И в голове всплыло имя проверяющего.
— Элиза Преока, — представилась я, — а не вашего ли отца зовут Рехольд?
— Что, испугалась, цветочница? А теперь скажи своим культяпкам отпустить меня.
От такого нелепого то ли оскорбления, то ли хамства я изумилась, а мальчишка покраснел, но надул щёки и упрямо посмотрел в глаза.
— Вполне достойная профессия пробормотала я, — не оценив пассажа.
Малец неразборчиво что-то пробурчал.
Я немного помолчала, но не удержавшись добавила:
— Маркус, не мне учить вас этикету, но «эй» и «ты» от незнакомцев не способствую желанию им помогать.
— Вы прям как моя училка Жаклин.
— Маркус, хочу поделиться с вами маленьким жизненным наблюдением. Если вы находитесь в невыгодном положении, или нуждаетесь в помощи, не сто́ит говорить гадости тому, кто сможет вам помочь.
Мальчишка ещё больше надулся.
— Мой отец очень богат, он приближённый короля. После такого закроет вашу лавочку и вышлет из королевства.
Опять в интонациях мальчики прорезались нахальство и злость.
— После того как вы пытались проникнуть в мой дом?
— Что? — растерялся мальчишка и посмотрел на меня чернющими глазами с длиннющими слипшимися ресницами. Просто будущая гроза всех девчонок.
— То! Сейчас я вызову стражу и скажу, что мой дом поймал вора.
— Это неправда! — завопил подросток, — Тебе не поверят! Я сын графа!
— Но слухи пойдут! — жёстко припечатала я. — И люди это будут помнить долго! И каждый будет задаваться вопросом, зачем сын графа пытался что-то украсть у цветочницы.
Мальчишка беспомощно заморгал.
— Но…
Я демонстративно сдвинула рекламную доску так, чтобы пойманный моим домом не был виден со стороны сквера, где всегда было много туристов.
— Ты! Ты! Что ты делаешь?
— Вы, Маркус.
— Да пошла ты!
Я и пошла опять внутрь, на середину лестницы.
Ох и получу я много проблем от него. Но если не воспитывают родные, то воспитанием занимаются чужие.
Нахалёнок молчал долго, хлюпал носом, рычал. Скорее всего, пытался вырваться.
— Элиза, — позвал он меня, лора Приока! Простите, — почти прошептал он.
Я вышла. Не то чтобы сильно быстро, но и заставлять ждать не стала.
— За что, Маркус, вы просите у меня прощение?
Мальчишка удивлённо уставился на меня. Его глаза так и кричали: ты ещё и поговорить хочешь?
— Так за что?
— Помоги… помогите мне освободиться, — тут же поправился он, — я снизошёл до такой, как т… вы и извинился. Этого мало?
Папины гены во всей красе.
— За что вы извинились? — настаивала я.
Маркус сцепил зубы.
— За то, что я пришёл к вам.
— Неправильный ответ.
— Я пить хочу! От жары мне будет плохо! И вы в этом будете виноваты!
Ах, эти прекрасные наивные манипуляторы!
— Вам, Маркус, повезло, что солнце спряталось за крышу, а стены моего дома щедро делятся тенью. Так что вряд ли.
После этих слов я шагнула в комнату и вышла уже с бутылкой воды. Протянула ему.
Он резко мотнул головой и посмотрел в сторону. Эдакий сидящий в неволе орёл молодой.
Пришлось поставить рядом и опять зайти в дом. Ситуация стала порядком утомлять. Я постояла на лестнице и зашла внутрь. Привычно зазвенели колокольчики, зашелестели стеклянные бусинки дверной занавеси.
На улице послышался какой-то грохот треск гравия, словно у двери ссыпали целую кучу и звон стекла. Когда я выскочила. Одно из окон витрины осыпалось крошкой. Мальчишки не было.
Правая рука безжизненно повисла вдоль стены, из глубокой раны слезой стекала смола, вторая эмоционально жестикулировала.
«Мёртвая» рука явно переигрывала.
Я тяжело вздохнула и пошла за аптечкой.
Что ж за денёк такой?
Пока я забинтовывала руку, на балкончик соседнего дома с лейкой вышла пухленькая соседка в бледно-розовом сарафане.
