— Что случилось? — Задыхаясь, спросила я супруга.
— Что-то мерзкое. — Прошептал супруг. — Эта тошнотворная атмосфера — шлейф, оставшийся от магии Зейтуна. Он крайне узнаваем.
— Ты прав. — Я поджала губы, стараясь не расплакаться от нахлынувших эмоций. — Я чувствовала его во время пожара в родительском доме. Теперь я поняла, что это было.
Я бросилась одеваться, но Димитрий поднял ладонь, приостанавливая.
— Не спеши. Кроме нас, в поместье нет живых людей.
Застыв, я с ужасом взглянула супругу в лицо.
— Как нет? А как же твой брат?
Муж покачал головой. «Я не знаю».
Оглушенные случившимся, мы собрались. Димитрий не хотел брать меня с собой, но оставлять одну счёл идеей ещё хуже. Коридоры, анфилады, все покои, куда мы только могли заглянуть — все были пусты. Неужели Зейтун забрал всех? Зачем? Куда? Туда же, куда забрал бабушку Ребекку?
Жива ли ещё она? А все эти люди, кружившиеся на балу ещё вчера вечером, наслаждающиеся жизнью, молодые, радостные…?
Бальный зал был местом, куда мне хотелось идти меньше всего, но туда держал путь Димитрий, и я последовала за супругом. Сердце колотилось в горле, и я всем нутром чувствовала, что грядет что-то плохое.
Не ошиблась.
Представшая нашим глазам картина выглядела… апокалиптично.
Они все были мертвы.
В центре зала виднелось выжженное пятно, славно ночью здесь пылал гигантский костёр. Вокруг, неподвижно, лежали люди. В своих парадных платьях и костюмах, с бокалами в руках, с застывшими улыбками на лицах… с отражением ужаса в невидящих глазах. Они лежали беспорядочно, словно их раскидали, как безжизненных кукол.
Я вцепилась в руку Димитрия, словно он мог спасти меня от увиденного. Супруг посмотрел на меня: ужас на его лице отзеркалил мой собственный.
Он ведь мог лежать здесь, среди них…
Всё происходящее казалось сном, и я мечтала, чтобы он растаял, как утренний туман… Мое желание не осуществилось. Быстрым шагом мы отправились к экипажу. Ни кучера, ни грумов — никого из наших людей не оказалось ни на конюшне, ни в ближайших жилых домах. Димитрий запахнул плащ и велел мне не выходить из экипажа. Я охотно послушалась супруга, спрятавшись за деревянной дверцей, словно она могла укрыть меня от того, что я сегодня увидела.
Димитрий сунул мне в окошко алый пузырек.
— Разбей, а я пока поищу почтовых голубей. Мне нужно уведомить короля о произошедшем.
Сквозь подернутое пурпурной дымкой стекло я увидела, как супруг идет вдоль улицы. Город уже проснулся, даже не догадываясь, преступление какого масштаба было совершено сегодня ночью в доме герцога. Я задумалась: если бы я не остановила Димитрия, стал бы он очередной жертвой Зейтуна? Лежал бы муж сейчас в бальном зале среди всех тех людей? Или же Димитрий вышел бы победителем, как и собирался?
Это напрасные мысли, но я всё равно не могла от них избавиться. Что, если супруг смог бы остановить Зейтуна и спасти гостей? Что если я, желая спасти Димитрия, обрекла на смерть всех их? Конечно, сам Димитрий скажет, что моей вины в смерти людей нет, и «в преступлении всегда виноват преступник», но мне всё равно казалось, что я косвенно виновата.
Муж вскоре вернулся. Он не стал убирать пелену защиты, лишь жестами показал, что будет вести карету сам, после чего взобрался на козлы. Мы поспешно тронулись в путь, стараясь обогнать тучи и не попасть под ливень, который мог рухнуть на нас с секунды на секунду.
Ближе к середине дня дождь все-таки нас настиг, и Димитрий, остановив карету под сенью каштанов, забрался ко мне внутрь экипажа. К этому времени алая дымка почти исчезла.
— Эта дорога сама по себе сущее наказание, — невесело поведал супруг. — А сейчас её размоет ещё больше. Не знаю, как долго мы будем добираться домой.
— Может, попросимся к кому-то на ночлег? — Робко предложила я.
Димитрий отрицательно мотнул головой.
