понадобилось. Попросит потом какую-нибудь услугу, а я не смогу из чувства благодарности отказать? Не хотелось бы, чтобы это было что-то, нарушающее закон. Использует втемную и в самый последний момент бросит? В любом случае надо оставаться настороже и не размякать от сладких речей.
Чем больше он общался с девчонкой, тем сильнее убеждался в том, что видение дало сбой. Нет, необычная фея оказалась вполне симпатичной, даже в его вкусе. Ладная фигурка — он успел рассмотреть, чистое привлекательное лицо, огромные глазищи — таким хотелось простить что угодно. Но уж сильно против она была настроена, стоит только вспомнить, с каким упоением пинала его ногами. И как из всего этого может нарисоваться та благостная картина, что он увидел, советник не понимал. Два абсолютно чужих человека, которым вроде как суждено за короткое время пройти огромный путь, чтобы стать друг другу ближе некуда. Вероятность подобного исхода, по его мнению, стремилась к нулю.
Радвальд прошелся по особняку, дал указания дворецкому насчет одежды для феи и ужина и поспешил вернуться к себе. В том, что Лисичка благоразумно его дождется, он был до конца не уверен. Однако на этот раз она его порадовала. Успела заплести каштановые волосы в простую косу, которую перебросила через плечо, и даже застелила кровать, ведь покрывало он снял, чтобы укрываться, когда они вдвоем спали на кушетке.
— Скоро подадут ужин, — сообщил советник, чтобы не молчать. — Где предпочтешь поесть: тут или в столовой?
— Как вам будет угодно, — ангельский тон девушки совершенно не сочетался с огнем, что бушевал на дне ее небесно-голубых глаз. Очевидно, с его навязанной компанией она еще не смирилась.
— В таком случае проследуем в столовую. Прошу.
Молча фея подошла к нему, но под руку брать не спешила. В его одежде Лисичка выглядела забавно. Воинственно, немного неуклюже, но все же на удивление женственно. Как будто мужские вещи невообразимым образом подчеркивали тонкость талии, изящество выглядывавших из-под широких рукавов запястий и длину практически лебединой шеи.
Советник позволил ей насладиться трапезой. Почувствовать вкус блюд, утолить голод, который наверняка должен был терзать его пленницу. А потом приступил к работе. Как бы ни интересно ему было общаться с феей, изучать, наблюдать за ее реакциями, надолго забывать о проблемах он себе позволить не мог.
— Раз уж нам придется ближайшее время провести бок о бок, предлагаю познакомиться получше. Как тебя зовут?
— Лисичка, — фыркнула она. — Какое вам дело до какой-то рабыни?
— Бывшей рабыни, — справедливо заметил Радв. — Я приехал в Фиерию, чтобы помочь ей встроиться в изменившийся мир и занять в нем достойное место. То же касается и ее подданных.
— Пытаетесь сейчас меня убедить, что таким, как вы, есть дело до простых жителей? — неожиданно зло вскинулась фея. — Тогда бы вы не трогали наш купол и оставили все, как есть! Потому что после вашего вмешательства сделалось только хуже! Низкий поклон вам, благодетелям. Тем, кто жил просто плохо, стало невыносимо, зато те, кто и так не жаловался, теперь и вовсе купаются в роскоши.
— У меня несколько другие сведения. Ты же не будешь уверять, что без доступа к источнику магии феям жилось хорошо?
— Век бы ее не видала, — буркнула девчонка.
— И тем не менее, феи вымирали. Детей почти не рождалось. С этим же ты не будешь спорить? — он приобнял нахохлившуюся как воробушек шиа и чуть придвинул к себе. — Я понимаю, такие, как ты, пострадали, но это значит, что нужно отслеживать подобные случаи и не допускать в будущем. И мы с тобой как раз можем кое-что сделать для этого.
— Вы очень красиво говорите, советник, так и хочется поверить, — фея окончательно не сдалась, но все же плечики под его рукой заметно расслабились.
— Можешь называть меня Радвальд.
— Линда, — произнесла она спустя какое-то время.
— Рад знакомству, — советник взял изящную ладонь и потер пальцами. Кожа чуть шершавая, тоненькая, каждая косточка легко прощупывается. Наверняка, девушке совсем не легко жилось в последнее время, отсюда эти воинственность и недоверие. Линда поморщилась и потянула ладошку на себя, заставив ту выскользнуть из его пальцев.
— Не ждите, что получите от меня ответную любезность, — сообщила воинственно шиа. — Так далеко мое воспитание не распростирается.
— К слову о воспитании, расскажи немного о себе. Где ты родилась, кто твои родители?
— И как это поможет делу? — Лисичка глядела исподлобья, не спеша открываться и беззаботно болтать. Да и права она была, история девушки интересовала его только с точки зрения их возможного брака.
— Давай откровенность за откровенность. Когда еще ты сможешь вызнать что-то личное у советника Первого лорда Севера? А может даже и попросить, — Радвальд хитро глянул на свою пленницу и с удовольствием пронаблюдал, как в той боролись праведная гордость и любопытство. Победило последнее.
— Хорошо, ваша взяла, — с видом обиженных и угнетенных начала она и с первых же слов смогла удивить: — Мои родители были местными аристократами и вроде неплохо жили, — оказывается за воспитание Линды не придется краснеть, во что верилось, конечно с трудом, — только вот я этих счастливых времен не застала. Папа погиб, отдав все свои силы во время ритуала по установке защитного купола, и мама, еще носившая меня под сердцем, осталась одна.
— Постой, — он снова протянул к ней руку и на этот раз накрыл маленькую ладонь, что безучастно лежала на столе. — Ты же не думаешь, что, сняв купол, мы обесценили подвиг твоего отца и его смерть?
— А зачем он вообще отправился ставить этот купол? — Лисичка ожидаемо не стала долго терпеть контакт и выдернула свою руку из-под его. — Зачем оставил меня и маму? — слезы обиды и злости заблестели в глазах, так похожих на топазы, и это зрелище практически выбило из него дух. — Может, если бы папа был жив, наши с мамой жизни сложились бы по-другому…
Советник не выдержал. Пересел ближе к фее, выглядевшей в тот момент особенно беззащитно и потерянно. Даже ранним утром в разрушенной хибаре с гнилыми стенами, полом и крышей в полумертвой фее было больше духа и воли к жизни. Радвальд пересадил несопротивлявшуюся девушку к себе на колени и обнял как ребенка.
— Он не мог поступить иначе, пойми, — заговорил в ушко, чуть прикрытое мягкими каштановыми волнами. — Королевские приказы не обсуждают. Их можно либо выполнять, либо подвергнуться наказанию за неисполнение. К тому же в те