— Элиза, — закричала она, высунувшись по пояс с балкона, — если что, я подтвержу, что малец пытался проникнуть в дом. Ты была права, я видела это своими глазами, но я решила, что ты справляешься. Однако кристалл связи держала под рукой, чтобы стражу вызвать.
— Спасибо, лора Вишка, надеюсь, до этого дело не дойдёт.
— Нехорошая у него физия, — покачала она головой, поправляя чепец, — и на язык остер.
— Но неглупый, отца позорить не будет. Думаю, обойдётся.
— Вроде граф с проверкой приехал к магам, говорят, больно напортачили они. То ли кого-то убили, то ли кого-то оживили.
Но меня заинтересовало другое.
— Рехольд Ак' Семонтеклер приехал выполнять небезопасное поручение короля с женой и детьми?
— Так поместье у него туточки родовое. И связываться с ним никто не будет, кому захочется с гвардией короля иметь дело. Помнится, доходили слухи, что в порту в Ишберге на небезызвестного вам графа покушение было. Король так взбеленился, что даже каждая плешивая собака попала на допрос. Всех бандитов и бордельных хозяев вычистили, — лора Вишка провела по шее, — а контрабандистов на остров скорби отправили, всё лучше, чем на рее болтаться. Остынет государь и амнистирует. Да и честной люд перепугался, всяко знамо, а кто в портовом городе не без грешка.
— А обвинить его сына не побоитесь?
— Дык правда эта, а против правды не попрёшь. Закон строг и к графьям, и к нищим. С тех пор как заключили договор с судьями Темисы, которые видят истину, суды выносят только справедливые приговоры.
Я уже давно поняла, что правосудие мне противопоказано.
— А Графиня может повлиять на графа?
— Она ж лет пять, как померла, говорят грудная жаба. Сиротинушки дети графа, вот и избаловались. Присмотру материнского нету. Сынка вы видели, вылитый отец, а дочь ангелочек, личико нежное, а глаза и волосы отцовские, смоляные. Сама бы взяла их на воспитание, дык статус не тот, — соседка с намёком поиграла бровями, мол не только ради деток старалась бы.
И мы рассмеялись.
Перевязала руку, перекинулась несколькими фразами с лорой Вишкой, попрощалась, отнесла аптечку домой и решила не искушать судьбу в третий раз, а закрыть частный кабинет и лечь пораньше спать.
Но хочешь рассмешить судьбу, расскажи ей о своих планах.
Часов в шесть вечера, когда я читала научный труд Никоса Бергюра, который мне прислал Дрок, в мою дверь забарабанили.
Я выглянула из окна — двое мужчин в военной форме.
Глава 3
Первой мыслью было, что меня всё же сдал малец, но, присмотревшись, я увидела, что цвет формы у мужчин на полтона отличается, следовательно, они ко мне пожаловали из Гарнизонной школы.
Я выглянула в окно и как можно спокойнее спросила:
— Что вам уважаемые?
— Нам нужна ваша помощь. Дело деликатное, — с укоризной посмотрел седовласый офицер на выглянувшую соседку, — поэтому не могли бы вы спуститься, лора Преока?
Я надела рабочее платье. Балетки уже стали обычного размера, натянула и их, собрала волосы в ракушку.
Привычно сунула в карман амулет мгновенного переноса и запустила нежданных гостей внутрь.
— С деликатными проблемами вы же тоже работаете? — с порога спросил старик.
— Смотря какого рода, — не стала обнадёживать их.
— Проблемы с головой, — приглушённо пояснил он, — и ваша помощь нужна срочно, пока не случилась беда.
— А симптомы какие?
— Симкомы?
Я не стала поправлять.
— На месте расскажете, — проворчала я, спускаясь в кабинет за тревожным антимагическим чемоданчиком.
Ещё когда жила в логове слепого Дрока, собрала его, пусть и в ограниченном составе.
В логове был отличный алхимик, талантливый недоучка, который создавал дымовые шашки, разнообразные зелья, разъедающие концентраты. А для меня из солей натрия и калия с помощью магии и такой-то бабушки смог получить соли лития, неплохой нормотимик, который применяется при тревоге, депрессии, биполярных расстройствах, шизофрении.
По сути, соли лития вытесняют натрий из клеток, уменьшают их электрическую активность и регулируют содержание серотонина.
