Мысли наперебой сменяли друг друга, когда я кралась к гобелену, за которым слышалась тихая возня. Что он там делает? Неужели с девушкой покончено? Я так и не успела позвать на помощь — невесело подумала я, отодвигая край гобелена и заглядывая в нишу, которую он скрывал.
Сначала я даже не поняла, что, собственно, увидела.
Даму, сидевшую на высокой тумбе, подпирал мужчина с приспущенными штанами. Они ритмично двигались навстречу друг другу: её голые ноги обхватили мужчину и встретились за его спиной. Девушка выгибала голову и тихо постанывала; в темном свете свечи я явно увидела горбинку на её носу. Это она! Та, что сидела рядом со мной на зелёном диванчике в гардеробной и заявляла, что "объездит" Димитрия.
От осознания, чем они занимаются, я молниеносно отпустила гобелен и отступила на шаг. Эта дама — явно не высоких нравственных взглядов, если отдалась кому-то в тёмной нише за гобеленом, но… Она ведь говорила, что сделает это с Димитрием.
Мужчину я не разглядела, и теперь стояла и кусала губы.
Кто он? Я ненавидела себя за это, но стоило представить, что она стонет от ласк Димитрия, как тут же просыпалось желание удавить их обоих. Наверное, я дрянная, слишком требовательная и ревнивая жена, но я не смогу спокойно жить дальше, если не узнаю, кто же этот мужчина такой.
К тому времени, как я отодвинула гобелен во второй раз, они уже сменили положение: теперь мужчина располагался сзади, обеими руками он придерживал увесистые груди своей дамы. В тусклом свете на его лице блеснуло серебро, и моё сердце остановилось, прежде, чем меня осенило: это же маска Димитрия, которую я отдала Александру!
— Дженни! — Услышала я удивленный голос супруга за спиной. — Ты ещё не в покоях?
Я повернулась к супругу и отступила от ниши. Возня за гобеленом прекратилась. Димитрий нахмурился, не понимая, почему я держу палец у губ и делаю круглые глаза.
— Пойдем! — Прошептала я, хватая супруга за руку, но он не дался, и, подойдя к гобелену, резко откинул его в сторону.
Я стояла в стороне и не видела происходящего, но крик девицы услышала отчетливо. Мужчина чертыхнулся. Лицо Димитрия выразило всю гамму чувств: от удивления до стыда. Он вернул гобелен на место.
— Александр, ты не мог отвести свою красавицу в более укромное место? — Едко спросил супруг. — Разве можно такое творить с благородной дамой посреди коридора?
— Александр! — Взвизгнула девушка. — Но как же… Маска… Я думала, что вы — граф Грейсон! Вы меня обманули!
— Я не обманывал тебя, дорогая. — С этими словами Александр вышел в коридор, полностью одетый. — Ты так рьяно на меня вешалась, столь явно намекала на близость, что я решил помочь. Говорят, женщины болеют, если им не помогать снять напряжение.
Он рассмеялся; его веселье никто не поддержал. Мне все отчетливей становилось понятно, почему Димитрий не любит брата. Сейчас не осталось и следа от его учтивости и любезности, с которыми тот обхаживал меня — лишь высокомерие.
Девушка также вышла из-за гобелена. Не побоялась и не постеснялась. Её нехитрая прическа растрепалась; платье оказалось затянутым вкривь и вкось. Но на лице виднелась такая решимость, что снисходительная улыбка Александра померкла.
— Ладно. — Мрачно вымолвила девица. — Вы тоже подойдёте. Ждите завтра письмо от папеньки.
И она гордо прошла ступенями вниз, словно это не её только что застали на месте убийства собственной репутации.
— А кто её отец? — Осторожно спросил Александр.
Димитрий усмехнулся.
— Нужно этим интересоваться до того, как тащить первую встречную девицу в ближайшее тёмное место и драть её, словно дворовую девку.
Димитрий осторожно, но твёрдо взял меня под локоток, и мы оставили растерянного Александра позади.
Покои Димитрий отыскал быстро — дверь и вправду не была заперта. Мы вошли, и супруг провернул ключ в замке.
— Держи, Джейн. — Он протянул мне пузырек, светящийся алым изнутри. — Когда я уйду, разбей его, и всю ночь будешь в безопасности. Никто не сможет войти в эту комнату.
