- Вы и дед учили меня быть сильным, - пожал плечами Роан, - смерть часть жизни. Увы.
Россо внимательно смотрел на молодого мужчину, будто силился прочесть его мысли. Равнодушие и холодность отлично удавались Роану. Беспокойство давнего друга было понятным, а потому он с равнодушием обронил:
- Я не сорвусь.
- Ты знаешь, что всегда можешь прийти сюда за помощью, - глядя Роану в глаза, произнёс Кайдар.
Роан кивнул. Оба мага понимали, что граф Шантарро не из тех, кто придёт скулить о своей боли и просить его пожалеть. Но для обоих эти слова были важны.
- Я хотел поговорить о тебе и Граффри, - без улыбки произнёс Россо, - не заедайся с ним, сколько раз уже тебя просили.
Роан презрительно фыркнул и отвернулся. Сколько раз его уже приводили в этот кабинет и каждый раз отчитывали. Всегда без злобы и для блага самого Роана, но сейчас слова друга семьи немного раздражали.
- Он идиот, - пожал плечами Роан, - должен же ему кто-то это сказать. А внук его - бездарь.
Старейшина со злостью ударил ладонью по столу. Запрыгала по полированному дереву чернильница, рассыпались с шуршанием перья. Чернила синей капелью обрушились на паркет.
- Ваша детская вражда с Айросом должна остаться в прошлом!
- При чём тут наша вражда? - вскинулся Шантарро, - Он в детстве был придурком, а сейчас ещё и проблемы от него у всех.
- Только для окружающих все твои нападки на старика Граффри-старшего - это попытка мести за выходки его внука в детстве.
- Бред!
- Бред, - согласился Россо, - но он не в твою пользу.
Роан понимал правильность этих слов, но ничего поделать с собой не мог. Друзей граф Шантарро заводил с большим трудом, а вот врагов наживал с завидной лёгкостью. И если Айроса он просто презирал, как неуча и тупицу, то его деда терпеть не мог за подлость. Этот мерзкий старик испортил Роану не один день в далёком детстве и сейчас продолжал пакостить в разной степени, при любой возможности. О причинах вражды рода Шантарро и Граффри шептались за спинами Вааля и Роана, но с годами забыли давний скандал. А Граффри всё никак не отпускало.
- Тебе пора повзрослеть и остепениться, - другим, более беззаботным тоном произнёс Кейдар.
Началось. Эти беседы вёл дед, теперь Россо занял его место.
- Ты теперь последний отпрыск известного рода, - с нажимом произнёс Россо, - у тебя подходящий возраст. Пора подумать о семье и продолжении своей силы в детях.
Роан ждал этого разговора, только не думал, что Кайдар Россо заведёт его так неожиданно. Дед тоже ковырял Роана по поводу того, что пора создать семью и угомониться, но молодой маг не считал себя готовым обзаводиться женой и тем более детьми. Да и положение Роана в обществе Гриммо было таковым, что не каждая девица была готова становиться его женой.
- Я думаю, - буркнул Роан, - пока кандидаток не много. Да и не до этого мне сейчас...
Россо вздохнул, откидываясь на спинку кресла. В кабинете повисла тишина. Каждый думал о своем.
- Роан, тратить свою жизнь на месть - не самое хорошее решение, - прошептал Россо, покачав головой, - твой дед.
- Умер страшной смертью, при невыясненных обстоятельствах, - зло прошипел Роан, - вы предлагаете забыть об этом и начать задирать юбки девкам в поисках подходящей жены?
Захотелось вскочить и перевернуть кресло. Наорать на собеседника, разгромить кабинет. Все эти разговоры бесили жутко. Внутри молчаливого и хмурого мужчины бушевали бури и грозы, кровоточили тысячи ран, душа вопила от боли. Но Роан сдержанно произнёс:
- Простите.
Россо слегка обалдевший от слов Шантарро, вздохнул. Покачал головой.
- Тебе нужно научиться жить с этой болью, - произнёс Россо, - я потерял друга. И пускай это не одно и то же, но я понимаю тебя. Но жизнь вокруг не остановилась. Не прекратилась. Ты должен идти дальше и постараться не делать глупостей.
- Я стараюсь.
- Старайся лучше, пожалуйста. Может выйти так, что в другой раз я не смогу выручить.
