надежде уцепиться глазами за спасательный круг.
Уф, будто я сама этого не знаю, честное слово!
— Как насчет погреба?
— Меня там будут искать в первую очередь, — подал слабый голос Уильям.
— Сарая Джузеппе?
— Нет, мадам. Это еще более глупая идея, — замотала головой Уиннифред.
— Шкаф? Камин, я не знаю, — начала я перечислять все, что приходит в голову.
— Нет времени, — опять отбросила мою идею Уинн. — Если только… — и она замолчала.
— Что, Уинн? Говори уже! — я не знаю, что мною управляло в этот момент: зверь? Отчаяние? Страх пред стражей? Ответственность пред настоящей Ален? В любом случае меня знатно трясло, прям как Уильяма при встрече.
— Под вашей верхней юбкой.
— В смысле? — мой мозг туго соображал.
— Ну вы можете не одевать внутренние юбки, и если не будете двигаться, а Уильям свернется калачиком под ней, то не думаю, что стража додумается искать кого-то в ваших складках, — сумбурно попыталась объяснить служанка.
— Безумие какое-то!
— Я согласен, — ответил парень, и, если бы я не видела в саду, как его трясло, я бы подумала, что он хочет залезть мне под юбку, как последний извращенец.
Ну а если подумать, он и впрямь был как щепка худым, одни кожа да кости, что говорит, что условия жизни в местных тюрьмах отвратительные. И юбка могла бы прикрыть его как штора. Но даже не представляю, что будет если меня попросят сдвинуться с места. Да и сам момент интимности смущал. Прям как на приеме у гинеколога.
— Ален! Давай уже, они будут здесь с минуты на минуту! — затрясся Уилл.
И мы побежали наверх в мою комнату, где я на ходу сбросила с себя повседневную одежду. Уинн достала самую пышную мою юбку и обручи. Это был бальный комплект одежды, как я понимала, но выбора не было. Я с трудом влезла в железную основу, и накинула сверху ткань. Уилл залез под все это и как котенок свернулся вдоль подола. Я не хотела думать о том, что я буквально в сантиметрах от него голая, без нижнего белья (к черту, надо было раньше сшить себе трусики!) и лишь в длинной сорочке.
Я стояла около кровати и одевала рубашку, когда в комнату постучались и резко за этим же открыли дверь (абсолютно не удивлюсь, если с ноги, судя по тому, как дернулись петли).
Я взвизгнула, как и полагалась в данной ситуации.
— Что вы себе позволяете?! — заорала я на стражника. — Кто вы такой? И что вы делаете в моей комнате?! — в то время как Уинни отступила к стене, будто огнем обожглась. По ее огромным глазам я распознала дичайший страх. Либо она знала этого стража, либо наслышана о его деяниях.
— Нам жаль, леди де Лакруа, но долг обязывает, — не спуская плотоядных глаз с моей груди, которая была защищена лишь тончайшей тканью сорочки и прикрыта руками. — Мы ищем преступника. Он сбежал из тюрьмы и прячется где-то в этих местах.
— И вы решили, что он здесь, в моих покоях? Вы с ума сошли?
— К нам поступила информация, что вы некогда были с ним знакомы, — усмехнувшись и потирая усы, сообщил он, словно готов был за этот секрет попросить с меня непристойную плату.
— Кто это?
— Уильям, некогда бывший пастух дома де Лакруа.
— Уилл сбежал? — играя роль влюбленной девицы, произнесла я.
— Да. И мы его найдем. И вы бесспорно помните, что делают с теми, кто сбегает из тюрем, — лукаво улыбнулся он, на что я не ответила. — Конечно, мы их вешаем! — и сообщил он это так, словно сам процесс повешенья принесёт ему нескончаемое удовольствие. Чертов псих!
— Великолепно! — как плохая актриса сообщила я, в то время как стражник начал обшаривать мой шкаф, полез под кровать, а следом заглянул и в камин.
— Его здесь нет и не может быть, сэр, — проскрежетала я, делая вид оскорблённой до глубины души, женщины.
— Жаль. Хотя я все равно рад был заглянуть сюда первым, — проходя мимо меня и остановившись ненадолго рядом, сказал он, даже не пытаясь скрыть свой омерзительно-похабный взгляд от моей груди. Будто он пытался углядеть там все ее прелести.
От него запахло зловонием: зубы этот мерзкий тип вероятно ни разу не чистил за всю свою жизнь, не говоря уже вони, что сочилась через его обмундирование. Он был противен каждой моей клеточке, всеми фибрами души я хотела бы выгнать его из комнаты и более никогда не видеть. Хотя…
Взяв ненависть под контроль, я процедила через улыбку:
— Думаю, вам пора, сэр.
Он нагло усмехнулся на мою просьбу, и я поняла, что мне будет сложно дать ему отпор, если вдруг он начнет применять силу на мне. Я еще не в той форме, когда могла бы растерзать его, но внутренний зверь был в этом куда более уверен. Но не стоит поддаваться импульсу. Надо было все продумать. Конечно, в комнате я была не одна. Была небольшая надежда, что Уинн все же оторвется от стены и хоть что-то предпримет в знак моей защиты, как и Уилл, что все еще прятался чуть ли не между моих ног. Проблема лишь заключалась в том, что вряд ли мужчина пришел один в мой дом. Вероятнее всего их несколько человек.
Не торопясь, стражник поплелся к выходу, будто ожидая, что в любой момент из-за угла выскочит преступник, и он ловко его выловит, как рыбу из пруда. Теперь я еще и боялась, как бы Уильям не чихнул там подо мной или не издал еще каких звуков, которые могут привлечь мужчину.
— Если вдруг он заявится, леди, я бы посоветовал вам выдать его. Ведь помощь в сокрытии уголовников наказуема, — подмигнул он мне, на что я заставила себя кивнуть.
— Вас, Уиннифред, это тоже касается, — обратился он к моей служанке. Она не пискнула даже.
И вот мы остались в комнате одни. Дверь стражник оставил открытой, как немой знак, что он все видит и слышит. Козлина! Так же благодаря хорошему слуху теперь я расслышала, как внизу переговаривались еще несколько человек.
— Ты его знаешь? — спросила я у Уинни, ибо все так же не могла двигаться, да и боялась: кто знает, может страж все еще в шаговой доступности от нас, лишь притворяясь, что уходит.
Уинни кивнула и медленно сползла на пол и, обхватив колени, заплакала.
Я бы хотела ей помочь, приобнять. Помочь хоть как-то, но все еще не позволяла себе двигаться.
— Уинн, что он сделал с тобой? — выдавила я.
Если честно, думала, она не ответит, а только покачает
