— Почему нет, — как-то чересчур хищно улыбнулся Ричард.
Я привычно дернула плечом и направилась в бальный зал.
Танцевали мы недолго, не больше часа. Улучив момент, оба выскользнули из особняка и в той же карете направились к дому Орловых. Митька, сидевший на козлах, сцеживал зевоту в кулак.
Темнота в доме меня не пугала, впрочем, еще до того как я успела извлечь из сумки фонарик, мой спутник решил все сам. Внешне его устройство напоминало свечу, но огонек горел намного ярче. Впрочем, думаю, снаружи это было незаметно.
Искали активно, минут сорок точно, перевернули если не весь особняк, то его половину точно.
— Ехидну им в зад, — не выдержал Ричард, когда мы столкнулись в очередной раз в одной из спален. — Мы так до утра провозимся!
— Ты молчать умеешь? — я встала на колени на относительно чистом деревянном полу.
— В смысле? — не понял мой спутник.
— В прямом, — я уже расставляла на полу нужные вещи, доставая их из сумки. Под недоуменным взглядом напарника я поставила четыре свечки в форме бочонков, рядом положила на полотенце несколько ржаных хлебцов, зеркальце стеклом вниз, костяной гребень, добавила фляжку с вином и два стакана, небольшой деревянный гребень. — Молчишь, что бы ни случилось, и светишь. Сможешь?
— Ну допустим…
— Тогда закрывай рот и свети.
Да, фраза получилась грубее, чем я рассчитывала, но нервы и у меня не железные…
Закончив приготовления, я зажгла свечки, села рядом и позвала:
— Выйди, бабушка, уважь гостью, к трапезе присоединись.
Лохматое нечто, появившееся через пару секунд после 'зова', было явно не в духе.
— Ходють все, ходють… Тябе чаво, деваха, надоть? — проскрипело существо, не забыв прихватить с пола гребень.
— Бабушка, покажи рукопись и диадему, — попросила я.
Перед глазами развернулась нужная картинка, поделенная на две части. Так, значит, рукопись все же в кабинете, в потайном месте. А вот комнату с диадемой я не узнавала.
Картинка исчезла. Вместе с нечистью и предложенными подарками, включая полотенце. Обмен состоялся, и я могла выдохнуть.
Повернувшись к застывшему соляным столбом Ричарду, я довольно хмыкнула.
— Отомри.
Мужчина вздрогнул.
— Что… — хрипло начал он, откашлялся и продолжил. — Что это? Кикимора, да? А почему не домовой?
Вот же неуч на мою голову!
— Потому что домового имеет право вызвать только хозяин помещения, — объяснила я. — Тебе знакома комната с диадемой?
— Да, — кивнул Ричард. — Это кабинет супруги Орлова.
Мы разошлись в указанных направлениях. В этот раз дело спорилось, что не могло не радовать. Я очень быстро обнаружила то самое потайное место, подменила нужную мне вещь качественной подделкой и спустилась в холл. Ричард уже был на низком старте. Довольные, мы сели в карету.
Уже через десять минут я была дома.
— Всё? — недоверчиво уточнил Алекс, рассматривая свёрток в моих руках. — Теперь можно и домой?
Я кивнула.
— Собирайтесь. Пойдем порталом. По…
Меня прервал взрыв. Что и где взорвалось, я не знала, но стекла не выдержали ударной волны и рассыпались по всей комнате. Нас четверых раскидало по углам.
'Приехали…' — была первая мысль, цензурная, конечно, когда я очнулась. На руках порезы, на лице, судя по ощущениям, гематомы, нога болит. Хорошо, если вывих. Единственное утешение — сверток с несчастной рукописью подо мной.
— Народ, — не особо громко позвала я, — есть кто… Живой?
В ответ — сперва пугающее молчание, затем — кряхтение.
Больше всех пострадала, как ни странно, я. Не скажу, что считала себя везунчиком, но чтобы вот так: и порезы, и гематомы, и нога, все же вывихнутая, слава всем богам. Глашка с Ленкой отделались испугом и парой синяков на теле. Алекс разбил нос. Счастливчики…
— Что это было? — пробормотал мой напарник.
— Если б я знала, вполне возможно, взорвали особняк Орловых, — дернула я плечом. — Вовремя мы оттуда… Если так…
— Портал, — многозначительно произнесла Глашка.
Я кивнула:
— Пойди проверь.
— В смысле 'проверь'? — удивился напарник. — Разве он не должен работать в любой ситуации?
Мы с Ленкой переглянулись, и я вспомнила, как в одной из командировок пряталась в лесу неделю, так как добрые местные жители, обнаружив точку перехода и меня в непонятной одежде рядом с ней, подорвали портал и долго гнались за мной, горя желанием сжечь ведьму.
Вернулась Глашка.
— Сломан.
И почему я не удивлена… Вот чувствовала же, что ничем хорошим это задание не кончится…
В дверь замолотили, судя по звукам — кулаками. Народ мгновенно напрягся.