Роан кивнул и поднялся на ноги. Он уважал Кейдара Россо, но влиять на свою жизнь не позволял даже ему. Кирпичи в стене зашуршали, выстроились в идеально ровную арку, выпуская гостя кабинета в галерею с видом на площадь. Роан попрощался и вышел, чтобы тут же со злостью пнуть ни в чём не повинную колонну.
Он уже давно не был ребёнком, но его продолжали тыкать носом в ошибки и пытались руководить. Жизнь в Гриммо, с её невыносимыми правилами и законами, тоже злила, но деваться было некуда. Рано или поздно нужно было найти себе ту, которая станет матерью его детей. Найти её предстояло среди немногочисленных претенденток, руководствуясь здравым смыслом и холодным расчётом. Браки в Гриммо не заключались по любви. И это отчего-то злило ещё больше. так как это было вызвано не прихотью верховных, а законами выживания.
Роан присел на подоконник арочного окна в галерее, нужно было идти к Лио. Отыскать того в архивах, возможно, спасти от неминуемой смерти под завалами шкафов и папок, которые целитель, без сомнений, устроит по причине собственной неуклюжести. Но идти никуда не хотелось. Ничего не хотелось. Разговор про деда, утренний просмотр воспоминаний Майри, всё это разбередило и без того болезненную рану.
Роан даже не замечал, насколько был близок с дедом. Теперь же тоска всё чаще накатывала, особенно сильно она вгрызалась в душу ночью, выворачивала наизнанку всё нутро, заставляя задыхаться от чувства собственного бессилия. Роан рос без матери. Он тосковал, грустил, обижался на жестокий мир и его глупые законы. Он плохо помнил те дни и ту боль, которая плескалась тогда в детской душе. Ему не хватало мамы, но он её и не знал.
Отец? Он роану был чужим. Да и мал был Роан, чтобы хорошо помнить отца. Тот сторонился сына, а может, просто... боялся. Отца граф Шантарро тоже едва ли мог вспомнить. А как тосковать по тому, чье лицо даже смутным пятном не всплывает в памяти?
Сейчас же было по-настоящему больно. Будто в груди на месте, где билось сердце, появилась пустота. Сейчас осознание потери и собственного беспросветного одиночества угнетало сильнее обычного. Он и не думал, что будет так тосковать. Он редко навещал деда, редко писал. Даже вспоминал о нём не очень часто. А сейчас только и мог думать о днях, проведённых в молчаливой компании единственного, кто его по-настоящему понимал. Принимал. Больно терять близких. Невыносимо потерять того, кто во всём мире единственный мог понять твою душу, твои страхи. Просто молча выслушать и не судить.
Говорили, станет легче. Обещали, что боль отпустит и притупится, но на деле с каждым новым днем горечь всё больше заполняла душу. Тоска вгрызалась в горло, оставалось только выдохнуть через сжатые зубы и прислониться лбом к стене. Только вот страдать долго не вышло.
- Что за.
Роан даже глаза протёр, пытаясь стряхнуть наваждение. На площадь выскочила троица элементалей и Милиса, ведущая за руку. Майри! Вся честная компания смеялась, весело жестикулировала. Майри обмахивалась ладонью от жары и, судя по тяжёлому дыханию, от бега её щёки раскраснелись, а в глазах появился азартный блеск.
Тут же возле мага материализовался Науро весь такой полупрозрачный, поникший и виноватый.
- Что происходит?
Науро, молча, протянул хозяину смятый лист бумаги. Роан пробежал взглядом по записке, нахмурился. О том, что в Гриммо можно проникнуть тайком, - он знал. Только долго скрываться в этом мире нелегалу было сложно. Всё же стоило стереть память этой троице, как Роан и хотел. А потом передумал и просто отвёл глаза, в надежде, что актёры забудут девочку по имени Майри и продолжат колесить по своему миру уже втроём. А они, гляди, притащились за ней в Гриммо!
Роан снова глянул в окно. Майри болтала с элементалями. Улыбалась. Шутила. Подлая девчонка! Он же обещал ей защиту, поддержку, а она! Хотя она всё же оказалась ещё и дурой, раз собралась бежать! Куда? С кем? Гнев чёрной гадюкой скручивался в душе и мешал здраво мыслить. В сознании билась только одна мысль - Майри предаёт его в эту секунду. За спиной пытается бежать... врёт. Притворяется... всегда притворялась.
