падает, все ниже и ниже, ветер злобно свистел в ушах, он ничего не мог поделать, тело не подчинялось, стало чужим, незнакомым. Да и знал ли он его хоть когда-то по-настоящему?
Перед внутренним взором всплыло лицо Питера, его взгляд, восхищенный и нежный, белые пряди волос надо лбом, легкое прикосновение во мраке. Но и эти воспоминания быстро меркли, погружаясь в темноту.
– Вверх… – прохрипел Полуликий за миг до того, как сознание оставило его.
Силовое поле активировалось, он описал глубокую дугу, разминулся с одним грузовым флаером, вторым, третьим… отчаянно пытался набрать высоту, но, видимо, заряд пояса иссякал, и он на полной скорости врезался в гущу пассажирской сети. Что-то свистнуло возле уха, перед глазами мелькали разноцветные сполохи, что-то огромное задело его совсем чуть-чуть, но тело тут же закрутило волчком; он падал все ниже и ниже, хотя, казалось бы, уже некуда падать.
Но здесь хотя бы можно было дышать, перед глазами прояснилось. Полуликий метался из стороны в сторону, точно рыба, преследуемая более крупной хищницей. Мелькнули очертания знакомого бело-зеленого здания – Дворец Дебатов, он даже успел порадоваться, что, находясь буквально при последнем издыхании, все-таки долетел, куда нужно…
И тут – резкий удар, хруст ломающихся ребер, уже близкая земля и полное флаеров небо поменялись местами, раз, другой и третий.
Сияние «крыльев» погасло, Полуликий раскинул руки, отчаянно пытаясь остановить кувыркание, но страха не было. Лишь одна мысль владела им – Питер где-то рядом, а он не смог добраться до него.
Не смог спасти.
18
Питер резко пришел в себя, словно кто-то, как Инза, взмахнул рукой и запустил погасшее сознание. И, как оказалось, это было почти верно.
– Очухался, отлично.
Чьи-то руки сняли обруч настройщика и расщелкнули браслеты на запястьях. Тяжелые шаги протопали у самого уха, и в ответ голова запульсировала болью. Питер с шипением сел, держась за виски.
В нескольких шагах от него посреди комнаты возвышалась знакомая громоздкая фигура, ее бритая макушка, казалось, подпирала потолок.
– Тайрон?
Огромный сег довольно ухмыльнулся, что при его татуированном лице выглядело устрашающе. Питер встал, чувствуя, как с каждым движением отступает боль в голове и во всем теле – настройщик поработал на славу.
Крошечная комната без окон как две капли воды походила на ту, в которой Питер провел две не самые приятные недели своей жизни. Разве что дверь в дезьку была на месте.
– Куда ты меня притащил?
– Притащил?! – с притворным возмущением заметил Тайрон. Он возвышался над Питером, как Наблюдательная Башня. – Я тебя спас – и вот благодарность! Ты мне кое-что должен, дружок.
Питер пожал плечами.
– Спасибо за спасение, но я ухожу.
Он решительно двинулся вперед, рассчитывая обогнуть Тайрона справа – тот даже не пошевелился, чтобы его задержать – и вдруг врезался в невидимую преграду, которая мягко, но решительно отбросила его назад. Питер нелепо взмахнул руками и чудом не шлепнулся на зад самым позорным образом.
– Что… какого…
Тайрон откинул голову и захохотал.
– Видел бы себя, чисто муравей в банке!
Питер, как слепой, недоуменно ощупывал воздух, внезапно обретший плотность непробиваемой стены.
– Что это такое?
– Вертикальное изолирующее поле, – хмыкнул Тайрон и коснулся носком гигантского ботинка небольшого диска, лежащего на полу – тот помигивал зелеными огоньками, – вам там, за Барьером, такое, небось, и не снилось. Целыми днями в дерьме копаетесь, носа не поднимая.
Кулаки Питера сжались.
– В том, что мы такие, не наша вина! Это вы оставили нас за Барьером!
– Смотри-ка, он еще и отвечает! – удивился Тайрон. – Отлично, так даже лучше. Провякаешь там какую-нибудь ерунду…
– Где это «там»? – Питер старался сохранять невозмутимый вид, но в животе словно бесцеремонно копошились десятки холодных, липких пальчиков.
– На Дебатах, где ж еще? – Тайрон опустился на один из металлических ящиков – Питер уже знал, что они служат и для сидения и для хранения вещей, типа сундуков. «Сундук», казалось, вот-вот расплющится под весом сега, но тот ничего не замечал, – на лице его промелькнуло грозовое выражение. – Наконец-то прижму этого гордеца! Папе, понимаешь, решил подсобить, а потом раз-два, полизал, кому надо – и вот его уже берут обратно в клан, морду марафетят, а потом он жрет с серебра и срет в золото, а на нас, сегов, смотрит как на грязь…
Он свирепо сжал огромные кулаки, но тут же замолчал, взглянув на Питера. Взгляд был острый, безжалостный, как мелькнувшее лезвие, мгновенное убранное в тот миг, когда жертва заметила его.
– Чего выпялился? Считаешь, Полуликий тебя целый месяц придерживал за красивые глаза?
«Вообще я думал… что да».
Питер бессильно уронил руки. Так вот она, цель, ради которой эр-лан оставил его в Башне, спас из лап Тайрона и защищал от нелюдей в Трущобах! Все ради возвращения в клан, и Инза говорила об этом, да только он, влюбленный дурак, пропустил все мимо ушей.
Фэлри ушел не из-за инцидента с дверью «дезьки», ему просто было наплевать! Питер для него – всего лишь пропуск в мир «прекраснейших», куда он всю жизнь стремился попасть. Ничего он не чувствовал – если вообще способен чувствовать, если в его душе осталось хоть что-то помимо желания стать полноценным эр-ланом.
В глубине души Питер подозревал о чем-то подобном и, как ему казалось, смирился. Но получить жестокую правду вот так, прямо в лицо, да еще от Тайрона – это было чересчур.
Голова закружилась, Питер прижал ладонь к пылающему лбу, попятился и сел на аккуратно заправленную постель. Точь-в-точь такую же, как та, на которой он часами мечтал о возвращении Фэлри, вспоминал скупые, отточенные движения его бледных рук, поворот золотоволосой головы, голос, взгляд. Вспоминал, как уголки нежных губ приподнимались в легкой улыбке, как сияло внутренним светом лицо Фэлри в окружении огненных «крыльев»…
Все, все ложь – нет, хуже, Питер сам все себе выдумал. Фэлри не предавал его – ведь он никогда ничего ему и не обещал. Он просто шел к своей цели, шаг за шагом, ну а почему не рассказал о ней… кто их поймет, эр-ланов.
Тайрон поднялся и вроде бы спросил что-то – Питер не обращал на него внимания. Прикрыв глаза рукой, он из последних сил сопротивлялся самой ужасной мысли, которая могла его сокрушить – что Фэлри видел его любовь и, оставаясь равнодушным, использовал ее, чтобы удержать его подле себя.
А что, ход вполне в духе Лэнгилла, каким его обрисовала Инза. Вполне в духе клана Лэ и эр-ланов. В конце концов Питер – даже не сег, и не шваль. Он просто никто, жалкий дикарь из-за Барьера.
Никто.
Мягкий, переливчатый звук заставил его поднять голову.
Тайрон медленно подошел к двери и после секундного колебания коснулся замка. Громадная фигура сега почти полностью скрывала гостя, но сердце Питера рванулось из груди и забилось жарко,
