неприятно-сладковатого, словно аромат увядших цветов. Полуликий отстранился, распахнул куртку Питера и, сосредоточенно хмурясь, вытащил его тунику из-за пояса штанов. Проделал все так спокойно, словно ничего естественнее и придумать было нельзя.
Питера как кипятком окатило.
Узорчатые глаза взглянули на него с немым укором – белки покрывала густая сеть полопавшихся сосудов. Полуликий оставил его одежду в покое и завел руки себе за спину. Только теперь Питер заметил, что на нем силовой пояс.
Вот почему от него пахло ветром – он сюда летел! Но ведь над Омороном летать опасно!
Он не успел додумать эту мысль – Полуликий расстегнул пояс и одним ловким движением надел его на Питера. Щелкнул, замыкаясь, замок. Металл холодил кожу, точно вокруг талии обвилась толстая змея. Полуликий быстро поправил тунику, и пояс стал совершенно незаметен. Потом сделал шаг назад, что-то тонко пискнуло…
И Питер вновь уперся в невидимую стену.
19
При взгляде на эр-лана возникало чувство, будто бурный поток несется вниз по ущелью. Он прикусил разбитую нижнюю губу и машинально слизнул выступившую кровь. Покрасневшие глаза сверкали яркой, пронзительной синевой, пронизанной нитями морозного инея.
– Когда Тайрон очнется и поведет тебя на Дебаты… улетай, – он откашлялся, но голос все равно звучал так, словно ему сдавили горло, – Возвращайся за Барьер и предупреди всех, кого сможешь, о том, что здесь творится. Тогда сладить с вами будет не так просто.
Питеру вдруг показалось, что мышцам и костям недостает места под кожей.
– Т-ты… что такое говоришь? Выпусти меня!
– Не могу.
Казалось, Полуликий хотел бы очутиться сейчас где угодно, только не здесь. Его словно выкручивало внутри собственного тела.
– Я должен быть на Дебатах и выступить за программу медленной ассимиляции, – видя, что Питер ничего не понимает и вот-вот сорвется, Полуликий поспешно пояснил, – есть те, кто предлагает выводить людей из-за Барьера постепенно, помогать им освоиться в Омороне – тогда, возможно, хоть кто-то из них останется среди сегов…
Питер с трудом заставил себя сосредоточиться – хотелось просто орать и бить неподатливый воздух, разлучивший его с Фэлри.
– Но ты же хотел поддержать своего отца… а он собирается разрушить Барьер.
– Да.
– Выходит, ты пойдешь против него? Тогда тебе ни за что не вернуться в свой клан!
Полуликий улыбнулся – еще ни разу Питер не видел у него такой искренней, открытой улыбки. Тонкое лицо в обрамлении золотых волос вспыхнуло и засияло – даже синяки и ссадины не уменьшали, не скрадывали этого сияния.
– Что ты улыбаешься? – возмутился Питер. – Я не хочу быть причиной крушения твоей жизни!
«Слишком люблю тебя для этого», – хотел добавить он, но не решился.
– Меня устраивает моя жизнь, – мягко произнес Полуликий, – но нас обоих совсем не устроит то, что тебя ждет после Дебатов – при условии, что Тайрон поднимет достаточную шумиху…
– Что бы там ни было, – возмущенно перебил его Питер, – я не побегу, как последний трус и не брошу тебя здесь одного, понятно?
– Я не один. У меня есть Башня, Инза…
– Но ты же хотел совсем другого!
Полуликий пожал плечами. Он все смотрел на Питера – удивительно откровенным, жадным взглядом, словно хотел запомнить каждую его черту.
– Я. Не. Побегу, – как можно тверже произнес Питер, преодолевая нарастающую панику. Он видел, что Полуликий уже все решил.
Нет такой силы, которая остановила бы эр-лана на пути к его цели.
– Если ты заявишь о себе на Дебатах, тебя уже не отпустят, – негромко произнес Полуликий, – Первый человек из-за Барьера за триста лет! Ученые вцепятся в тебя, как в изысканное кушанье. Ты готов до конца жизни просидеть в комфортабельной клетке, как подопытное животное, лишь бы не показаться трусом?
Питер не нашелся, что ответить.
Полуликий склонился над Тайроном, пощупал пульс. Выпрямился, быстрыми, уверенными движениями собрал волосы, кое-как поправил одежду. Вновь взглянул на Питера – теперь в синих глазах светилось страдание.
– Почему бы нам не уйти? – безнадежно произнес Питер и вдруг сорвался на крик: – Почему ты просто не заберешь меня отсюда?!
Плечи Полуликого поникли.
– Мир не так уж велик, а Тайрон от нас не отвяжется. Возвращайся за Барьер, Питер. Пожалуйста. – он прерывисто вздохнул и добавил: – Сделай это ради меня.
Питер молчал, яростно кусая губы, чтобы не разреветься, как мальчишка. Он не мог поверить, что всего несколько мгновений назад держал Фэлри в объятиях, чувствовал его руки на своей груди, вдыхал пьянящий аромат волос – и вот он снова недостижим, как звезды на небе.
Полуликий перешагнул через Тайрона, который уже начал ворочаться, приходя в себя. Но у самой двери замер и, чуть повернув голову, произнес с глубокой нежностью:
– Дар Небес! Ты прав, я хотел другого… и все же одно мое желание сбылось.
Душный ветер ударил Питеру в лицо, едва они с Тайроном вышли из здания. Жаркое солнце било им в спины, но впереди, над Дворцом Дебатов, свирепо набухали грозовые тучи. Они громоздились белоснежными и аспидными слоями, кипели и разваливались, казалось, прямо у остроконечного шпиля.
Сам Дворец напоминал высоченный торт из нескольких слоев крема – только бело-зеленая гамма слегка сбивала впечатление. Застывший волнами полупрозрачный блестящий материал издали напоминал стекло, и Питер вяло подумал, что если молния ударит в такое здание, оно, должно быть, просто расплавится, как сосуд, брошенный в костер.
Он искал глазами Полуликого, но безрезультатно. Толпа становилась все гуще с каждой минутой, все направлялись к Дворцу, оживленно спорили и переговаривались; то там, то здесь, вспыхивали яростные ссоры, чуть не переходящие в драки. Люди казались наэлектризованными не хуже грозовых облаков, которые быстро захватывали небо. Над головами со свистом проносились, то и дело резко зависая в воздухе, небольшие аппараты – они напоминали флаеры крошечного размера, с непонятными эмблемами на боках.
Гроза, похоже, никого не беспокоила – предстоящие Дебаты занимали умы всех собравшихся. А вот Питер терзался сомнениями.
Не опасно ли подниматься в воздух? Притянуть молнию как-то не улыбалось. С другой стороны, многочисленные флаеры продолжали летать над Омороном, движение нисколько не поредело. Они, скорее всего, как-то защищены от небесного электричества – так же, как и здания-башни, чьи вершины скрывались в облаках.
Питер никакой защиты не имел, и, кроме того, не совсем понимал, что, собственно, ему грозит в том случае, если он останется. Полуликий упоминал клетку – какая еще клетка? Зачем его туда сажать? Быть может, Фэлри преувеличивает опасность?
Тайрон шел прямо за ним, почти вплотную и, улучив момент, шепнул Питеру:
– Даже не думай сбежать!
А Питер и не знал, уместно предупреждение или нет. Он невольно смотрел вверх, где в угрожающе-синем небе проносились бесчисленные вспышки флаеров. Как избежать столкновения с ними? Полуликий после полета над Омороном выглядел точно яблоко, которое долго таскали в мешке с
