— А почему меня лечат именно здесь? — спросила я как-то присматривающую за мной служанку. Та кивнула в сторону стола.
— В непосредственной близости от приготавливаемых лекарств, — отвечала она.
Ответ более чем ясен. В планы моего супруга входило мое скорейшее выздоровление, чему он успешно способствовал. Однако поблагодарить его у меня возможности не оказалось — после той ночи он стал присылать ко мне слуг, а сам если и появлялся, то лишь чинно кланялся, молниеносно готовил нужное ему зелье и скрывался из виду, что повергало меня в раздумья. Может он осознал, что наговорил лишнего той ночью? Может не хочет спешить, торопить меня? Как сложно иногда понять его помыслы!
Без Джослин времяпрепровождение стало совсем безотрадным. Наставница до сих пор не приходила в себя, хотя Димитрий едва ли не ежечасно присылал к ней слуг с лекарствами. Я многажды наблюдала, как они ухаживают за ней. Однажды к Джосси отправили Лукана — прислужника, коего часто выставляли на стражу у моей комнаты, и я предприняла мгновенное решение ковать железо, пока горячо.
— Лукан! — я поднялась с колен и отпустила руку наставницы, которую до этого сжимала. — Позволь мне это сделать.
— Госпожа графиня, — страж отвесил поклон. — Мне даны четкие инструкции…
— Пожалуйста! — взмолилась я. — Разреши поухаживать за дорогим мне человеком. Оставь лекарства и повязки, я сама все сделаю.
— Госпожа, — нахмурился парень, но я уже отобрала весь его инвентарь.
— Я не скажу Димитрию, — заверила я его, и Лукан вновь поклонился.
— Ваше Сиятельство, не далее, как час назад Вам доставили письмо.
— Правда? — удивилась я. — От кого оно?
— Простите, но я не знаю. Его принес посыльный. Я оставил послание на столе в Вашей комнате.
— Хорошо, — улыбнулась я. — Ты можешь идти.
Я не надеялась, что Джосси придет в себя, когда я буду бинтовать ее раны, потому не была разочарована, когда дыхание наставницы осталось таким же ровным. Зато я получила возможность завидеть ее ранения воочию, что не вызвало у меня восторга. Повреждения оказались рваными, словно… я, конечно, не целительница, но они явственно походили на следы укусов. Зейтун… человек ли он, в полном значении этого слова? Мне известно, что он ведьмарь, но в чем заключается его сила? Может, в его власти превращаться в разного рода диких зверей, иначе каким образом он смог бы оставить Джосси столь ужасные увечья? Надо добавить эти сведения в список вопросов, которые необходимо задать Димитрию.
По окончанию трудоемкой процедуры я снова опустилась на колени рядом с ложем наставницы, и отметила собственную неаккуратность — на юбке расплылось большое, неприятно пахнущее пятно от лекарства.
— Вот незадача! — обратилась я к молчаливой собеседнице. — Можно я одолжу у тебя платье?
Джослин безмолвствовала, и я обреченно вздохнула. Я верю, что она не взалкала бы для меня наряд.
Гардероб наставницы был чрезвычайно скромный, но я выбрала для себя очень опрятное светлое платье, идеально подходящее мне как по росту, так и размером. Однако уже выйдя из-за ширмы я поняла — что- то не так.
Я точно помню, что рука Джосси осталась опущенной к полу, но сейчас она лежала на животе наставницы. Может, мне привиделось? Я осторожно присела рядом — Джослин даже не думала пошевелиться.
— Жаль, — размышляла я вслух. — Мне очень тебя не хватает, Джосси. Димитрий вытворяет всякое… сначала признается в ошеломительных вещах, а потом внимания не обращает. Уже не говорю о… — я запнулась, вспоминая как неожиданно уютно было нежиться в объятиях супруга той ночью. — В общем, я не знаю, что делать. Ума не приложу, как я умудрялась быть такой холодной раньше. Мне бы сейчас это свойство, Дж… Джосси?
Теперь я точно уверена, что мне не померещилось — губы Джослин чуть более приоткрыты, чем несколько мгновений назад. А что, если она сейчас, не побоюсь этого предположения, в сознании? Что если Джосси слышит меня, просто не может ответить?
— Джослин? — нерешительно произнесла я, подбираясь к ней ближе. Наставница, как и полагалось, хранила молчание.