— Не стоит. Мы нигде не сможем чувствовать себя в безопасности. Я и сейчас рискнул, остановившись. Я растерян и совершенно не понимаю, каков следующий шаг Зейтуна, и действуем ли мы сейчас согласно его плану, или же успешно его избежали.
— Судя по тому, что мы живы и не повторили судьбу гостей герцога — избежали. — Я озвучила обстоятельства нашего спасения, но радости в моем голосе от этого не прибавилось.
Димитрий прикусил губу и посмотрел на меня. Его рука коснулась моей щеки, спустилась к шее. Он придвинулся ближе и обнял меня, и в его движениях мне виделась непонятная робость.
— Я думал. Думал, что было бы, если бы я все-таки ушёл прошлой ночью. И, как бы я не был уверен в своих силах, одно понимаю точно — я не смог бы одолеть Зейтуна. В этот раз точно нет. Выжженная воронка среди зала говорит о проводимом ритуале, а раз так, значит, Зейтун подготовился гораздо более обстоятельно, чем я.
Он снова отодвинулся и прожег меня взглядом.
— Если бы не ты… Я уже был бы мертв. Меня спасла твоя любовь, Джейн.
Несколько минут мы молча просидели рядом, держась за руки и думая каждый о своём — два растерянных человека, чудом избежавших гибели и так до конца этого и не осознавших. Дождь, стучавший по крыше экипажа, стал ослабевать, и Димитрий, мазнув губами по моей щеке, вернулся на место возницы. Наша карета продолжила путь.
Вопреки опасениям супруга, мы прибыли домой без происшествий. Ночь уже давно объяла Альвион своими холодными руками, и мы поспешили спрятаться за стенами замка. Димитрий отдал мне свой камзол и повел мощеными дорожками, но я всё равно то и дело умудрялась угодить туфлями в грязь. Заморосил мелкий, но противный дождь, и Димитрий промок за какое-то мгновение. Мы оба вздохнули с облегчением, когда за нами закрылась входная дверь.
Несколько разбуженных слуг уже были здесь. Кто-то снял с меня промокший камзол Димитрия и дал мягкий плед, в который я с удовольствием завернулась.
— Приготовьте ванну для госпожи графини. — Коротко бросил супруг.
— А ты куда? — Я не смогла не задать этот вопрос.
— Проверю защиту. — Ответил Димитрий, целуя меня в лоб. — И спать.
Меня сразу же отвели в ванную; прямого приказа Димитрия не мог ослушаться никто. В этой ванной комнате я никогда не была — она оказалась гораздо просторней той, которую я пользовала. Служанки торопливо растапливали камины в окружающих комнатах и носили горячую воду. Ванная уже была полной, когда отворилась дверь и вошла Джослин. Казалось, она и не спала вовсе — волосы сложены в простую, но аккуратную прическу; платье идеально отглажено.
— Джейн, что случилось? — Тревожно прошептала Джослин. — Почему вы столь рано вернулись? Да и ещё среди ночи?
— Это будет длинный рассказ, — хмуро ответила ей. — Я хочу забраться в воду.
Джослин отвернулась и присела на стул, который до этого услужливо принесла одна из девушек, а я вытянулась в горячей воде, каждой клеточкой ощущая, как исчезает напряжение, которое держало меня в кулаке с самого утра.
Я не хотела вдаваться в подробности, но по-другому не получилось. Рассказ сам сложился из, казалось бы, отрывистых фраз, что я говорила наставнице. Бал, фейерверк, нарядные гости… мертвые гости. Запнувшись, я не могла продолжить говорить о них, потому, что тут же перед глазами возникала картина, которую я не забуду до конца жизни. Джосси не торопила. Она понимала. Всегда меня понимала.
Немного поколебавшись, я также рассказала, как обманула горбоносую даму, поменяв маски Димитрия и Александра, и к чему это привело. Судя по голосу, наставница лукаво улыбнулась.
— Ты, Джейн, просто дьяволица в юбке. Нужно уметь так испоганить реноме благородной дамы.
— Нет, — я опустилась ещё на несколько сантиметров под воду. — Она сама его испоганила. Не был бы это Александр — был бы кто-то другой. Ничто не смогло бы остановить женщину, которая твердо решила себя скомпрометировать.
— Возможно, ты права. — Задумчиво ответила Джослин. — Но, если ты верно мне её описала, то Александру придется несладко. Судя по описанию, он обесчестил наследницу соседнего герцогства.
