бог путей, бог жизненных перекрестков и выбора. Когда люди поверили, что хозяева своей судьбы, они перестали ходить в храмы за советом. Вубрад поддержал нечисть, выступившую против магов, и исчез после войны. Говорили, что бог пути ушел в иные миры. А он затаился в лесу, выдавая себя за лешего.
Я зажмурилась. Все-таки древний, уставший бог… не могу поверить.
Коснувшись моих губ легким поцелуем, пестроволосый бог тихо спросил:
– Ты меня боишься? – В его голосе мне почудилась печаль.
Или не почудилась?.. Стало стыдно и я призналась:
– Нет… неожиданно просто.
И одно я знала точно: страха нет, есть страсть и желание узнать лучше. Идеальный в якобы снах представитель высшей нечисти меня очаровал. Я тонула в омутах его глаз всякий раз, как встречались взглядом.
– Я не буду требовать ответы сейчас, не буду давить, – медленно проговорил Дубрав. – Я подожду, пока ты решишь свои проблемы, завершив дипломное задание.
С радостью я ухватилась за возможность перевести разговор на другую тему.
– Я не знаю, как попасть в замок, ведьмы могут караулить, чтобы я не добралась до Сарэкса. Но, главное, я не уверена, стоит ли освобождать его от проклятия.
– Определись, нужно ли ему помогать, остальное решается легко.
Я вспомнила все, что знала о проклятом роде, о его последнем наследнике. Похоже, обаяние герцога – фамильный дар, и он пользуется им, не думая о чувствах окружающих. Но и отвечать за страшное преступление предка он не должен.
В последнее время меня часто называют ведьмой. Это знак свыше, пора поступить так, как велит ведьминское чутье.
– Я сниму проклятие, – озвучила принятое решение. – Но немного не так, как ожидают.
Дубрав усмехнулся:
– Не рассказывай – я хочу это увидеть.
– Я определилась, приступай к решению моих проблем.
Древний бог рассмеялся.
– Для начала оденем тебя, ведь не можешь же ты вернуться в простыне?
В его голосе мне послышались ревнивые нотки. Собственник, как и все мужчины.
– Встань в центре комнаты, – велел Дубрав.
Я подчинилась.
– Сбрось простыню, она тебе не нужна.
Ткань сползла по моему телу.
Несколько мгновений бог рассматривал меня темным, жадным взглядом. Когда я уже решила, что на этом помощь завершится и переносится на более позднее время, он взмахнул рукой – льющийся из окна свет звезд обрел плотность и обернулся вокруг меня темно-синей шелковой мерцающей тканью. Лаская вместо мужских рук, она превратилась в платье, которое серебристо переливалось при каждом движении. Наряд для бала. Не стыдно и королеве надеть!
– С-спасибо, – от восторга я стала косноязычной.
Бог путей довольно щурился.
– Видишь, какой я выгодный – могу не только рвать наряды, но и создавать их.
Проведя ладонью по гладкой ткани, я призналась:
– Это самое чудесное платье, которое я когда-либо видела. Осталось теперь придумать, как попасть замок.
– Такое ощущение, что у тебя в ухажерах не бог путей, а бог торговли, – хмыкнул Дубрав и задумался: – Впрочем, он бы тоже справился с задачей… как-нибудь за деньги. Я открою тебе дорогу в замок. Снимешь проклятье, подумаешь о том, хочешь ли провести рядом со мной жизнь, стать моей спутницей. Если ответ твой «да», воспользуешься амулетом переноса.
Он вручил мне простенький на вид артефакт – небольшую булавку, которую следовало бросить на пол и представить, где хочешь оказаться.
– Помни, Светозара, я не стану тебе навязываться, если решишь, что не желаешь быть со мной.
Сейчас я думала о том, как буду создавать зелье, просто кивнула и вскоре шагнула в золотистое сияние портала.
Вышла в собственной комнате, точнее в гостевых покоях замка Сарэкс. К превеликой моей радости, здесь оказались мои покупки, сделанные в городе, в том числе и аэри-трава, которой не хватало для приготовления зелья.
Первым делом я переоделась – жаль портить великолепное платье в пыльной лаборатории.
Замок словно вымер. Мне пришлось побродить по нему, пока не наткнулась на управляющего. Он растерялся, увидев меня, и ответил прямо, когда я спросила, где заперли герцогиню.
Стерев воспоминания о своих расспросах и появлении в замке, я отправилась туда, куда мне указали. Открыла дверь ключом, забранным у управляющего.