Решение, моментально созревшее в голове, было подобно молнии — нужно срочно рассказать Димитрию об этом. Он, скорее всего, знает обо всем… но я лучше приму меры предосторожности. Очень срочные меры.
Думаю, прислуга даже не удивилась, заприметив мой стремительный забег в сторону библиотеки. На полпути почти зажившая рана дала о себе знать, и я умерила темп, а затем и остановилась. Шедший мимо посыльный задержался рядом.
— Госпожа графиня, — обеспокоился он, — все в порядке?
— Нет, — постаралась я утихомирить сердцебиение. — Мне нужно увидеть Димитрия. Вы не знаете где он может находиться?
— Я видел Его Сиятельство у библиотеки, — наморщил лоб парень. — Кажется, господин граф отправился искать свободные покои.
— Странно, — удивилась я, и приуныла одновременно. Искать Димитрия по Альвиону бесполезно. Лучше подожду его в библиотеке. — В любом случае, спасибо вам.
Посыльный поклонился в ответ, и мы разошлись в разные стороны. Я старалась на ходу пригладить волосы, выбившиеся из прически, но заподозрив, что делаю только хуже, распустила косу, вытащила ленту и перевязала растрепанные локоны ею. Вдобавок к этому я пригладила чуть примятый подол платья наставницы о стряхнула с рукава несколько пылинок. Наряд, конечно, простоват для графини, но он хотя бы чист и опрятен. В голову пришла не совсем приличная мысль, что Димитрий меня и не такой видел, и я устыдилась, хоть об больше никто не знал.
В общем, отворяя высокие дубовые двери в читальню, я, в своих более чем скромных одеждах даже заподозрить не могла, насколько кстати оны пришлись.
За одним из ближайших столов, находившемся у самых дверей, восседала благородная дама — воплощенные аристократичность и нечеловеческая красота. Она мне сразу не понравилась. Стало ясно, кому отправился искать комнату мой муж.
— Ты очень кстати, милочка, — обратилась она ко мне. — Я уже давно посылала за чаем.
Меня действительно легко можно было принять за горничную — я отчетливо осознавала это, когда кланялась ей и отвечала.
— Прошу прощения, Ваша Милость, но я здесь по поручению Его Сиятельства. Господин попросил найти запись расположения свободных покоев Альвиона.
— Ах, тогда приступай, — кивнула она. — Мне уже надоело коротать время среди этого запустения в одиночку.
Могу дать голову на отсечение — супругу не понравились бы подобные высказывания о его любимой библиотеке.
Прохаживаясь между полок, я украдкой разглядывала новоприбывшую. Она была, если это сравнение простительно, полной моей противоположностью: блестящие черные волосы, задранный к потолку нос, светло-карие глаза и красные губы, словно она только что трапезничала пинтой крови. Бледную аки лунный свет кожу выгодно оттеняет изящное синее платье с узорчатым лифом и коротким рукавом.
Что я делаю? Мне нужен Димитрий, я должна рассказать ему о Джослин — эта мысль вынуждала меня раз за разом испытывать угрызения совести. Но с другой стороны — даже если я сейчас же брошусь на его поиски, не найду ведь! Пока он сам меня не отыщет — нет никаких шансов отыскать невесть куда запропастившегося супруга. Осознав это, я вздохнула и выглянула из-за очередного стеллажа с приветливой улыбкой.
— Госпожа графиня будет рада познакомиться с Вами, Ваша Милость.
— Зачем она сдалась мне, эта ваша графиня? — капризно надула губы женщина. — Вся прислуга только о ней и болтает. Она что, и вправду такая хорошая?
— Очень, — с самым честным выражением лица ответствовала я. — Госпожа Грейсон само совершенство, а господин от нее без ума.
— Это ненадолго, моя дорогая, — с наглой ухмылкой заверила меня новоприбывшая. — Я, Элизабет Дюфон — давнишняя подруга графа и его первая супруга. Мы с Димитрием все детство провели вместе, и я не верю, что какая-то безродная простушка окрутила его за здорово живешь.
Это был первый болезненный удар. Я постаралась воскресить в памяти наш с Димитрием прошлый разговор, и как ни старалась — не смогла выудить и малейшего упоминания об этой, с позволения сказать, подруге детства. Мгновением позже мне вспомнилась леди Версалес: "…граф не будет Вас любить так же сильно, как свою первую жену".
