
Кровь кипела от возмущения. Я буквально чувствовала под кожей ее булькающие пузырьки и из-за этого только сильнее распалялась.
— Так заприте меня в любой комнате, если так сильно переживаете, что я слиняю, хоть в подвале замуруйте!
— Я никогда не поступлю подобным образом с гостьей, — спокойно отвечал этот напыщенный индюк.
— А заставить гостью спать с собой в одной кровати, по-вашему, лучше?
— Так я буду уверен, что гостья под присмотром и в полной безопасности.
— Да с каких куличиков я вообще вдруг стала гостьей? Напоминаю, я чуть не подставила вас и вообще целый год творила всякие беззакония! Таких как я не зовут в гости…
— Я верю, ты встала на путь исправления, и моя прямая обязанность тебе в этом помочь.
— С вами невозможно разговаривать! — я всплеснула руками и принялась мерить шагами комнату. Да что этот северянин вообще о себе возомнил! Думает, раз он целый советник, то любая девица радостно разделит с ним ложе? Кукиш ему, а не сладострастие!
— Как устанешь, милости прошу, — лорд советник отогнул одеяло и с невозмутимым видом забрался в кровать. Спасибо хоть остался в подштанниках и свободного кроя рубашке.
— Даже ублюдок Шиитар и то лучше вас! Он хотя бы по ночам давал мне свободу спокойно спать.
— Что могу сказать, придется потерпеть некоторые неудобства ради благого дела. Успокаивай себя тем, что, когда поймаем рабовладельца, я позволю тебе сделать с ним все, что только твоя душа пожелает.
— Все-все? — мой голос слегка охрип от удовольствия. Я остановилась на полушаге, а в голове тут же начали роиться чудесные, хоть и кровожадные картинки.
— Абсолютно, — серьезно подтвердил советник. — Тебе лишь нужно делать то, что я говорю, и быть послушной феей. Как думаешь, справишься?
— Ради такого подарка — как два пальца об штандарт.
— И перестань разговаривать как лесная разбойница, — поморщился Радвальд. — Ты же родилась в приличной семье.
— Это было давно и неправда…
Лечь в кровать с советником все-таки пришлось. Можно было продолжать препираться до бесконечности, получая больное удовольствие от подобного рода общения. Ведь оно так отличалось от того пренебрежения и презрения, к которым я за последнее время привыкла, но усталость брала свое. Все чаще рот сводило от желания зевнуть, веки устало опускались и даже язык отказывался поворачиваться, чтобы выдать в сторону северянина очередную остроту.
— Как истинный лорд, уверена, вы положите между нами меч, дабы сберечь мою девичью честь, — хмыкнула напоследок, забираясь под одеяло. Со штанами советника и рубашкой расставаться не стала.
— Чтобы ты во сне об него поранилась? Ни за что, — сверкнул идеальными белыми зубами Радвальд.
— Так я и думала, — кивнула самой себе. — Хоть какой-то толк от моего уродства: на меня не клюют мужчины. Совсем. Разве что извращенец какой польстится, но я таких пока не встречала. И вы же не такой, да, лорд?
Вместо того, чтобы, как я и рассчитывала, отшутиться, советник вдруг навис надо мной и грозно потребовал:
— Ублюдок Шиитар ведь не принуждал тебя ни к чему? — медовые глаза внимательно отслеживали малейшую мою реакцию, и я не стала разочаровывать северянина.
— Конечно принуждал, — фыркнула я. — Рабыня я была или кто, — глаза, находившиеся на расстоянии пары пальцев, опасно сощурились, пальцы смяли простынь по бокам от моей головы, и тогда, насладившись произведенным эффектом, я продолжила: — Только к постельным забавам это не имело никакого отношения. Шит всегда говорил, что лучше облобызает подвальную крысу, чем дотронется до меня хоть пальцем. Так что можете меня не запугивать, я прекрасно знаю, какое впечатление произвожу на мужчин.
Радвальд наконец перекатился обратно на спину, перестав давить на меня близким присутствием, и сообщил, глядя в потолок:
— Хоть что-то мудрое ублюдок умудрился совершить.
— Сравнить меня с крысой? — я прикусила язык, стараясь не показать, как больно в