Анна не обрадовалась моему появлению, встретила равнодушно, даже не встала с пышной кровати, на которой сидела, поджав под себя ноги и читая любовный роман.
Герцог соврал – не собирался он запирать супругу в холодной башне, закрыл в удобной, роскошной спальне. Значит, не безнадежен.
– У нас мало времени, – предупредила я блондинку. – Говори правду, ложь я чувствую.
– Не сомневаюсь, – буркнула она. – Ты же ведьма, хоть и не признаешь это.
Я не стала спорить, спросила грубо:
– Ты любишь мужа?
– Люблю, ненавижу… Какая теперь разница? Он знает, что я предала его, не позволила продолжить род, мешала снять проклятие.
– Почему, кстати? Тебя шантажировали?
Блондинка покачала головой.
– Нет, мне заплатили, чтобы я вышла замуж за герцога и, наконец, прервала его род.
– Ведьмы?
– Они самые, – вздохнула Анна. – Ведьма, которая прокляла, принадлежала к столичному ковену, который мстит за своих до последнего.
– В этот раз они все же перестарались – столько лет прошло. Итак, все же ответь: ты любишь мужа?
Губы девушки задрожали.
Через несколько минут я покинула ее спальню, отдав свой амулет переноса. Ей нужнее, меня ждала лаборатория.
Я не зря старательно отрабатывала все этапы создания зелья – когда пришлось делать его быстро, я не заглядывала в записи, мои руки словно жили отдельной жизнью.
Через час я несла хрустальный флакон с радужно переливающимся содержимым, несла осторожно, ужасно боясь его разбить.
Дверь в покои герцога была приоткрыта, и разговор, точнее крики, слышались издалека.
– Ты дашь мне людей, чтобы прочесать Изумрудный лес! – голос магистра Шемсона никогда не казался настолько злым, как сейчас. – Они не успели далеко уйти!
– Людей не дам и тебе не советую туда соваться, – спокойно ответил герцог.
– Трусишь? Боишься потерять своих тупых головорезов? – прошипел наставник.
– Боюсь. Неразумно соваться в логово озлобленного лешего. Он из древних, безумно силен и зол.
– Неразумно было потерять мою девочку! Ты обещал беречь ее, как самую великую драгоценность мира.
– Светозара – изначально моя девочка! – возразил герцог, выходя из себя. – Ты воровал ее у ведьм для меня, чтобы сняла проклятие, а сам влюбился. Это глупо, кузен!
Не знаю, как я выдала себя – слишком сильным оказалось потрясение, чтобы сдержать стон.
Когда герцог и наставник выскочили в коридор, я не убегала, ждала. В левой руке держала зелье, в правой – крышку от флакона.
Наставник правильно оценил ситуацию.
– Светозара, не надо! – попросил он и заторопился перечислить свои доводы: – Альберт не виноват, накажи лучше меня. Ведь это я выкрал тебя из ковена и стер память. Я подбросил тебя тем крестьянам, но я же и сделал из тебя талантливого зельевара. Ты лучшая выпускница университета за последние пятьдесят лет. А кем бы ты была в своем ковене? Рядовой ведьмой?
Он говорил поспешно, горячо и вроде бы правильные вещи, но… я его ненавидела за то, что выбрал, кем мне быть.
– Рецепт зелья, несомненно, подбросили в книгу мне вы? Он был у вас давно, просто нужна была именно ведьма, чтобы приготовить. И только из столичного ковена!
– Все так, Светозара, – смиренно признался наставник, алчно рассматривая меня. – В тебе что-то изменилось… Как ты сбежала от ведьм?
Я проигнорировала вопрос – перевела взгляд на хмурого герцога, который понимал, что спасение близко, но одно неосторожное слово – и надежда исчезнет, возможно, навсегда.
– Ваша светлость, вы любите свою жену?
Он не стал колебаться, думать, хитрить. Ответил, прямо глядя в глаза:
– Люблю, хоть и хочется придушить гадину.
М-да, очень романтичное признание, ничего не скажешь. Зато честное.
– Мне нужна капля вашей крови.
Лицо герцога посветлело. Он вытащил из сапога метательный нож и порезал палец, не задавая вопросов.
Я подставила флакон – и алая капля изменила цвет его содержимого на черный.
– Смена цвета? В рецепте об этом ничего не сказано, – забеспокоился магистр.
Промолчав, я достала из кармана волос Дубрава и бросила в зелье. Чернота ушла, вернулись
