дома, когда у крыльца замаячила живая фигурка. Фыся принюхалась и ужаснулась: это была вчерашняя девочка.
— Кися! — сразу узнал Фысю детёныш. — Катать!
Кися уже и так поняла, что катать. Вздохнув, Фыся пригнулась, запихала человечка себе на спину и неторопливо пошла по её следу назад к её дому, надеясь, что женщина встретит её без бутылки.
— Булочка! — ахнула мамаша, уже маячившая на крыльце, когда Фыся приблизилась. — Когда ты успела убежать! Опять в овраге была⁈
Фыся сгрузила ношу и превратилась.
— В отделение пришла, — просипела она. — Следи лучше.
— Да я слежу, слежу! — запричитала женщина. — Сегодня всё заперла! Как она вышла?
— Сзади дома окно открыто, — фыркнула Фыся и пошла домой. Надо всё-таки перетащить из старого отделения нору.
На следующий день Фыся передала вахту Луковке, а через несколько минут проснулась от вкусного запаха: Дротик приволок свежие тушки сурков, аж пять штук! Фыся свесила морду из гамака и поспешно облизнулась, чтобы не накапать слюной. Свежака-то она больше не покупала: на рынок ходить накладно и неприятно, а к тому фермеру её больше не тянуло, мало ли кого ещё он для охраны наймёт.
— Я это… — Дротик помялся, стоя прямо под гамаком с сурками в руке и сильно рискуя. — Ну это, в общем. Тебе принёс. Будешь? Только не пры…
Когда Фыся приземлилась, на полу лежали сурки, а сам Дротик уже был на втором этаже. Чтоб он за преступниками так бегал!
Фыся, правда, перед сном перекусила, так что пять сурков ей было не умять. Зато можно было пополнить запасы, закопанные в городе, а то нескольких индюков она уже выкопала. Радостно помахивая пакетом, Фыся прошла мимо дома, куда вчера возвращала детёныша. Во дворе тёрся какой-то мужик, чинил ставни. По запаху похоже, что папка той девочки.
Днём вернулись начальник и Щелкун, стало шумно и скандально, и Фыся спряталась в своём гамаке, чтобы не отсвечивать. Копошение людей внизу успокаивало только тогда, когда никто не орал «Фыська!!!» или «Демон!!!» и не требовал от неё непонятно чего.
А ночью в дверь поскреблись.
Фыся вышла, уже зная, кого увидит на крыльце.
— Кися! — на всю улицу обрадовалась девочка, хотя Фыся была в человеческой форме.
Так дело не пойдёт. Превратившись и загрузив мелкую на загривок, Фыся домчала до её дома. Мамки на сей раз было не видно и не слышно, небось спала. Фыся вынюхала у окна след мужика и отправилась по нему, горя праведным гневом. Она не нанималась каждую ночь работать лошадкой для этой Булочки! Мужик жил подальше, на окраине, в большом плоском доме, от которого аппетитно пахло коровником.
Фыся обернулась обратно, оставив детёныша у себя на закорках. Хвоста у мелкой всё равно не было, а за что ещё её можно держать, Фыся не представляла.
На стук дверь открыл мрачный помятый мужик, но Фыся его узнала.
— Папа! — Булочка тоже узнала.
— Это чё? — вытаращился он на своё чадо и на Фысю, которую обвёл взглядом два раза.
— Сбежала. Третий раз, — пояснила Фыся. — Твоя женщина не справляется.
— Змеюка, — ругнулся мужик и стащил ребёнка прямо через Фысину голову.
— Кися! — не согласилась Булочка, прицепляясь на мужика, как клещ.
Мужик присмотрелся.
— А ты чего, демон?
— Боец-брониана, — уточнила Фыся.
— А, точно, слышал, — мужик протёр глаз и отобрал у дочки свои волосы. — Тебя дознаватель приютил, да? Хороший он мужик.
Булочка вытащила у него из-за воротника какое-то украшение и принялась расковыривать.
— Хороший, — согласилась Фыся, гадая, когда разговор закончится. Мужик её не боялся, и уйти просто так казалось невежливо.
— Ты её уже третий раз ловишь, так ведь? Змеюка моя говорила.
Фыся кивнула. Он снова оглядел её с ног до головы, словно не веря в её существование.
— Ты это… Если надо чего… Мяса там, молока. Приходи.
А вот это уже был разговор!
— Приду! — живо пообещала Фыся. — Почём телёнка дашь?
Мужик помялся и посмотрел на свою дочь.
— Кися! — потребовала Булочка.
— За так отдам, только поиграешь с ней малясь? — с надеждой предложил мужик.
— По рукам! — поспешила согласиться Фыся.