— Куда ты уйдёшь? — Испугалась я, отходя. — Там может быть опасно! Там ведь будет Зейтун!
Димитрий горько улыбнулся. Тыльная сторона его ладони нежно коснулась моей щеки, и я судорожно выдохнула.
— Для того я и здесь. Пока он на свободе, ты никогда не будешь в безопасности. Нужно схватить его, иначе спокойной жизни нам не будет.
Схватить! Он так спокойно об этом говорит!
— Ты ведь видел салют. — Я прижалась к его ладони. — Он не сулил ничего хорошего. Я очень волнуюсь за тебя, любимый. Останься со мной этой ночью.
На лице мужа вспыхнуло сожаление. Он поцеловал мою руку.
— Не могу, прости. Этого я хотел бы больше всего на свете, но не могу. Зейтуна нужно остановить.
Я видела его глаза, полные решимости и неотступности и понимала, что его железную волю не сломить. Его пылающие глаза светились такой жаждой мести, что я предприняла последнюю попытку уговорить супруга, хотя и не надеялась на успех.
Тесёмка лифа сама скользнула в руку, и я размашистым движением потянула её в сторону, но супруг ухватил спадающее платье.
— Джейн! — Прошептал он, умоляя. — Не делай этого!
Но я не могла. Не могла отпустить его так же, как и он не мог остаться. Я не могла пожертвовать им, даже ради спасения всего мира.
Стоило коснуться его губ, и я поняла — моя взяла. Димитрий тут же схватил меня на руки, и так же вместе мы рухнули на кровать. Всего в два движения он стащил с меня громоздкое платье и сам сбросил камзол. В свете луны его голый торс выглядел, как у древней статуи, словно его самого ваяли из мрамора. Одним движение муж бросил красный пузырёк, и в несколько мгновений вдоль стен и потолка комнату заволокло пурпурным туманом.
— Я хочу на столе, — еле слышно прошептала ему. — Так, как я сегодня видела.
Димитрий исполнял моё желание всю ночь.
Глава 12. Происшествие
Утро наступило чудовищно скоро. Мы с супругом так и не успели сомкнуть глаз, но и не сожалели об этом. Я умиротворенно прилегла Димитрию на плечо; он же безо всякого выражения смотрел в окно. В его серых глазах отражалось восходящее солнце.
Я окинула взором комнату: ничего не изменилось. Все те же алые разводы от магического зелья вдоль стен. На свету они отливали золотом, словно посыпанные драгоценной пылью.
— Я обдумываю каждый свой шаг. — Внезапно заговорил Димитрий. — Но что бы я не задумал — Зейтун всегда впереди меня. Такое чувство, будто он знает меня лучше меня самого.
— В этом есть смысл. — Я приподнялась на локте. — Если он тебя учил, то должен хорошо понимать, чего от тебя можно ожидать.
— Что же. — Тихо и как-то зло ответил супруг. — Рано или поздно я его удивлю. В одном ты можешь быть права, Джейн. Он изучил ход моих мыслей — не возможностей, не силы, а именно образ моего мышления. — Димитрий замолк, лихорадочно обдумывая сказанное.
— Потому он предугадывает твои действия ещё раньше, чем ты к ним приходишь?
— Возможно. — Димитрий откинул одеяло и принялся мерить шагами комнату. — Да, он знает, как я самонадеян. Знает, что я ломаю голову, как его победить, и не принимаю ничьей помощи. В этом может скрываться моя главная ошибка. Как бы ты поступила, Дженни? Каким соображениям ты бы последовала?
— Это серьезный вопрос. — Ошеломленно ответила я. — Мне льстит, что ты так мне доверяешь и высоко оцениваешь мои способности. Дай мне время до конца этого дня, и я скажу тебе свои варианты развития событий. Вряд ли они тебе помогут… Но моё мышление незнакомо Зейтуну, и, возможно, ты почерпнёшь из моих слов что-то полезное для себя.
— Договорились. — Димитрий тепло улыбнулся и, коснувшись стены рукой, прошептал несколько слов, плеснув на нее что-то из синей бутылочки.
Защитная пелена растворилась, и на нас накатила такая удушающая волна ужаса, что меня едва не стошнило при муже. Димитрий побледнел и задержал дыхание. Я подняла руку перед собой: её так неистово трясло, что пришлось спрятать между коленями, чтобы хоть немного унять дрожь.
