и смотрит в сторону. — Но мне не стоит общаться с ними.
— Они знают о том, что… с тобой произошло?
— А ты не помнишь? — хмыкает, продолжая смотреть в сторону. — Укушенных выдают за мертвых.
— А… точно, — признаю подавленно. Какого это? Иметь живых родителей и не иметь возможности общаться с ними.
— Да и ты сама слышала Лиска, нам не следует особо светиться в людных местах.
— Так ты… ни с кем не хочешь поговорить? — осторожно повторяю вопрос.
— Из близких у меня… — задумывается и прищуривается. — Ты и хозяин, обычно слугам положен лишь хозяин, — усмехается печально. Отвожу взгляд и пытаюсь представить себе разговор с Джереми.
— Как думаешь, что скажут мои родные?
— Ты мне скажи, я раньше и в паре-то не был. Что обычно происходит, если одного из пары переводят в другой регион? — с некоторым раздражением дергает плечом.
— Пары обычно образуют по взаимному согласию, — задумываюсь, пытаясь припомнить похожие случаи, но вампиры просто так место жительства не меняют. — Думаю, с переездом также.
— Но наша пара особенная, — улыбается, и его взгляд смягчается.
— Если у нас нет выбора, зачем Лиск дал его нам?
— Возможно, он просто хотел досадить нам, но… я тоже думаю, что тащить тебя туда будет проблематично.
— Ты когда-нибудь видел те места? Или дом Лиска?
— Нет, для меня это тоже будет сюрпризом.
— Что же, думаю, начать с разговора с родными будет правильным, но… — первым нарушает тишину Маркус, когда мы оба погружаемся в мысли о будущем доме. — Это будет вечером, а сейчас… — жестом указывает на кровать, намекая на то, что пора спать.
— Ой, — соскакиваю на пол.
— Ты будешь спать здесь или у себя? — спрашивает спокойно, словно это совершенно нормально.
От одного взгляда на кровать захлестывают воспоминания, в которых Маркус держит меня за горло.
— Нет! — отказываю, кажется, слишком резко и отступаю назад.
— Не бойся, — отводит глаза слуга. — Раз хозяин предъявил права на меня, наказать за твои проступки меня никто не сможет, так что удерживать больше не стану.
— Значит, я… могу идти на улицу? — с сомнением смотрю на него.
— Иди куда хочешь, — выдыхает тихо, продолжая смотреть в сторону.
Уверено разворачиваюсь и касаюсь ручки двери. Я так долго следовала правилам, а теперь Маркус вдруг отпускает меня. От его отношения внутри пусто и холодно.
— Но… — останавливает его голос, и я оборачиваюсь. Пару секунд выдерживает мой взгляд, но затем снова опускает глаза. — Если ты поедешь со мной, тебе, вероятно, придется жить в моей комнате, так что… — не договаривает, но многозначительно смотрит на меня.
Если я откажусь ехать с Маркусом, вновь окажусь без пары, а значит, сближаться дальше с ним нет смысла. Он уедет и будет выполнять свои обязанности слуги, а что станет со мной? Мне снова назначат новую пару? Назначат ли? Вдруг изгонят? Каким будет мой новый партнер? Еще один уголовник, которому придется исправлять меня?
— Стоит попробовать полежать рядом немного для начала, — предлагает, глядя на меня.
— Н-немного? — отступаю, но Маркус остается неподвижен.
— Пока тебе еще есть, куда уходить, — наклоняет голову, и этот жест кажется угрожающим. Снова неосознанно отступаю и наталкиваюсь спиной на дверь.
Слуга вздыхает и закрывает глаза. На несколько секунд мы замираем. Я напряженно слежу за ним, а он ждет чего-то. Наверное, пока я наберусь смелости, но где ее взять?
— Если тебе нужен толчок, я могу его дать, — открывает глаза, и я замираю под пристальным взглядом Лиска. Пообщавшись с ним несколько минут, я уже точно распознаю его.
— С-сколько ты можешь их поддерживать? — заикаясь, спрашиваю, нашаривая ручку двери для уверенности.
— Достаточно, — отвечает спокойно, продолжая неподвижно сидеть на кровати.
— Я… я не боюсь, — решительно делаю шаг вперед. Не хочу, чтобы мной управляли. Не хочу каждый раз трястись, слыша шаги Лиска.
— Хорошо, — закрывает глаза, и способность дышать вновь возвращается. — Иди ко мне, — раскрывает серые глаза и руки в приглашающем жесте.
Сглатываю и приказываю себе перестать трястись. Я сама хозяйка своей судьбы.
Делаю шаг вперед. Маркус сидит неподвижно и лишь следит за мной взглядом. Продолжаю идти, внимательно наблюдая за ним. Внутри все еще остается тревога о том, что он может что-то выкинуть.
Когда остается всего пара шагов, он тихо вздыхает, и это короткое движение не ускользает от моих глаз. Отскакиваю, как напуганный заяц, ожидающий нападения в любую секунду.
Голова мгновенно заполняется событиями нашего первого совместного дня, когда я пыталась сбежать, а Маркус меня удержать. Зажмуриваюсь и трясу головой, пытаясь выкинуть их.
— Я повторю, — слышу движение рядом и быстро открываю глаза. Маркус поднялся и теперь стоит совсем рядом.
— Что ты..? — отступаю, пытаясь следить сразу за всем его телом, но он слишком близко, так что приходится хаотично мотать головой.
— Если тебе нужен толчок, я дам его, — делает шаг вперед, и я зеркально отступаю назад.
Смотрит на мои ноги и тихо вздыхает.
— Позволь мне… — протягивает руку, и я тут же от него закрываюсь. — Я просто хочу прикоснуться к твоей руке, — его пальцы замирают рядом с плечом, а я насторожено замираю, уперевшись попой в комод, блокирующий отступление.
Несколько секунд мы стоим, глядя друг на друга. Он ждет, пока я на что-то решусь. Я жду, пока он снова что-то выкинет.
— Ладно, извини, — отступает и идет к кровати, стягивая водолазку по дороге.
— Я… — открываю рот, чтобы как-то оправдаться, потому что внутри становится горько от собственной подозрительности.
— Не нужно, — стягивает штаны и забирается в постель. — Просто иди спать, — просит тихо и отворачивается. — Или гулять, куда ты там собиралась.
Слышу его обиду, досаду, печаль, раздражение, и от этого он кажется мне чуть более нормальным, приземленным, человечным. Делаю несколько тихих шагов и сажусь на пол рядом с кроватью.
Осталось всего два дня. Если я действительно буду делить с ним одну комнату, нам придется спать как минимум в паре метров друг от друга. У нас осталось лишь две ночи — эта и следующая. Естественно Маркус хочет сгладить мой переезд.
Нужно перестать трусить! Решительно встаю и смотрю на его обнаженные плечи, которые видны из-под одеяла. Он определенно слышит меня, но не двигается. Собираю остатки воли в кулак и осторожно сажусь на кровать рядом.
Глубоко дышу, прислушиваюсь к ощущениям, наблюдаю за реакцией, но Маркус остается неподвижен, и даже звук его дыхания становится едва различим.
Опускаю на кровать сначала одну руку, затем вторую. Продолжаю следить за реакцией, которой не следует.
Проходит пара минут, прежде
