как они называются. Не меньше десятка зависло над нами. Учитывая, что отверстие пока было не шире полуметра, такое скопление слепило не хуже автомобильных фар.
Над дырой возникли очертания головы и плеч.
– Живы? – спросил мужской голос.
– Нет, умер, сам себя поднял и щит поставил, – огрызнулся Винсент, щурясь против света.
– Вот теперь точно вижу, что живы, – хохотнул тот, сверху, и следом за ним эхом отозвались другие голоса «живы… живы». – Еще немного подержи, сейчас дочистим.
Винсент кивнул. Легонько сжал мою руку, и я ответила таким же пожатием. Отверстие между камнями стало расширяться, теперь все это выглядело так, точно мы сидели, накрытые половинкой разбитого яйца, от которого невидимая рука отколупывала обломок за обломком. Стало видно, что развалины здания разобрали не до конца – с одной стороны по-прежнему высилась гора завала, правда, прикрытая чем-то вроде радужной пленки.
– Все, держим, отпускай.
Темный купол исчез, я непроизвольно напряглась, ожидая, что камни обрушатся на меня, но ничего не произошло. Винсет рывком выпрыгнул из отверстия. Пошатнулся, но кто-то поддержал его под локоть, уводя в сторону. У меня так лихо не получилось – тело онемело от долгой неподвижности. Сразу несколько рук подхватили меня, вытащили наверх. То ли от резкого движения, то ли от облегчения закружилась голова. Света было столько, что заслезились глаза и я застыла, пытаясь разглядеть в окружающих силуэтах Винсента. Увидеть не вышло, только услышать.
– Что с остальными?
Повисло молчание.
– Ну! – хлестнул голос Винсента, и я поежилась, хотя обращался он не ко мне.
– Один студент у целителей. Успел нырнуть под стол. Остальные, кто был в здании, в мертвецкой.
Я снова попыталась разглядеть Винсента среди одинаковых силуэтов, и снова не вышло – контуры расплывались, глаза жгло. Все, кто учился на факультете, погибли? Как же так? Не то чтобы у меня была причина скорбеть по тому же белобрысому, да и остальных я почти не знала, но все же… Я не думала об участи остальных, пока моя собственная жизнь висела на волоске, но сейчас весь ужас происшедшего дошел до сознания. Меня затрясло. Кто бы ни устроил охоту на некромантов, у него получилось. Почти получилось.
Мне на плечи накинули одеяло, повлекли прочь. Я прислушалась, почему-то казалось очень важным узнать, кто из троих выжил.
– Мертвецкая в руинах, так что они не в ней. – Голос профессора звучал так холодно, словно его вовсе не интересовали ни чужие смерти, ни разрушения. Неужели этот же человек совсем недавно обнимал меня? Тем временем он продолжал: – Госпожа ректор, уцелевшему нужно организовать охрану…
– Думаю, вы преувеличиваете. – ответил ему женский голос, тот же, каким говорила серебристая летучая мышь.
Я оглянулась, пытаясь разглядеть ректора, но вокруг оказалось слишком много людей, да и освещение по-прежнему слепило так, что слезились глаза.
– Сделайте мне личное одолжение, – таким тоном не об одолжении просят, а долги взыскивают. – И как только парень придет в себя, организуйте перевод в Каэрт, с содержанием.
Неужели ему действительно все равно, кто из троих студентов остался жив? Стоп, какое – троих? Это первокурсников было трое, кроме меня самой, а всего, сколько же он говорил… дюжина. Интересно, столько уже со мной, или я тринадцатая? Вот и не верь после этого в приметы… Я закрыла рот рукой, пытаясь удержать истерический смех, но он все равно прорвался.
– Все будет хорошо, – сказал кто-то. Лица по-прежнему расплывались, а еще кружилась голова. Меня усадили на низкий складной стул, сунули в руки горячую чашку, пахнущую медом. По счастью, никто не пытался развлечь меня разговорами, и я снова прислушалась к беседе.
– Это будет недешево, – задумчиво проговорила ректор, а я вспомнила, что университет в стране один. Так что выжившего, кто бы он ни был, отправят за границу.
– Университет не смог обеспечить безопасность студента. Это самое меньшее, что мы ему должны.
Да, выжившему нужна охрана и возможность убраться куда подальше. Всем выжившим. Тот, кто пошел на такие крайности, чтобы избавить город от некромантов, придет в ярость, узнав, что задумка не удалась. Значит, охрана нужна и Винсенту. И… мне?
Я затрясла головой. Все случившееся казалось нереальным, словно произошло не со мной. Странно, пока мы сидели под развалинами, такого чувства не было. Отходняк от адреналина? Может быть…
– Мы? – поинтересовалась ректор.
– Я не снимаю вины и с себя, – все так же холодно произнес профессор. – Это мои студенты, и я несу за них ответственность.
Вот только если он прав, и темный дар в самом деле активировал взрыв, то, скорее всего, ни один некромант бы не учуял бы подвох заблаговременно. Магия же видна не глазами, а значит, стоит ей коснуться тела, как ловушка сработает. Ловушка на крови, как сказал Винсент. Неужели инквизитор не параноик, а ведьмы действительно вовсю орудуют в городе?
– Почему девка до сих пор не в цепях? – раздалось за моей спиной.
Вот уж, воистину: вспомнишь заразу – появится сразу!
Я медленно развернулась. В ярком свете множества волшебных шаров лицо генерала-инквизитора казалось особенно угловатым. Смотреть на него снизу вверх не хотелось, и я поднялась. Одеяло сползло с плеч, ночной ветер холодом пробежал по шее.
Есть, конечно, микроскопическая вероятность, что местная инквизиция не похожа на нашу; не пытает, а вежливо вразумляет подозреваемых до тех пор, пока те, растрогавшись таким обращением, не начинают признаваться. Но проверять это я не рискну.
Если швырнуть инквизитору в лицо кружку с чаем и дать деру – успеет среагировать? За кругом света, очерченного магией, тьма стояла непроглядная, может, и не найдут.
Не найдут? Маги? На территории магического университета, откуда не удрать до утра?
Или получится отболтаться? На Винс… профессора рассчитывать нечего. Глупо ждать, что он решит всерьез сцепиться с инквизитором из-за девчонки, которую знает не больше суток.
То, что произошло в подвале, его ни к чему не обязывает, мужчины относятся к подобным вещам куда проще. Да и я сама показала себя довольно… легкомысленной, скажем мягко. А то, что было сказано… слова – они слова и есть. Чего только ни наговоришь в подобные моменты.
И потому разбираться с инквизитором мне придется самой. Я вздернула подбородок.
– За что вы хотите заковать меня, генерал-инквизитор?
– Ведьмы другого обращения не заслуживают, – ощерился он.
– Докажите, что я ведьма. Вот мой дар.
Я подняла ладонь. Только бы получилось… Над рукой собрался лиловый шарик. В сравнении с теми, что сияли вокруг, он, казалось, вовсе не излучал света. И все же получилось!
В следующий миг руку словно пробило током от пальцев до локтя. Я
