и я все время держу руку на талии К'тара. У него длинный трепещущий хвост, но хвататься за него кажется странным, поэтому я выбираю вместо него набедренную повязку из листьев. Конечно, я боюсь, что он рванется вперед, и я случайно сорву повязку.
Ну, ладно, на самом деле я этого не боюсь. Мне больше интересно, что произойдет, если это случится, и мне стыдно за мысли, проносящиеся в голове. Похоже, вша превратила меня в абсолютно бешеную возбужденную девушку, потому что я уже думаю о сегодняшнем вечере и том, прикоснется ли он ко мне снова.
Пухленькая маленькая безволосая птичка сопровождает нас, сидя на плече К'тара и чирикая ему на ухо. По большей части он игнорирует это, иногда срывая с листа большого жука и передавая его маленькому другу. Думаю, это мило. Наверное, мне нравятся парни, питающие слабость к животным.
По мере того, как мы углубляемся в джунгли, К'тар указывает на предметы вокруг и что-то говорит. Мне требуется мгновение, чтобы понять — он пытается научить меня их языку. Я изо всех сил стараюсь повторять за ним, но признаю, ученица из меня ужасная. Я продолжаю отвлекаться. Не только из-за нашего окружения или толстой птицеподобной штуковины, которая сидит у него на плече, но и из-за движений его тела, когда он шагает чуть впереди.
Это странно, что меня возбуждает парень с четырьмя руками и маскирующей кожей? Чувствую, что должна винить свою вшу, но это не повлияет на мысли, не так ли? Потому что я продолжаю думать о нем с ребенком и о том, как он улыбался, когда над ним смеялись. О том, как он рассеянно ухаживает за птицей у себя на плече и осторожно поднимает меня на руки, когда местность становится каменистой и моим босым ногам становится больно. Он вдумчивый и добрый. Не знаю, волнует ли это вшу, но я нахожу это довольно сексуальным.
Он наклоняет голову, и на мгновение мне кажется, что слышит мои мысли. Существо-птица у него на плече, чье имя я действительно не могу выговорить, щебечет, и он протягивает руку и прикладывает палец к морде существа, оно замолкает.
Я тоже замолкаю в ожидании.
К'тар снимает птицу с плеча и пересаживает на мое. Маленькие коготки впиваются в мою кожу, и я вздрагиваю, но с любопытством смотрю на него. Он снова прикладывает палец к губам, а затем подтягивает меня к ближайшему дереву. Когда он доволен тем, где я, то бросает свою корзину, вытаскивает нож, который выглядит так, словно сделан из кремня, и ухмыляется. Это единственное предупреждение, которое я получаю, прежде чем он перекрашивается в тот же цвет, что и темные узоры листьев на земле, и в следующий момент его набедренная повязка падает. Он уходит, обнаженный, и мои глаза идут кругом от попытки проследить за ним. Все, что я могу разглядеть — это испещренную тенями задницу и изгиб рук, прежде чем он исчезает в зелени.
Я… полагаю, он охотится? Я поднимаю его сброшенную набедренную повязку и корзину, которую он оставил. Кки тыкается в щеку, словно выпрашивая угощение, и я жалею, что у меня нет ничего, что можно ему дать. Вместо этого я чешу его по голове, и он закрывает глаза, явно наслаждаясь прикосновением.
Отвлекшись, я подпрыгиваю, когда кусты на небольшом расстоянии от меня дико шуршат. Кки издает встревоженный пронзительный крик удивления, хлопает крыльями и шипит мне в ухо. Я снова вскрикиваю, когда когти существа впиваются в мою кожу, и он забирается мне на голову, зарываясь в волосы, пытаясь найти опору. Несмотря на то, что у него есть крылья, он, похоже, не силен в полетах, предпочитая ходить по мне. Здорово. Хотя я хорошо разбираюсь в птицах. Я знаю, что если успокоюсь, он тоже успокоится, поэтому я изо всех сил стараюсь не шевелиться и надеюсь, что существо, ломящееся сквозь кусты на небольшом расстоянии, не окажется хищником.
— Л’рен, — произносит голос рядом, и я снова подпрыгиваю.
На этот раз Кки воркует и порхает обратно на плечо К'тара, которое только сейчас приобретает обычный голубой оттенок. Он стоит слева от меня, медленно возвращая свой обычный цвет, и пока он это делает, я могу разглядеть каждый подрагивающий мускул.
— Ты напугал меня, — говорю я ему, затаив дыхание.
Я не могу не смотреть вниз, так как он без набедренной повязки, и я чувствую себя немного смелее после того, что произошло между нами прошлой ночью. Или, может быть, я просто решила уступить своей внутренней шлюхе. Что бы это ни было, я пялюсь. Сильно.
Он определенно безволосый. И он определенно оснащен так же, как человеческие мужчины, в плане, у него есть пенис и яйца. Но на этом сходство заканчивается, потому что у него снаряжение намного больше, чем, я почти уверена, у любого мужчины-человека. Оно длинное и толстое и упирается ему в бедро. Его мошонка полна и имеет более темный оттенок синего, чем остальная кожа, и у него странный выступ прямо над членом, который заставляет задуматься, не мерещится ли мне. Он выглядит точно так же, как… ну, просто как особый отросток на моем любимом вибраторе.
Это объясняет, почему все остальные девушки так чертовски счастливы и улыбаются, оказавшись здесь. Никто не жалуется на резонанс, потому что они получают удовольствие от золотого стандарта в члене.
Ой, я уставилась. Черт.
Я поднимаю взгляд и ослепительно улыбаюсь, впервые замечая, что он тяжело дышит и покрыт легкой испариной, от которой блестят мышцы, а в одной руке он держит довольно большую ящерицу… что-то вроде нее. С пореза на брюхе твари на листья капает кровь, и я понимаю, что К'тар тоже забрызган кровью.
— Эм… ты убил его? — спрашиваю я, затаив дыхание. — Это глупый вопрос, не так ли? Конечно, он мертв.
Я отвлечена, моя вша пульсирует так сильно, что кажется, она вот-вот отбьет чечетку у меня в груди.
Он просто смотрит на меня, в его глазах тепло, и я чувствую, как мою кожу покалывает от осознания. Я не могу удержаться, чтобы не посмотреть вниз и… Да. Он твердый. И увеличился. И, Господи, я не могу не обратить на это внимания. Невозможно обойти тот факт, что он огромный. Конечно, он такой. Этот парень в два раза больше меня, но обязательно ли ему быть в два раза больше везде? Я тяжело сглатываю, чувствуя, что краснею.
Кки пронзительно кричит и стучит клювом по щеке К'тара.
Чары разрушены. Ну, вроде того. Я крепко
