и наши люди не будут брошены страдать.
Одинокая слеза скатилась по моей щеке, и я кивнула.
— Конечно.
Мы дошли до богато украшенной винтовой лестницы с платиновыми перилами и вместе спустились на нижний этаж замка. Приёмный зал был пуст, за исключением нескольких служителей, переходивших из одного конца комнаты в другой. Что заняло у них значительное количество времени, учитывая, что он был огромных размеров и в нём легко могли разместиться, по меньшей мере, два поместья Круора. Вдоль всех каменных стен под солнцем стояли полированные столы из белого дуба, прилавки и яркие навесы всех оттенков.
— Королевский базар, — сказал Нок. — Он открыт только по утрам. Мы можем пойти завтра, если хочешь.
Он кивнул направо от нас, где широко открытая арка замка вела к гладкой площадке и ряду ступеней. За ним — внутренний двор с ныне расколотой статуей Первого Короля.
Там небольшая группа людей задержалась вокруг фонтана, их лёгкая беседа разносилась по воздуху. Сначала я узнала Оза, Коста и Калема. Они полулежали на одной из скамеек, Кост и Калем, очевидно, были поглощены одним из своих игривых споров, в то время как Оз стоял рядом, скрестив руки на груди. В нескольких метрах от них Каори, Рэйвен и Гейдж тоже были вовлечены в разговор, хотя и гораздо менее оживленно.
Но их твари отвлекли моё внимание и согрели моё сердце. Развалившись на краю фонтана, Океан опустил одну лапу в воду и хлопал по струйке, пробивающейся сквозь корни дерева. Рядом с ним сидел Феликс и вылизывал свой мех, уши его стояли торчком.
Сверху донёсся пронзительный птичий крик, и Эффи, тварь Калема, взлетела над деревом. Она металась между ветвями и осыпала ветки магией из своих крыльев, поощряя прорастание большего количества листьев. Даже Гисс Нока, Уинноу, была там. Озорно сверкнув глазами, она проплыла по поверхности фонтана и забрызгала свежевымытую шкуру Феликса. А ещё был Джакс, крепко спящий и греющийся на солнце.
Чем ближе мы подходили, тем шире становилась моя улыбка. Моя семья была жива. В безопасности. Как и наши союзники. Мадлен и Айла болтали с солдатами, стоявшими у выхода из замка, и они вежливо кивнули, когда мы проходили мимо. Рейн безошибочно выполнил свою часть соглашения, и вскоре мы должны были возобновить торговые пути с нашими бывшими врагами, а также нанять Харлоу в качестве одного из наших главных капитанов. Я не была уверена, что Нок был слишком увлечён этой идеей, но работа с ней была бы ничем по сравнению с теми трудностями, которые мы уже преодолели.
Когда я сошла с последней ступеньки, мой желудок начал трепетать. Там, стоя ко мне спиной и обратив лица к великолепному дереву, были мои родители. Отец положил ладонь на поясницу моей матери, кончики её длинных волос дразнили его пальцы. Она прислонила голову к его плечу и над чем-то смеялась. Этот звук приковал меня к месту. Я узнала этот смех. Моё сердце заколотилось где-то в горле. Узнают ли они меня вообще? Помнят ли они меня вообще? Что, если их кома стерла их разумы?
Нок подтолкнул меня вперёд.
— Давай. Им не терпится тебя увидеть.
Я судорожно сглотнула.
— Им не терпится?
— Конечно, — он нахмурился. — А почему нет?
— Не знаю, просто это было так давно. Что, если…
— Привет, Лина! — крикнул Калем, демонстрируя миллионную ухмылку. — Рад видеть, что ты встала и двигаешься.
Оба моих родителя повернулись на месте. Мама ахнула, затем прикрыла рот дрожащими пальцами. Её широко раскрытые глаза остекленели. Отец осторожно шагнул вперёд. Потом ещё. Затем он бросился ко мне и заключил в объятия так крепко, что у меня заскрипели кости. Но мне было всё равно. Я всхлипнула и уткнулась головой в воротник его туники. Я услышала, как мама бросилась к нам, а затем почувствовала тепло её рук, обнимающих нас. Брызги её горячих слёз на моей шее. Когда я посмотрела на отца, я увидела карие глаза с красными ободками, смотрящие на меня в ответ. Мои глаза.
— Лина, — сумел выдавить он.
— Привет, пап.
Я ещё раз сжала его в объятиях, а затем повернулась, чтобы увидеть свою маму. Она обхватила моё лицо ладонями и провела большими пальцами по моим щекам. Она изучала каждый сантиметр моего лица, как будто запечатлевала его в памяти. Она нежно поцеловала меня в лоб.
— Ты стала такой большой.
Я рассмеялась и заключила её в крепкие объятия.
— Я так скучала по вам.
— Мы тоже по тебе скучали, — сказала она.
Шмыгнув носом, я сделала шаг назад и успокоилась, сделав глубокий вдох. Я огляделась вокруг и увидела, что у нас появилась аудитория. Все ухмылялись. У Каори даже слеза заблестела в уголке глаза. Моя новая семья и моя старая, все в одном месте. Протянув руку Ноку, я притянула его к нам. Его улыбка была доброй, и он наклонил голову в вежливом приветствии.
— Мама, папа, это Нок. Он мой анам-кара.
Они просияли, глядя на него, и мама кивнула.
— Так нам сказали.
— Я так рад за тебя, Лина, — отец переводил взгляд с Нока на меня. — Всё, чего мы когда-либо хотели, это чтобы ты была счастлива.
— Так и есть. И я всегда буду.
Слегка запрокинув голову, я украдкой взглянула на свою любовь. Нок ухмыльнулся мне в ответ, в выражении его лица была лёгкость, которую я едва ли видела в наши дни вместе: непринуждённость. Умиротворение. Наконец-то мы закончили. Закончили сражаться с проклятиями, пророчествами и армиями. Мы столкнулись с невозможным и каким-то образом вышли с другой стороны целыми и невредимыми. Всё ещё вместе. Всё ещё влюблены. И даже при том, что нужно было позаботиться о некоторых вещах — восстановлении Хайрата, поддержании союза с Рейном, правлении Лендрией, я не могла не приветствовать всё это. Потому что эта новая жизнь, в которую мы вступали, это наше новое будущее, всё это было невероятно насыщенным. И когда я смотрела на сияющие лица каждого из членов моей семьи, я знала, что даже если жизнь примет неожиданный оборот, мы все будем здесь друг для друга. Сражаться с проклятиями, пророчествами и армиями, потому что мы были семьёй.
И ничто не могло разлучить нас.
ЭПИЛОГ
ЛИНА
— Ты уверена, что я выгляжу нормально? Ты думаешь, ему это понравится? — спрашивала я уже как минимум в десятый раз.
Фиора, самая искусная портниха Вильгейма, усмехнулась и упёрла слегка поцарапанные руки в бока. Её пальцы зарылись в складки фартука. Она несколько часов вносила небольшие коррективы в моё платье и,