— Ленка, проверь. Сигнал ты знаешь, — приказала я, прислушиваясь к интуиции. Она, зараза такая, почему-то молчала. Как и перед взрывом. Сломалась? Или мне пока и правда ничего не угрожает?
В холле послышались голоса, и уже через пару секунд в гостиную ворвались Ричард и еще один мужчина, коренастый шатен.
— Портал? — с порога спросил мой бывший напарник.
— Накрылся, — качнула я головой.
Цветистые у них, в будущем, ругательства. Надо хоть парочку запомнить. Пригодятся перед братом щеголять. Скосив глаза на своих, заметила, что Алекс стал крайней помидора. Дите еще, а туда же — оперативник.
— Что и где случилось? — спросила я, кивнув на потрепанные взрывом кресла.
Гости плюхнулись каждый в свое, Ричард указал на второго мужчину.
— Витор. Мой напарник.
— Любитель эльфов и големов? — прищурилась я.
Шатен хмыкнул.
— Мамой клянусь, обычное успокоительное.
Ладно, с этим потом разберемся.
— Так что и где случилось? — повторила я вопрос.
— Особняк Орловых на воздух взлетел. У нас тоже портал накрылся, — мрачно сообщил Ричард.
Весело…
— Осталось понять, мы или вы перешли дорогу, и кому конкретно… — задумчиво пробормотала Глашка.
Мужчины переглянулись.
— Так, чтобы очень уж серьезно, мы ни с кем не конфликтовали, — ответил Витор.
— Поговаривают, в столице демоны объявились… — вспомнила я.
Ленка удивленно посмотрела на меня.
— Думаешь, тут есть связь.
— Понятия не имею, но нужно рассмотреть все возможности…
— Так, погодите, — нахмурился Ричард. — Какие демоны? О чем вы сейчас?
Совещались мы долго, полночи точно, рассматривали проблему со всех сторон, пытаясь понять, что делать и с кем нам придется столкнуться. Не знаю, как в будущем, а наши техники уже получили сигнал о сломанном портале, и 'чистильщики' готовились появиться здесь, как только 'переноску' починят. Но до этого благословенного времени оставалось как минимум три дня, и нам шестерым, оказавшимся втянутым в непонятную историю, нужно было продержаться здесь любыми силами.
Ричард с Витором остались ночевать у нас. Они напросились, я не видела причин отказывать. Моя паранойя все еще молчала, угрозы от мужчин я не чувствовала, а вместе всяко легче любую беду пережить.
Добравшись до кровати, я заснула прежде, чем успела улечься.
Разбудил меня шум, причем, похоже, шумели внизу. И кому там жить надоело?!
Кое-как собрав части разваливавшегося организма воедино, я соскребла себя с постели и, в чем была, то есть, во вчерашнем 'бальном' платье, направилась вниз. Убью. Всех убью. Одна останусь. И высплюсь наконец-то!
На первом этаже орали крестьяне. Да, именно орали. Они обступили Глашку с Ленкой, размахивали руками и наперебой пытались рассказать что-то моим помощницам.
— Тихо! — да, иногда у меня проявляется командный голос. Наследство, так сказать.
Народ замолк. На меня настороженно покосились.
— Глашка, в чем дело? — с трудом борясь с зевотой, спросила я свою якобы горничную.
— Госпожа, — поклонилась женщина, — в деревнях черти появились.
Мой прадед, Седрик Дорский, зачинатель династии Дорских, плод любви высокопоставленных людей двух разных национальностей, один из основателей академии, сейчас проживавший на одной из дальних планет Единого Галактического Союза, несколько раз в молодости посещал 'Землю обетованную'. Чипы в то время были не чета нынешним, работали с перебоями, и только радиацией в организме родственника я могу объяснить невероятную тягу к авантюрам у его потомков. Седрик воспитал пятерых сыновей от двух разных жён. Мой дед, Афанасий Дорский, названный так по настоянию второй супруги Седрика, был младшим и самым любимым ребёнком. Дух авантюры буквально пропитал его кровь. С детских Феня, как звали его родители, влипал в различные неприятности, а когда подрос, пошел по стопам отца и отправился изучать прошлое. Ивар, мой отец, третий сын Афанасия, родился между такими посещениями. Дед практически не нянчился ни с одним из сыновей, зато оторвался на внуках. Нас у родителей было шестеро: трое родных пацанов, двое — приемных, и я — чуть ли не единственная девочка в роду. Воспитывали всех нас одинаково, различий не делали, но все же, попадая к Фене, я понимала, что такое рай: дед баловал любимую внучку, вопреки настояниям родителей звал меня только Лизка и уже с восьми-десяти лет порталами уходил со мной в прошлое. В принципе, я выросла в таких путешествиях. На работу меня официально приняли в четырнадцать, неофициально же все сотрудники уже пару лет до этого знали, кто такая Елизавета Дорская.