И деньги целы, и кошки сыты!
Дождь шёл уже который день, и Фысе надо было бы об этом задуматься.
Однако вместо неё задумался кое-кто ещё.
— Что это они там роют?
Женщина средних лет стояла на крыльце. Они с мужем собирались ехать в Сирий на ярмарку, и ей пришлось ждать, пока он погрузит в машину нужные вещи. Внимание её привлекла стая собак, вертящаяся на небольшом пятачке ничейной земли за кустами.
— Чегось? — муж вынырнул из багажника.
— Говорю, собаки что-то роют там. Вон, соседские два пса и Вилкина шавка, а остальных я не знаю.
Собаки, которых держали для охраны, сидели на цепи, а вот охотничьи и пастушьи гуляли на свободе, пока хозяин не собирался в степь.
Муж подошёл к крыльцу и присмотрелся, но сквозь кусты видна была только собачья активность. Они с женой переглянулись. Несколько дней назад в одном из соседних домов нашли труп горожанина, и убийца до сих пор ходил на свободе.
— Пойду гляну, — бросил мужик.
До кустов было шагов двадцать, но уже через десять он начал различать характерный запах. Успел увидеть испачканную морду белой собаки и разбросанные по взрытой земле кости, когда от запаха стало невозможно дышать. Он закашлялся и отступил.
— Что там? — обеспокоенно крикнула жена.
— Кости какие-то тухлые! — Мужик прокашлялся и сплюнул.
— Да ты что! — Глаза женщины округлились, и она рванула к соседнему дому, где жила её подруга. — Перинка, Перинка, гляди, у нас там труп!!!
Час спустя народа вокруг зловонной ямы толклось столько, что дознаватель еле смог протиснуться. Он сам в этот город приехал год назад, получив повышение, и всё никак не мог привыкнуть, что здешние непуганые жители о том, чтобы позвонить в полицию, вспоминали в последнюю очередь. Собаки уже долизывали последнее с косточек, но вонь ещё стояла колом.
Прикрыв нос рукавом, Йоргол присмотрелся. Костей было не так чтобы много и в основном мелкие. Он уже собирался всех обрадовать, но тут в толпу ворвался кто-то новый с воплем:
— Там ещё!
— Это не человеческие кости, — сказал Йоргол, но его уже никто не слушал.
— Что? Где? — загомонила толпа и хлынула дальше по улице.
— Стойте!!! — заорал Йоргол и принялся пробиваться вперёд, чтобы затормозить эту стихию. — Затопчете всё!!!
В итоге пришлось призвать обоих новобранцев и даже Луковку, и последней укрощение толпы давалось легче всех, сказывался пастуший опыт. Дело было среди бела дня, поэтому кошку Йоргол не будил, хотя теперь начинал задумываться, а не стоило ли…
— Индюк это, — уверенно сказала Луковка, рассматривая кости. Её, казалось, и запах не смущал. — Вот, смотрите, это были ноги, а вот это крыло.
— Дротик, — ласково позвал дознаватель, стараясь не рычать, — сходил бы ты за Фысей. Есть к ней пара вопросов…
— А она того… не сожрёт меня… если я её разбужу? — поёжился паренёк.
— Передай ей, что я сам её сожру, если будет такие номера откалывать.
К сожалению, Йоргол не учёл эффекта, который произведёт явление хозяйки леса на и без того взвинченную толпу.
— Твоя работа? — грозно вопросил Йоргол, тыча пальцем в вонючие останки.
— Ой, — скисла кошка. — Протухло…
— Так это ваше карманное чудище трупы по городу закапывает⁈ — заверещала какая-то бабёнка.
— Трупы индюков! — огрызнулся Йоргол.
— Ага, рассказывайте! — встрял мрачный мужик с топором. И зачем ему топор посреди улицы? — Ещё выгораживать её будете⁈
— На какого шакала ты похоронила в городе индюков⁈ — прошипел дознаватель, прежде чем ответить мужику: — Хотите меня обвинить — пишите жалобу в столицу, приедут и проверят. И меня, и вас!
Мужик что-то пробормотал, но топор за спину спрятал. Надо за ним присмотреть.
Однако толпа не отступалась от своих кровожадных идей. От Фыси они все держались подальше, но пальцами тыкали и разумных объяснений не принимали. Йоргол уже понял, что сглупил, приведя её сюда перед всеми, но он постоянно забывал, что мало кто кроме него принимал новый закон о хозяевах леса всерьёз.
— Значит так, слушай сюда! — заорал он, перекрикивая даже самых буйных. — Официально заявляю: это трупы индюков! Находившихся у бронианы в собственности! И напоминаю, что нападение на брониану карается,
