вернуть угощение. Мы долго сражались, перекладывая фрукты из пакета в сумку и обратно, и в результате сошлись на ничьей. То есть два яблока и два персика в моей сумке все-таки оказались, а вот от пучка укропа мне удалось отвертеться.
Я быстро сбежала по ступенькам, выскочила на улицу и захлопнула подъездную дверь. Ничего себе честность с симпатией! К такой откровенности я, пожалуй, не готова. Это надо же, значит, по сравнению с Демьеном, я замухрышка и непонятно как он вообще на меня внимание обратил. Я вздохнула еще и потому, что твердо знала: фрукты, которые мне силой вручают старушки – это явно плохая примета. Я еще хорошо помню прошлое яблоко, а тут этой красоты аж четыре штуки.
Примета не подвела. Стоило мне на пару шагов отойти от подъезда, как я столкнулась с соседом Толиком. Тот посмотрел на меня ошарашенно-влюбленно, а потом заявил:
– Какая же ты красивая стала! А я тебя во-от такой помню.
Я опасливо покосилась на его руки. Неужели тоже начнет чем-нибудь одаривать? Впрочем, в руках соседа была только бутылка пива. Он посмотрел на нее с сомнением, а потом спрятал за спину. Понятно, значит невелика симпатия, иначе отдал бы, не задумываясь. А может, дело в том, что бутылка всего одна, и, как бы я ни нравилась Толику, пиво ему все же нравится больше.
– А что, пойдем ко мне, вот прямо сейчас. Людка моя на работе, так что никто не помешает, уж согрешим так согрешим. Я, знаешь ли, давно не против.
Ох ты ж, черт! Я припустила со всех ног, добежала до угла и оглянулась. К счастью, Толик не стал меня преследовать. Все-таки даже при всей моей наколдованной привлекательности конкуренции с бутылкой пива я явно не выдерживаю.
До работы я добиралась долго. Каждый встречный-поперечный так и норовил объясниться мне в любви, рассказать какую-нибудь жуткую правду о себе и по возможности втюхать какой-нибудь подарок. Один длинный волосатый парень, который на беду вышел из дому с пустыми руками, ненадолго задумался, а потом схватил дворовую кошку, что степенно завтракала у помойки, и попытался мне ее всучить в качестве бесценного дара.
К счастью, кошка разделяла мое мнение о том, что не все на этой помойке годится для подарков. Хорошенько расцарапав парню руки, она вырвалась и убежала.
В дверь магазина я просто влетела и плотно захлопнула ее за собой. Если и дальше так пойдет, рискую до теть Лены не добраться живой. Может, закрыться в подсобке и просидеть там весь день? А уж к вечеру идти на допрос.
Но этому плану не суждено было сбыться. Как раз из подсобки вышла Лизавета, посмотрела на меня ласково.
– Хорошая все-таки ты девочка, Саша. Дурочка, конечно, безотказная, но ты ж понимаешь, мне оно и выгодно. Даже жалко тебя.
– Это… почему жалко? – запинаясь, проговорила я, готовясь выслушать какую-нибудь чудовищную правду.
– Да я ж тебя обманываю постоянно. Премии, что выписываю, сама забираю, да и вообще не доплачиваю. Только за пропавшие товары вычитаю. А я ж эти товары сама забираю, ну не покупать же, если такая дуреха наивная под боком.
– Понятно, – протянула я.
– А теперь вот собираюсь на тебя крупную недостачу повесить.
– Это еще зачем? – выдавила из себя я.
– Ну как же зачем, думаешь, мне деньги не нужны? Нужны. А у тебя вон какой кавалер богатый, уж как-нибудь потянешь.
Вот это дела! – вздохнула я про себя. И почему-то подумала: Лизавета, по крайней мере, точно не будет ничем одаривать. Скорее попытается что-нибудь отобрать.
И ошиблась. Лизавета вдруг просияла, подошла к полке и протянула мне кусок мыла, самого дешевого.
– Вот, возьми. После этой недостачи на всякие дорогие гели с отдушками у тебя уже вряд ли денег хватит. А так первое время перебьешься, дешево и сердито.
– Спасибо, – хмыкнула я. Вот же добрая душа, позаботилась.
А Лизавета нырнула в подсобку и через несколько минут вышла оттуда с сияющей физиономией и мотком веревки в руках.
– Вот, и это забери. Бракованная она, все равно списывать придется.
Я настолько офонарела, что машинально взяла моток из ее рук и сунула в сумку. Интересно, она хоть понимает, что подарила? Или просто наугад выбрала самое ненужное.
– А знаете что, я увольняюсь. Вот прямо сейчас. А еще трудовую инспекцию на вас натравлю. И налоговую. И вообще всех. А у моего жениха, да-да, у того самого, богатого, такие связи, что, если вы мне хоть копеечку недостачи повесите, он ваш магазин разорит. Понятно?
Лизавета счастливо заулыбалась.
– Ох, какая же ты все-таки чудесная девочка. Сейчас мне еще больше нравишься. Если у тебя жених такой влиятельный, надо с тобой дружить. Я с влиятельными людьми не ссорюсь, не дура же все-таки.
Она скользнула взглядом по полкам, схватила первый попавшийся баллончик и сказала:
– Дезодорант, сама таким пользуюсь.
Баллончик я этот знала хорошо. Освежитель воздуха, один из тех, с которых и началась печальная история с Заразой Бегемотовной. Неужели и правда Лизавета его в качестве дезодоранта использует? Впрочем, что это я, конечно правда. Она бы и захотела соврать, да не смогла.
От очередного подарка я отказалась и быстро выскочила из магазина, чтобы тут же юркнуть в соседнюю дверь. Надо добраться до тети Лены, пока страстные поклонники не разорвали меня на части и не прибили такой правдой, от которой мне дурно станет.
И конечно же сразу столкнулась с Маринкой. И внутренне сжалась. Правда, которая лилась на меня щедрым потоком, радости не приносила. И если от баб Веры и Лизаветы правда была обидная, но не смертельная, в конце концов, какое мне до них дело. То услышать нечто подобное от Маринки… Ох, это уж точно разобьет мне сердце. Но, кажется, выбора нет, поэтому я тяжело вздохнула и страдальчески проговорила:
– Привет.
– Ой, какая ты сегодня хорошенькая, – заулыбалась Маринка. – Нет, ты всегда хорошенькая, но сегодня какая-то особенная, и глаза сияют. Наверное, у вас с Демьеном все прекрасно.
– Да уж, неплохо, – выдавила из себя я, искренне радуясь, что на меня заклинание правды не распространилось.
– Ты себе не представляешь, как я этому рада. И зря ты в нем сомневаешься. Не мог он не влюбиться. Ты красавица и умница, а главное, человек хороший. Я же тебя лучше всех знаю, ты у меня любимая подруга.
Я чуть не расплакалась и крепко обняла Маринку.
– Я тоже. Ты самая-самая лучшая подруга во всем мире!
– Еще бы, – рассмеялась Маринка.
В кабинет теть Лены я буквально влетела на крыльях. Это же надо было среди огромного количества жителей нашего городка найти такую приятельницу. Я и раньше была за нее горой, а уж теперь! Вот пусть только этот ведьмин внук попробует ее обидеть, я его таким заклятьем шарахну! Впрочем, лучше бы не обижал.
– Теть Лена, здравствуйте, – робко проговорила я, входя в кабинет.
– А, Сашенька. Ну заходи, – начала она недовольно.
Ничего себе как она на меня злится, раз уж даже с заклинанием симпатии такие рожи корчит! Приди я не заколдованная, боюсь, степлером тут дело бы не ограничилось.
– А я поговорить с вами хочу.
– Если про мужа, кобеля этого, то даже не начинай. Вернулась я к нему. Мужик-то он неплохой, глаза добрые и человек хороший. А что пузико, то ерунда. Мы с ним сегодня идем в бассейн записываться. А что, отличное место, и выйти можно, и в купальнике покрасоваться. Да и для здоровья полезно.
– Это хорошо, я за вас рада. Да только я про другое хочу проговорить.
– Это про что?
– Да про Игната вашего.
– Что, и он какой-то подруге глянулся? – хмыкнула она. – Этого забирайте, зачем он мне нужен при таком-то муже.
– Нет, не понравился. Чему там нравиться на самом деле, мужик как мужик. Таких полно кругом.
– Это точно, – согласилась тетя Лена.
– Я вот хотела спросить: а как вы с ним познакомились?
– Да подружка нас познакомила. Очень приятная женщина.
– То есть это какая-то новая знакомая?
– Ну да. Она совсем недавно в наш город приехала. Пришла в магазин и сразу ко мне. На работу хотела устроиться, но потом передумала. Мы разговорились, кофе в кафе выпили. Такая, знаешь ли, душевная беседа получилась. Я сама не заметила, как всю свою жизнь ей рассказала.
– Ух ты, – восхитилась я. – Это, наверное, долгий разговор был.
– Да не очень. Не такая уж у меня интересная жизнь, – тетя Лена заметно взгрустнула.
– А с Игнатом, с Игнатом она как познакомила вас? – я поторопилась повернуть разговор в нужное мне русло.
– Ну, тут такое дело… – замялась она. – Я в молодости глупая была, и Лёньку своего приворожила. Ну не сама, конечно, к ведьме пошла. Потом еще не раз ходила, чтобы назад все вернула, потому что грустный он стал какой-то. Раньше и песни пел, и истории смешные рассказывал, и в походы ходил. Такой был – душа компании. А потом только смотрит на меня влюбленными глазами и вздыхает. Смотреть больно.
– Ну и что же?
– Ангелина вздорная тетка была. Хоть о покойных нельзя плохо, но и хорошего не скажу. Сказала: «Теперь вы друг к другу на всю жизнь прилеплены, такой вот приворот. Ты ж сама этого хотела». А я совсем не так хотела.
– И что дальше? – поторопила я ее.
– Ну в общем, эта моя подружка историю мою выслушала и говорит: «Ерунда. Я твоему горю помогу. Запросто своего увальня бросишь и тут же нового кавалера найдешь. Да такого, что глаз не оторвать».
Вот так и сделала. Меня и правда отпустило,
